– Возьми его на руки, как будто он наш ребенок, – сказала жена.
Портной взял горбуна на руки, и жена закрыла мертвого шалью и сказала:
– Отнесем его к врачу в другом квартале.
Когда они достаточно далеко отошли от дома, женщина принялась плакать:
– Ох, сыночек мой, лучше бы ко мне эта оспа пристала, а не к тебе!
Она стала спрашивать прохожих, где живет доктор, и кто-то указал ей дом врача-еврея. Жена портного стучала в дверь, пока не вышла служанка. Женщина сунула ей в руку монету в четверть динара.
– Передай это своему хозяину и скажи, чтобы он бежал сюда быстрее молнии и осмотрел моего сына, а то ему совсем худо, – взмолилась она.
Служанка поднялась за врачом, а портной с женой посадили горбуна на верхнюю ступеньку, прислонили к стене и убежали.
Тем временем служанка отдала врачу монету и позвала его спуститься и осмотреть больного. Врач побежал вниз по лестнице и крикнул:
– Принеси мне лампу!
В темноте он споткнулся о тело горбуна, и оно скатилось по лестнице до самого низа. Когда врач увидел, что горбун мертв, то воскликнул:
– О великий бог, о Моисей, о Иешуа сын Нуна, о Иаков! Помогите мне, ибо вместо того, чтобы вылечить этого несчастного, я убил его.
Они подняли горбуна и принесли его наверх, к жене врача, и рассказали ей, что случилось.
Жена врача пришла в ярость.
– Зачем ты, легковерный дурачок, принес его сюда? Разве не понимаешь, что если на заре у нас в доме все еще будет мертвое тело, нам несдобровать? А ну, не стой столбом, давай скорей перенесем его на крышу и опустим в дом нашего соседа мусульманина.
И они вынесли горбуна на крышу и осторожно опустили через отдушину к соседу на кухню. Когда ноги горбуна коснулись пола, они оставили его прислоненным к стене у окна и поспешили вернуться к себе.
Сосед-мусульманин, который был поваром, пришел домой около полуночи и со свечой в руке зашел на кухню. Он увидел, что у окна кто-то стоит, и закричал:
– Клянусь Аллахом! Наконец я поймал вора – значит, ты человек, а не кошка и не крыса, на которых я всегда грешил. Знал бы ты, скольких кошек и крыс я убил, выходит, зря, а ты в это время пробирался сюда, когда я спал, и крал мясо и масло для готовки, которые мне давал мой хозяин? У тебя нет слов? Да, теперь тебе ничего не поможет.
И он схватил палку и изо всех сил ударил ею горбуна по плечу – тело упало на пол. Повар склонился над ним, заглянул горбуну в лицо и увидел, что он мертв.
– Нет власти и силы, кроме как у Аллаха Всемогущего! Я его убил, да будет проклято это мясо и масло. Богу мы принадлежим и к нему возвращаемся; мало тебе было быть горбуном – ты еще и воровать взялся?
Он принес горбуна на рынок и, найдя темный закоулок, поставил его на ноги у двери лавки и убежал домой. Некоторое время спустя по переулку, качаясь, шел пьяный купец-христианин. Он остановился у стены помочиться и, повернув голову, увидел, что рядом стоит горбун. Он подумал, что тот хочет стянуть с него шапку, как с ним это уже бывало, и закричал:
– Эй, сторож! Где ты? Держи вора!
И он закатил горбуну затрещину и сбил его с ног. Увидев, что тот не двигается и не издает ни звука, купец испугался. Не мог же он убить человека одним ударом? Он опустился на колени и спьяну упал прямо на горбуна.
В этот момент появился сторож и увидел купца на горбуне.
– О Аллах Всемогущий, христианин убивает мусульманина! – закричал он.
Он поднял купца и, увидев, что горбун мертв, схватил пьяного, связал его и отвел в дом градоправителя.
Правитель запер купца в комнате и попросил сторожа принести убитого и оставить его в той же комнате. Наутро правитель пошел к своему государю, царю Китая, и рассказал, что христианский торговец убил на рынке мусульманина. Царь приказал повесить купца.
Палач поставил деревянную виселицу и накинул на шею купцу веревку. Купец, уже протрезвевший, горько заплакал.
– Клянусь Богом Всемогущим, я едва коснулся этого горбуна, – кричал он, но никто его не слушал. Как только палач приготовился затянуть петлю на шее у купца, появился повар-мусульманин:
– Постой, палач, не вешай его! Этот человек не убивал горбуна, это я его убил!
И он рассказал правителю о том, что случилось прошлой ночью, и добавил:
– Мало того что я убил мусульманина! Если теперь вместо меня казнят христианина, мне никогда больше не будет покоя.
И правитель приказал палачу отпустить христианина и повесить повара-мусульманина. Палач накинул веревку мусульманину на шею, но, когда он собрался повесить его, прибежал врач-еврей, крича: «Остановись! Не вешай его, этот человек не убивал горбуна, это сделал я!»
И рассказал правителю о том, что произошло – как врач наткнулся на него в темноте и погубил его.
– …И я отнес его на крышу и опустил в дом моего соседа, одинокого мусульманина, и оставил его там.
Услышав это, правитель приказал палачу снять веревку с шеи повара-мусульманина и накинуть ее на врача-еврея.
Но когда палач уже собирался затянуть веревку, через толпу собравшихся протолкнулся портной.
– Постой, не вешай никого, кроме меня, ведь это я убил горбуна, – крикнул он.
И в свою очередь рассказал градоправителю о том, что случилось, и как он погубил горбуна, желая над ним подшутить, и как они с женой затем оставили горбуна у врача-еврея и бежали. Услышав это, правитель сказал палачу:
– Тогда отпусти врача и повесь портного.
И сказал палач правителю:
– По правде сказать, о достопочтенный господин, я уже устал тащить на виселицу одного и отпускать другого – то христианина, то мусульманина, то еврея, то врача, то повара, то купца! И слава богу, что настал делу конец.
И он отпустил врача-еврея и накинул петлю на шею портному. Когда он затягивал веревку, к нему подошел человек и сказал: «Постой, не вешай этого беднягу». Но вместо того чтобы сказать: «Я убийца», он обратился к портному, врачу, повару и купцу:
– Я один из вельмож нашего царя. Мне приказано отвести вас всех к царю, потому что горбун, убитый вами, – не кто иной, как любимый царский шут, к обществу которого его величество весьма привык. Шут развлекал его каждый вечер, и, когда горбун не явился вчера ко двору, государь приказал искать его по всей стране. Мы узнали, что он убит, и теперь повелитель желает, чтобы вы рассказали ему, как это случилось.
Вскоре всех четверых привели пред лицо царя Китая, и они поцеловали землю у его ног. Мертвый горбун лежал в тронном зале на роскошном ложе, с шелковой подушкой под головой.
Все четверо по очереди рассказали императору свою историю. Слезы побежали по щекам властителя. «О добрый мой горбун, ты устроил представление даже из своей смерти!» Все четверо облегченно вздохнули, когда услышали эти ласковые слова царя.
