Гигантский крылатый хищник словно просил его ослабить хватку. Неожиданное воспоминание из далекого отрочества нахлынуло на Тарена. Он как бы вновь увидел только что вылупившегося гвитанта в глубине колючего куста. Раненый птенец умирал. Не тот ли жалкий, еле дышащий пучок окровавленных перьев, который он выходил и вернул к жизни, теперь перед ним? Неужели грозная птица вернулась именно теперь, чтобы заплатить долг, который так долго держала в памяти? Тарен не смел еще надеяться и, слабея, хватался за склон Драконьей горы в последней попытке спастись от верной гибели. Но пальцы онемели, он разжал руки и отдался на волю птицы.
От неожиданно отяжелевшего в когтях тела гвитант дрогнул и начал падать. Под Тареном раскачивались острые утесы. Огромная птица изо всех сил била крыльями, и наконец Тарен почувствовал, как медленно поднимается, выше и выше, а ветер все сильней и яростней свистит в ушах. Черные крылья гвитанта вздымались и опадали. Он упорно поднимался к небу. Наконец когтистые лапы его раскрылись, и Тарен мягко упал на каменистую вершину Драконьей горы.
Акрен говорила правду. Впереди лежал короткий и пологий спуск прямо к Железным Воротам, которые теперь были распахнуты настежь, и сквозь них текли широким потоком Дети Котла. Бессмертные воины обнажили мечи. Внутри крепости раздались крики отчаяния. Сыновья Дон увидели страшного врага.
Дети Котла заметили на горной вершине одинокую фигуру Тарена и поднимающихся на гребень горы его спутников. Большой отряд отделился от главного войска и повернул к Драконьей горе. Потрясая мечами, они карабкались по склону.
Гвитант, кружась над скалами, издал боевой клич. Птица взмахнула черными крыльями, устремилась в самую гущу наступающих воинов и обрушилась на них, ударяя клювом, впиваясь острыми когтями. Под неожиданным яростным натиском гвитанта передовые Дети Котла попятились, однако один из немых воинов вскинул меч. Он разил снова и снова, пока гигантская птица не упала к его ногам. Огромные крылья затрепетали, затем поверженное тело дернулось в последний раз и замерло.
Трое Детей Котла вырвались вперед и устремились к Тарену, который прочел на их мертвенно-бледных лицах свою собственную смерть. Он тщетно озирался в поисках какого-нибудь оружия.
На самом пике драконьего гребня возвышался громадный камень. Время и стихии придали ему причудливую форму. Ветер, дующий сквозь дыры и трещины, зловеще завывал, и камень стенал, будто человек. Жуткий вой как будто манил Тарена, умолял его приблизиться. Да, здесь оставалось его единственное оружие. Он бросился к камню и налег на него всем телом, пытаясь сдвинуть с места. Дети Котла были уже почти рядом.
Каменный гребень вроде бы чуточку покачнулся. Тарен удвоил усилия. И внезапно камень сдвинулся. Из последних сил Тарен толкнул его, и камень с грохотом покатился на противника. Двое Детей Котла упали и выронили клинки, но третий воин не дрогнул и упорно продолжал подъем.
В отчаянии, словно человек, бросающий горсть песка в смертоносную молнию, Тарен схватил пригоршню камней, земли и даже сломанную веточку, чтобы запустить в немого воина, который приближался с поднятым мечом.
Углубление, из которого Тарен только что выкатил каменный гребень дракона, было выложено плоскими каменными плитами, и на них, словно в узкой могиле, лежал черный меч Дирнвин.
Тарен схватил его. В первое мгновение он не узнал меч. Но, поняв, что оказалось в его руках, он задохнулся. Когда-то давно он хотел обнажить Дирнвин и чуть не поплатился жизнью за свою дерзость. Теперь же, не думая о расплате, видя лишь оружие, он вырвал меч из ножен. Дирнвин вспыхнул белым ослепительным пламенем. И только тогда где-то в самой глубине сознания Тарен смутно понял, что Дирнвин пылает в его руке, но он сам все еще жив.
Ослепленный воин Котла зашатался и упал. Из давно онемевшего рта вырвался пронзительный вопль, который эхом отразился от крепости, словно усиленный воем сотен глоток. Тарен отшатнулся. Воин Котла лежал без движения.
Вдоль дороги и у самых Железных Ворот разом попадали на землю все Дети Котла. Внутри крепости немые воины, бившиеся с Сыновьями Дон, закричали и как один рухнули одновременно с поверженным врагом Тарена. Те, что защищали Врата Ночи, повалились как подкошенные к ногам солдат Гвидиона, а те, что рубились с отрядом у западной стены, грохнулись на камни, выронив мечи. Смерть наконец настигла бессмертных Детей Котла.
Призывая к себе друзей, Тарен припустил вниз по склону Драконьей горы. Всадники коммотов вскочили в седла и галопом устремились за Тареном в гущу сражения.
Тарен вихрем пронесся по внутреннему двору. Многие смертные воины Арауна, видя гибель Детей Котла, бросили оружие и попытались вырваться из крепости. Другие бились с остервенением обреченных. Оставшиеся Охотники, которые обретали силу павших под мечами товарищей, все еще с боевыми кличами наступали на воинов Гвидиона. Один из их командиров попытался ударить Тарена копьем, но при виде пылающего меча взвыл от ужаса и обратился в бегство.
Тарен пробился сквозь сомкнувшуюся в кровавой бойне толпу и побежал к Главному залу. И тут он наконец увидел Гвидиона. Тарен ворвался в двери, и в этот самый миг на него накатили страх и отвращение. Вдоль темных коридоров мерцали факелы. Тарену показалось, будто черная волна накрыла его с головой. Гвидион решительным шагом направился к нему из дальнего конца коридора. Тарен бросился ему навстречу, радостно крича, что Дирнвин нашелся.
– Спрячь клинок в ножны! – закричал Гвидион, прикрывая глаза рукой. – Спрячь его в ножны, или это будет стоить тебе жизни!
Тарен повиновался.
Лицо Гвидиона было осунувшимся и бледным, зеленые глаза лихорадочно горели.
– Как ты добыл это клинок, скотник? – сурово вопрошал Гвидион. – Только моя рука осмеливалась дотрагиваться до него. Дай мне меч.
Голос Гвидиона звучал хрипло и непререкаемо. И все же что-то остановило Тарена. Он колебался. Сердце его было объято странным и необъяснимым страхом.
– Быстро! – приказал Гвидион. – Ты хочешь разрушить то, за что я бьюсь? Тайные сокровищницы Арауна распахнуты. Сила и власть, бо́льшая, чем может мечтать любой из людей, ждет нас. Ты разделишь ее со мной, скотник. Я больше никому не доверяю.
Тарен медлил.
– Неужели эти сокровища достанутся какому-нибудь жалкому воину-мужлану? – вскричал Гвидион. – Араун бежал, Придери убит, армия его рассеялась. Ни у кого нет сил нам противостоять. Дай мне меч, скотник. Половина королевства у тебя в руках. Бери ее, пока не поздно.
Гвидион протянул руку.
Тарен отскочил назад, глаза его расширились от ужаса.
– Лорд Гвидион, это вовсе не дружеский совет. Это предательство…
И только сейчас, пристально взглянув на человека, которого чтил с детства, он разгадал уловку.
В следующее мгновение Тарен вырвал Дирнвин из ножен и поднял пылающий клинок.
– Араун! – выдохнул Тарен и опустил пламя клинка на голову оборотня.
