Глава 17
Как победить клептократию
В последние годы все разнообразные разговоры о борьбе с глобальной и системной коррупцией характеризовались несколькими яркими особенностями.
Во-первых, коррупция привязывалась в той или иной мере к невероятному количеству вещей. Она изучалась во взаимосвязи с экстремизмом и терроризмом; ею объяснялись падения режимов; ее связывали с незаконным оборотом наркотиков и незаконной торговлей оружием; коррупция даже использовалась как фактор, облегчающий анализ гибридных войн. Не стану утверждать, что нет никакой связи между коррумпированными правительствами и всеми этими мировыми проблемами. Однако важно понять, что, если исследователь углубится в них, фокус его внимания почти наверняка сместится с поведения коррупционеров и коррупционных сетей к более широким проблемам и последствиям. В результате мы получим длинную историю с очень общими заключениями и рекомендациями.
Во-вторых, почти во всех исследованиях о глобальной коррупции как наиболее важная отмечалась связь между коррупцией и офшорными юрисдикциями и номинальными компаниями. Дальше авторы обычно переключаются на отмывание денег как таковое, оценивают его размер, исследуют направления перетока денежных средств, обвиняют пособников и предлагают пути и способы сокращения влияния этого фактора на современные экономики.
Есть еще две проблемы. С одной стороны, существует ключевая дилемма: должны ли те, кто хочет бороться с коррупцией, решать проблему в странах, которые реально коррумпированы, или следует попытаться преобразовать и изменить методы ведения бизнеса как в западных странах, так и в офшорных финансовых центрах? В 2016 году крупнейшие международные организации выделяли сотни миллионов долларов на финансирование антикоррупционных программ от Украины до Зимбабве, от Египта до Нигерии. Но если посмотреть на одну из самых коррумпированных стран в Европе, Украину, легко заметить, что большая часть этих денег (по некоторым оценкам, до 80 %) направлялась на обучение местной полиции, поставки современного оборудования для полицейских и даже на модернизацию судебной системы. Аналогично выглядит ситуация и в других странах. Это означает, что международные усилия сосредоточены на борьбе с тем, что мы называем взяточничеством, т. е. мелкой коррупцией, и никак не угрожают коррумпированному бюрократическому государственному аппарату. В результате Украина переместилась с седьмого на первое место в списке самых коррумпированных стран Европы, Ближнего Востока и Африки, составленном Ernst & Young, в то время как ни одного дела о коррупции так и не было возбуждено. Не слышно ничего и о комплексной борьбе с международной коррупцией внутри развитых стран – в лучшем случае тамошние правоохранительные органы преследуют собственных граждан, которые пытаются спрятать свои деньги в Швейцарии и Люксембурге.
Иначе говоря, современный подход выглядит очень неэффективным и должен быть заменен другим подходом, который отменит все программы, нацеленные на противостояние взяточничеству за границей (так как это не меняет общей картины). Следует забыть о реформировании офшорных налоговых зон (поскольку они не будут объявлены вне закона в обозримом будущем) и сфокусироваться на главной проблеме – на реальном проникновении в западные экономики коррупционных доходов и денег из клептократических стран.
С другой стороны, все яснее вырисовывается желаемая природа антикоррупционного взаимодействия между западным миром и глобальной периферией. В большинстве случаев это сотрудничество существует на уровне правительств: они подписывают и ратифицируют соглашения, получают деньги от международных организаций, распределяют их и рапортуют о достигнутых успехах. Однако, если честно признать, что большинство периферийных государств, откуда направляются «грязные» денежные потоки, коррумпированы сверху донизу, можно прийти к выводу, что сам принцип сегодняшних действий чрезвычайно непоследователен. Выделять правительствам Нигерии или Украины деньги на ликвидацию коррупции – все равно что финансировать нацистский режим в надежде, что жизнь евреев там станет более безопасной и комфортной. Любое антикоррупционное сотрудничество с клептократическими правительствами должно быть немедленно прекращено.
Если точнее – должна быть прекращена не только финансовая и организационная помощь этим правительствам, но и обмен любой значимой информацией. В таких странах правоохранительные или налоговые органы часто пренебрегают компроматом на высокопоставленных коррупционеров и при этом используют полученную информацию против тех, кто не вовлечен в коррупционные схемы, но может быть обвинен в незначительных преступлениях вроде игнорирования некоторых формальностей при открытии счетов в зарубежных странах.
Теперь, после всех предварительных комментариев и предположений, можно переходить к общей структуре концепции, которую можно назвать Глобальной антикоррупционной инициативой. Основное предложение состоит в формальном делении мира на «безопасные» и «небезопасные» места с точки зрения коррупции. Те страны, которые выразят намерение остановить глобальную коррупцию на своих границах, заключают соглашение (договор, коалицию и т. п.) о том, как они будут действовать при обнаружении притока «грязных денег» со стороны государств – членов коалиции. В этом случае каждая сторона должна предоставить любой другой стороне исключительные полномочия в борьбе с коррупцией: например, полиция и правоохранительные органы должны признавать и исполнять все судебные запросы, поданные следователями любого из сотрудничающих государств (разыскные запросы, ордеры на арест или конфискацию активов и т. д.), если это касается преступлений, связанных с коррупцией или отмыванием денег, совершенных гражданами любого государства, которое подписало и ратифицировало соглашение. В то же время соглашение для этого вида сотрудничества подразумевает, что граждане всех стран-участниц могут свободно использовать свои средства и получать банковское обслуживание с полным соблюдением конфиденциальности в любой из этих стран.
Соглашение должно быть открыто для любой страны, безотносительно уровня ее коррумпированности, – но для вступления в сообщество «безопасных» стран правительства присоединяющихся стран должны четко заявить, что они снимают все ограничения на преследование своих граждан за возможные коррупционные преступления в любом другом государстве-участнике, невзирая на любой вид внутренней неприкосновенности, которой они могут обладать (дипломатический статус, статус выборного должностного лица или его представителя, статус политического беженца и т. п.). Другими словами, все подписывающиеся стороны объявляют свою территорию общим пространством для антикоррупционных действий, а их граждане будут равны перед антикоррупционным законодательством сообщества. Соответствующие законы могут быть либо согласованы и введены в действие заранее, либо разработаны позднее с развитием сообщества.
Эти общие принципы проявят себя в нескольких ключевых последствиях.
Во-первых, члены вновь созданной коалиции объявят, что их не волнует то, что может произойти на территории, лежащей вне контура «безопасной» части мира. Коррупция в этих странах должна стать проблемой их правительств или гражданских обществ, а не глобального сообщества. Запад не будет заботиться о бедных индийцах, украинцах или филиппинцах, страдающих от местной коррупции, – это их страны, и они должны быть ответственны за все, что в них происходит.
