Внезапно из облака пыли и извести показались чьи-то смутные очертания. С каждой секундой они становились все более отчетливыми. Ребята не верили своим глазам: это же Маттео! Он шел согнувшись, пытаясь заслонить что-то своим телом.
– Синьорина Корица, пойдемте со мной! И все остальные тоже! – решительно произнес мальчик. Как ни странно, он был абсолютно спокоен, как будто вышел из прохладного бассейна, а не из разрушенного здания. Все надеялись, что Маттео выживет. Но теперь Синьорина Корица не верила своим глазам: мальчик даже не поранился! Никто не знал, что пришло в голову Маттео и что он так осторожно держал в руках. Друзья побежали за ним по улице и оказались у скамейки под каштаном. Люди, прогуливающиеся по площади в этот час, удивленно смотрели на толпу, которую возглавлял мальчик с покрытыми пылью волосами. Но они не стали останавливаться и пошли дальше – чтобы посмотреть на снос старых зданий. Из-за взрывов в окнах домов дрожали стекла. Шум привлек толпу любопытных жителей, которые почувствовали себя героями реалити-шоу.
Синьорина Корица присела на скамейку, ее окружали ученики. Все смотрели на Маттео, ожидая пояснений. Марта стояла рядом с ним, чтобы поддержать друга. К тому же она очень гордилась его храбростью.
– И как вам такое в голову взбрело, безумец вы этакий? Из-за вашего поступка у нас всех чуть не случился инфаркт! – произнесла Корица сдавленным голосом. Она была очень напугана и запыхалась от быстрой ходьбы.
Маттео улыбнулся и вместо ответа начал медленно открывать коробочку, которую все это время держал в руках. Все затаили дыхание: кто-то решил, что это сундучок, в котором хранится чудесное сокровище. Кому-то она показалась волшебной шкатулкой, способной сотворить магию. Словом, эта коробочка была их последней надеждой.
Но внутри оказалось только пирожное. Оно к тому же немного помялось и рассыпалось на несколько кусков. На жаре мороженое начало таять.
– Я сохранил одно пирожное в холодильнике на всякий случай. Мне не хотелось оставлять его там, поэтому я за ним вернулся, – пояснил Маттео. – Думаю, оно ваше! – с этими словами мальчик передал пирожное Синьорине Корице.
Учительница вновь растрогалась и аккуратно взяла пирожное двумя пальцами. Прежде чем попробовать последнюю «Павлову» в своей жизни, она на секунду замерла. Затем разломила пирожное пополам и протянула кусочек Маттео:
– За тебя, мой юный герой! Мне больше нечем тебя поблагодарить, это все, что у меня осталось. Прими этот кусочек от всего сердца.
Мальчик, застигнутый врасплох, не стал отказываться. В свою очередь, он решил поделиться пирожным с Мартой. Без нее они бы не справились. К тому же именно она пригласила его на курс, именно благодаря ей он почувствовал себя нужным, именно она нашла в нем то, о чем он даже не подозревал.
Внезапно всем показалось, что стрелки часов пошли в обратную сторону и время двинулось вспять. И правда: произошло чудо! Друзьям показалось, что они снова оказались в кондитерской, от которой теперь осталась лишь бесформенная груда развалин. Никто и представить не мог, насколько потрясающим было прошлое той кондитерской.
Все одновременно закрыли глаза.
– Ребята, это пирожное – просто невероятное. Оно удивительно вкусное! Мы, точнее вы, справились на ура. Это шедевр кондитерского искусства. Теперь я с гордостью могу сказать, что ни о чем не жалею. Мы говорили, что, если наши сладости станут последними, они должны получиться незабываемыми. И нам это удалось! Нельзя было уйти со сцены более эффектно, – сказала Корица.
– Простите, но разве вы забыли, как мы назвали эти пирожные?
Вопрос Марты показался очень неожиданным и привел всех в замешательство. Ей даже пришлось повторить его: никто не осмелился ответить с первого раза.
Маттео, стоявший в первом ряду, ответил за всех:
– Мы назвали их «я-могу-отправиться-в-другое-место»!
И снова ни единого намека на заикание. Марта в очередной раз посмотрела на друга с восхищением.
– Вот именно! И, кажется, я поняла, почему они не сработали.
Все глаза смотрели на Марту, и все пытались понять, что пришло в голову этой девочке, самой юной ученице Синьорины Корицы.
– Вы еще не поняли? «Павлова» не сработала просто потому, что ее съели не те люди! Она ведь не для них предназначалась! Маттео, если бы ты не вернулся за последним пирожным, мы бы никогда не поняли смысл всей затеи и она оказалась бы бесполезной, – Марта посмотрела на друга взглядом, полным благодарности.
– Ну конечно, мы ошиблись! Как же мы не подумали об этом? Марта права: «Павлова» нужна Синьорине Корице, а не кому-то другому. На самом деле мы приготовили пирожные для нее! – осенило Маттео. Однако остальные по-прежнему не понимали, о чем говорят друзья. Лишь некоторые начинали догадываться.
Синьорина Корица встала. Ей предстояло объяснить всем, что произошло. Благодаря ребятам пелена отчаяния, которая до этой минуты мешала думать о будущем, наконец-то рассеялась. Неожиданно голос Корицы изменился. Он стал более уверенным, серьезным и одновременно с этим нежным. С ее лица исчезли следы усталости и испуга. Казалось, к ней вернулись сила и решительность. Да, перед ребятами стояла прежняя Синьорина Корица.
Прежде чем высказаться, она повернулась к Марте и Маттео.
– Марта, Маттео, благодаря вам я поняла то, что раньше отказывалась понимать. Пирожные «я-могу-отправиться-в-другое-место» предназначались не для мэра, водителей и полицейских, они предназначались для меня! Знаете, до этого момента я думала, что никогда не смогу отправиться в другое место, уйти из магазинчика, который мне подарил мой отец. Я считала, что с ним связана вся моя жизнь. Но я ошибалась. Возможно, я смогу открыть кондитерскую в другом месте! Ведь мою кондитерскую делали особенной не стены или мебель, а вы, ребята! Это вы делились со мной своими желаниями, интересами, мечтами.
– Вы тоже делали ее особенной. Во всем городе нет ни одного места, которое хоть чуть-чуть напоминало бы вашу кондитерскую! – вмешалась Марта.
– А теперь появится новая кондитерская! – решительно заявил Маттео. Он даже осмелился взять подругу за руку.
– Да, появится! – хором воскликнули остальные. Наконец-то они все поняли.
Ученики начали нехотя расходиться по домам. В тот день они слишком переволновались, поэтому никто не решался уйти. Синьорина Корица сказала, что хочет отдохнуть после такого напряженного дня, и покинула площадь под жаркие аплодисменты друзей. Ей нужно было немного побыть одной: в глубине души Корица была очень скромной и такое внимание ее смущало.
