– Сейчас попрошу, чтобы и для тебя принесли, – пообещал он. – А Бек завтракать будет?
По утрам тетя Бек обычно ест мало, но чаю выпить любит. Я спросила в кухне, и оказалось, что чай у них есть только крапивный. Ни ромашки, ни чабреца, ни шиповника. Я попросила заварить чаю и отнести кружку тете Бек наверх, а сама пошла во двор проведать Мо. К счастью, Огго распорядился, чтобы ее покормили и почистили, а Страхолюдина сидел себе в повозке, не таясь, и подъедал остатки ветчины. Я подошла, села рядом и доела сначала почти весь хлеб, а потом почти все сливы.
– Удивительное ты существо, – сказала я Страхолюдине. – Ты кто на самом деле?
А он только потерся головой о мою руку и замурлыкал. Так мы и сидели бок о бок, вполне довольные жизнью, пока в постоялом дворе не разразился скандал. Мне было слышно, как хозяин и его жена бурно возмущаются, тетя Бек вставляет трескучие гневные реплики, Финн призывает к миру, а Ивар орет, что он не виноват. Вскоре Ивар и Огго выскочили во двор, дожевывая на ходу, а за ними спешил Финн, скармливая Зеленослезке изюм из горсти.
– Что происходит? – спросила я.
– Да тетка твоя закатила сцену! – ответил Ивар с набитым ртом.
– Она наверняка имела в виду, что мы поедим по пути, в повозке, – втолковывал ему Финн.
Как выяснилось, тетя Бек не предполагала тратить деньги не только на ночлег, но и на завтрак, а Ивар с Огго, естественно, уже съели все, что заказали для меня. А мы со Страхолюдиной доели все, что оставалось в повозке. Тетя Бек была в бешенстве, поскольку теперь нам требовалось купить еды в Куллохи. Должна сказать, мне не показалось, что это уважительная причина, чтобы так беситься. Я списала все на плохой сон в неудобной постели и посочувствовала Ивару, который все твердил: «Могла бы нас и предупредить!»
Мы отбыли под очередной радугой – огромной, двойной, – но настроение у нас было крайне подавленное: тетя Бек сидела вся прямая-прямая, гневно сжав губы в ниточку, а остальные едва отваживались слово молвить. Говорил только Зеленослезка – он то и дело вскрикивал: «Двойной поклон, двойная порция!» Тетя Бек грозно косилась на него с облучка, как будто мечтала свернуть его шею в зеленых перьях.
В Куллохи мы попали к полудню. Едва Ивар завидел город, как застонал от отвращения. Городок был небольшой, с глиняными стенами. За просевшими воротами как попало стояли дома, а за ними открывалась рыночная площадь, и от всего этого попахивало.
– К чести Скарра надо сказать, что ваши города хотя бы пахнут чистотой, – прошептал мне Огго, пока наша повозка протискивалась на рынок.
– Еще бы! – гордо ответила я. – Наверное, ты и логрийские города помнишь!
– Да нет, – признался он. – Но на улицах там вроде бы не было луж.
Я вздохнула. Логра в памяти Огго всегда была само совершенство.
Тем временем тетя Бек провела повозку между разномастными убогими прилавками и величественно выкатилась к самому большому. Я посмотрела на горку видавших виды капустных кочанов и на мух, которые вились над кучкой бекона, и понадеялась, что тетя Бек ничего здесь покупать не собирается.
На самом деле моя тетушка мастерица делать покупки. Она и здесь сумела отыскать вполне приличную провизию и отправила Финна за хлебом, пока торговалась за то, что выбрала.
– А почему вы его посылаете? – полюбопытствовал Ивар.
– Он монах. Ему половину бесплатно дадут! – рявкнула тетя Бек и стала торговаться дальше.
Получалось не очень хорошо. Какую бы цену ни называла тетя Бек, торговка за прилавком тут же ее повышала. А когда тетя Бек возмутилась, торговка только и ответила:
– Не забывайте, у нас война.
– Какая еще война? – поинтересовалась тетя Бек.
– С финенами, понятное дело! – ответила торговка.
– С какими еще финенами? – удивилась тетя Бек.
– Финены – злодеи и мошенники с дороги на Баллихойл, – был ответ. – Вы же знаете, что во времена моей бабушки финены отказались платить нам за наши холсты. А с тех пор только и делают, что врут и жульничают. Ну и вот месяц назад наши мужчины пошли и угнали их овец в уплату долга. На той неделе финены заявились к нам и потребовали овец обратно. Но мы тех овец, само собой, уже съели, поэтому финены угнали весь наш скот и забрали весь урожай с полей, а когда мы попросили вернуть, забросали нас камнями. Поэтому вчера наши мужчины взяли оружие и пошли проучить финенов. И случилась великая битва.
– А кто победил? – с большим интересом спросил Ивар.
Торговка пожала плечами:
– Откуда я знаю? Как видно, битва еще идет.
– Уверен, что могучие мужи Куллохи одолеют любого супостата! – заявил Финн, вернувшийся с огромной корзиной булочек.
Торговке это понравилось, но цену она все равно не сбросила. Тетя Бек вздохнула и великодушно отдала ей почти все деньги, которыми поделился с нами король Кольм, и сказала нам:
– А теперь поехали отсюда.
Мы отъехали мили на две в поля за Куллохи и там пообедали.
– Как вы думаете, кто прав в этой войне? Куллохи? – спросил Огго.
Он размышлял об этом, пока жевал.
– Нет, конечно, – раздраженно отозвалась тетя Бек. – Обе стороны – сущие прохвосты. Судя по всему, что говорила торговка, они грабили друг друга веками. Все поели? Нам пора. Хочу как можно скорее выбраться из этой несчастной страны.
На самом деле никто, конечно, толком не поел, но спорить с тетей Бек в таком настроении нам не хотелось, поэтому мы двинулись в путь, дожевывая на ходу.
Финн снова попытался умиротворить ее:
– Премудрая, вы скоро поймете, что на Бернике не так уж плохо, надо только приноровиться жить по-нашему.
Тетя Бек содрогнулась.
Мы поднялись сначала в одну пологую горку, потом в другую – и там обнаружили, что дальше пути нет, потому что идет война.
Здесь дорога расходилась на несколько ровных зеленых проселков. Почти все они были забиты пестрой толпой дерущихся людей. Перед нами мелькали красные, желтые и оранжевые плюмажи, взлетали и обрушивались сверкающие мечи, мельтешили продолговатые щиты с грозными эмблемами. Вопли, стоны, улюлюканье. То и дело от общей массы отделялась пара бойцов и мчалась в ближайшее поле – они прыгали через канавы, падали в пруды и молотили друг друга по щитам, изрыгая проклятия. Тем временем битва колыхалась и разбухала и захватила уже все проселки, кроме крайнего слева.
Тетя Бек скривилась от отвращения и придержала ослицу Мо. Ивар опасливо вытащил меч. Огго сделал такое движение, будто хотел выхватить кинжал, но потом передумал. Народу было очень много. Финн делал молитвенные жесты.
– Подождем? – спросила я тетю Бек. – Они ведь уже весь день и всю ночь дерутся.
– Полагаю, да, – кисло отвечала тетя Бек. – Наверное, скоро перестанут.
