— Это значит…, - Софи вопросительно посмотрела на Миро.
— Isto significa que o senhor Cardoso morrerá em breve (Это означает, что сеньор Кардозу скоро умрет.), — ответил тот.
— Он умрет, — еле слышно пробормотала Анна, — умрет…
— Анна, — взяла ее за руку Софи, — не переживай, может эта Миранда не права…
— А я и не переживаю, — вдруг довольно бодро сказала Анна, и Софи показалось, что она даже вздохнула с облегчением. — Ты что-то еще хочешь спросить у Миро, Софи?
— Да… Кто такая Миранда? Откуда она появилась? И почему ее все так боятся?
Анна, задав на португальском вопрос для Миро, внимательно выслушала его ответ и после этого перевела Софи:
— Никто точно не знает, откуда она появилась, но поговаривают, что когда-то в молодости Миранда была рабыней и однажды решилась на побег со своим возлюбленным, таким же рабом как и она… За ними, конечно же, устроили погоню, в результате которой ее любимый был застрелен. Миранде же удалось скрыться в джунглях. Несколько дней она плутала по лесу, пока обессиленная не свалилась в реку, которая кишела крокодилами… Крокодил, чьей добычей она стала, не съел ее сразу, потому что, по-видимому, был не голоден, а оттащил ее в заросли про запас… Израненная его зубами, она бы и умерла там, если бы ее случайно не нашла одна женщина, жившая в одиночестве в том лесу. Женщина, оказавшаяся местной колдуньей и знахаркой, перетащила ее Миранду в свое жилище и начала ее лечить. С помощью своих снадобий ей удалось вернуть Миранду к жизни и залечить все ее раны. Единственное, что она не смогла сделать — спасти глаз девушки, поэтому Миранда и носит повязку на одном глазу. После своего исцеления Миранда осталась жить у колдуньи, и та постепенно передала ей свои знания и способности… После смерти своей спасительницы и наставницы, Миранда перебралась в наши места и осела здесь… Вот и все, что о ней знают… А боятся ее потому, что считают, что она не только может излечить от любых недугов, но и наоборот наслать на человека или скот различные болезни и напасти. Еще что-то, Софи?
— А кто такая Оддудуа? Миранда сказала, что она будет охранять меня и моего ребенка…
— Oddudua? — переспросил Миро и тут же заговорил что-то на своем языке. Анна стала синхронно переводить:
— Миро говорит, что Оддудуа — жена Обаталы, прародительница всех остальных оришей, олицетворяет материнство… Так что, думаю, тебе тревожиться не о чем…, - Анна слегка улыбнулась, а потом, по-дружески потрепав Софи по плечу, отправилась к себе.
— Миро, — позвала девушка, когда Анна ушла, и, достав мешочек, подаренный Мирандой, показала его негру. — Миранда, — пояснила она и жестами попыталась объяснить свой вопрос. Миро развязал мешочек и высыпал немного содержимого себе на ладонь. Потом он внимательно стал разглядывать эти травяные «пилюли» и даже понюхал их.
— Pode. Comer.(Можно. Ешь.) — произнес он наконец, одобрительно улыбнувшись.
— Pode? — обрадовалась Софи. Эти два простых слова она уже знала, поэтому прекрасно поняла Миро.
— Sim. Não tenha medo.(Да. Не бойся.)
— Obrigado, Miro, — поблагодарила его девушка.
…Поздним вечером Софи незаметно ото всех достала один из бурых шариков и проглотила, запив глотком воды. Несмотря на то, что уходящий день был перенасыщен событиями, Софи мгновенно провалилась в сон. «У меня будет дочка. И с ней все будет в порядке», — была ее последняя мысль перед тем, как заснуть. Первый раз с момента их похищения она ощущала себя умиротворенной и даже счастливой…
________________
* что-то вроде медиума в кандомбле (бразильская афро-христианская синкретическая секта, в чем-то схожая с Вуду)
Глава 17
«Впереди Сальвадор, — думал Дэвид, глядя на отдаляющийся берег Кайенны. — Через двенадцать дней мы, наконец-то, будем в Рио… Скорей бы…Порой кажется, что это плавание никогда не завершиться…»
Вдруг где-то за его спиной послышались непонятные шорохи и сопение. Обернувшись, он увидели Паолу, которая в одиночку пыталась тащить большой набитый до отказа мешок.
— Что вы делаете? — подошел к ней Дэвид.
— Это мука. Мне нужно занести ее на кухню, а все матросы куда-то разбежались, и мне не к кому было обратиться за помощью, — она робко улыбнулась и быстро отвела глаза. После того ночного разговора на палубе, Паола старательно избегала встреч с Дэвидом, едва перекидываясь односложными фразами. Впрочем, Дэвида такое положение вещей отнюдь не расстраивало, а было даже на руку: сейчас он настолько был погружен в себя, что лишнее общение не вызывало в нем ничего кроме раздражения и напряжения.
— Давайте помогу… — он взвалил мешок на плечи и понес на кухню.
— Оставьте здесь, — Паола показала на место рядом с разделочным столом. — Спасибо, синьор Паркер…
— Не за что, синьорина Паола, — Дэвид уже собрался уходить, как вдруг его внимание привлекли странные коричневые палочки, лежащие на столе рядом с сахарницей. — Что это? — он с интересом взял одну из них. Палочка была тонкая, длинною почти с ладонь, покрытая легким белым налетом.
— Ваниль, — слегка улыбнувшись, ответила девушка. — Я купила ее на рынке в Кайенне…
— Ваниль? — не поверил Дэвид и поднес палочку к носу. Но, вдохнув такой знакомый запах, он почувствовал, как у него все заныло и сжалось в груди. — Никогда не думал, что она выглядит так, — внезапно осипшим голосом проговорил он.
— На самом деле, ваниль — это цветок, орхидея, — продолжая улыбаться, пояснила Паола, — а эта палочка — ее высушенный и обработанный плод… Если надо добавить ваниль в пищу, следует растолочь немного этой палочки в порошок…
— Можно, я возьму себе одну? — Дэвид умоляюще посмотрел на дочку капитана.
— Конечно, можно… В Бразилии ее не трудно приобрести… Нравится запах?
— Да, — кивнул Дэвид, крутя в руках коричневый стручок.
— Парфюмеры говорят, что если когда-нибудь будет создан аромат, который понравиться всем без исключения, он будет создан на основе ванили…
— Они правы, — усмехнулся Дэвид, направляясь к выходу. — Спасибо, Паола…
* * *
После ужина Анна отозвала Софи и Мишель в сторонку.
— Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться перед сном к озеру? — предложила она. — Абеларду уехал в Кампус на несколько дней, а мне очень нужно с вами поговорить…
Девушки были не против, поэтому они договорились встретиться чуть позже во дворе, и Анна убежала укладывать детей спать.
— Мне просто необходимо выговориться, — объясняла Анна подругами уже по дороге. — Последние десять лет мне не с кем было даже словом перекинуться, пообщаться по душам… А тут появились вы, и мне показалось, что вам можно доверять и мы могли бы подружиться…
— Это было бы замечательно, сеньора Анна, — проговорила Мишель, — но мы ведь рабыни, а вы — наша хозяйка…
