Начиная с 2004 года Пикок совершил ряд поездок на Аляску, навещая приятеля, который когда-то работал на заводе, а потом переехал в Джуно. Все, кто знал Пикока, имели возможность полюбоваться его «мертвым зоопарком» на снимках, которые он хранил в своем мобильном телефоне или на рабочем компьютере. Как позднее прокомментировала Нэнси Мейерхоффер, тоже работавшая на заводе и считавшая себя заядлой охотницей, звероловом и таксидермистом: «Все охотничьи трофеи Джеффа должны быть самыми большими и самыми лучшими. Он хочет, чтобы представитель каждого, даже самого фантастического вида животных висел в его гостиной в виде шкуры или чучела, чтобы гости могли оценить, какой он великий охотник»
[68].
Итак, Лоумен, незнакомец, живший на противоположном конце континента, подтвердил Гарри правдивость его сна. Пикок хвастался всем, кто слушал его, что он убил «знаменитого волка» во время своей последней поездки в Джуно в сентябре и что уже до конца этого года в его гостиной будет стоять чучело животного в полный рост как шедевр коллекции. Поначалу Пикок обрел внимательных слушателей в лице приятелей-охотников, работавших на заводе, включая Лоумена и Мейерхоффер. «Он рассказал об этом всем в нашем подразделении», – вспоминает Лоумен. Хоть Пикок и был хвастуном, но он охотился на той земле, о которой они лишь мечтали. Группы рабочих собирались в комнате отдыха, чтобы насладиться его рассказами и поахать над снимками огромного черного волка – сначала живого, а потом мертвого.
Однако по мере того как Пикок раскрывал детали всей этой истории, то, что услышали и увидели рабочие, шокировало даже самых бывалых охотников. Учитывая его желание выглядеть в глазах других непревзойденным спортсменом-охотником, можно было предположить, что Пикок начнет выкладывать какую-то захватывающую историю о том, как он выслеживал волка, бродя по склонам горы, и спас себя, выстрелив в последнюю секунду, когда волк уже прыгнул ему на горло. Вместо этого он, ликуя, поведал правду, такую же неприкрытую и будоражащую, как протянутый им снимок окровавленной выпотрошенной туши волка.
Как рассказывал Пикок своим слушателям, он и его приятель из Джуно – Парк Майерс III прекрасно знали, кто такой Ромео и что он значит для местных жителей. Лоумен писал: «На самом деле Пикок сказал мне, что одной из главных причин убийства этого конкретного волка было его желание заставить страдать людей. Похоже, он получал удовольствие от того, что намеренно причинял людям боль таким вот способом». Неудивительно, что план Пикока и Майерса мало напоминал спортивную охоту, а, скорее, заказное убийство. Идея заключалась в том, чтобы убить волка быстро, легко и без свидетелей и чтобы его тело бесследно исчезло.
Но ужасал даже не столько сам замысел, сколько способ убийства и страдание, которое он причинил животному, что выяснилось из его рассказа.
И все это будет увековечено в его трофее, который он станет демонстрировать как свое высшее достижение! «Он просто не получит его, – сказал Лоумен. – Он думал, что нам на это наплевать»
[69].
Пикок и Майерс пытались убить волка осенью 2008 года, но не смогли. И хотя Пикок вернулся в мае 2009 года, они решили подождать до сентября, когда подшерсток у Ромео станет гуще, хотя шкура еще не достигнет высшей кондиции. Той весной Пикоку и Майерсу все-таки удалось убить черного медведя, и вполне предсказуемым способом. Они заприметили животное с дороги. Он жевал молодые побеги на пляже, в зоне, запретной для охоты, между домом и парком католического приюта, известного как храм Святой Терезы.
Слово «выслеживание» здесь едва ли применимо: медведи в охраняемых зонах часто не обращают внимания на людей, быстро привыкая к тому, что те не представляют для них никакой угрозы. Пикок прикончил мишку одним выстрелом из своего любимого револьвера фирмы «Смит и Вессон» – «460 Магнум», с мощным охотничьим патроном, которым можно уложить лося. А затем, как он рассказывал Лоумену, Майерс пинал умирающее животное ногами и издевался над ним, потом выпотрошил его и поволок тушу, привязав веревкой к бамперу грузовика. Вернувшись в Пенсильванию, Пикок гордо демонстрировал всем снимки зияющей раны от входного отверстия патрона, которую едва прикрывал наложенный сверху в качестве графической иллюстрации теннисный мячик. Несмотря на незаконность и неспортивность своих действий, Пикок демонстрировал медведя как символ своей доблести.
Но как бы плохо ни отзывались коллеги о Джеффе Пикоке, его партнер Парк Майерс III, похоже, перещеголял его по всем параметрам, демонстрируя наихудший пример. Сотрудники «Доннелли» вспоминают два характерных эпизода, которые произошли еще до его переезда на Аляску. Однажды утром Майерс приехал на парковку завода с целой горой только что подстреленных им гусей, которые лежали в кузове его грузовика. Несколько птиц были еще живы, они задыхались и пытались высвободиться. Пока Майерс проверял кучу, откручивая шеи живым птицам, стоявший в стороне и наблюдавший за происходящим расстроенный сотрудник спросил его, зачем он подстрелил так много птиц – больше, чем ему было нужно и сверх разрешенного законом лимита. «Потому что я могу», – пожал тот плечами. В другой раз рабочие наблюдали за тем, как Майерс догнал пересекавшего парковку опоссума, поиграл им, как футбольным мячом, пиная животное ботинками с металлическими мысами, а потом затоптал его до смерти, несмотря на возмущенные крики людей.
Неудивительно, что такое поведение Парка Майерса в итоге стало типичным для него. По данным полиции штата Пенсильвания за 1999 год, Майерсу и его жене было предъявлено обвинение в том, что они предлагали двум несовершеннолетним девочкам (тринадцати лет, одна из них работала в семье няней) алкоголь и марихуану, а потом стали играть в покер на раздевание. В итоге все остались в нижнем белье, и одну из девочек (как сообщалось в полицейском отчете) Майерс гладил «в области груди и таза». Чтобы не травмировать девочку перекрестными вопросами адвоката, выступающего на стороне обвиняемого, была заключена досудебная сделка о признании вины обвиняемым
[70]. Майерс признался в совершении двух правонарушений: растление несовершеннолетних и спаивание их алкоголем. Ходили слухи, что богатая, со связями, бабушка Майерса не только оплатила ему адвоката, но также оказала влияние на следствие с помощью своих высокопоставленных знакомых. Майерс отделался четырьмя годами условного срока – и никакой тюрьмы, хотя он еще дважды нарушал закон в течение этих четырех лет. Нежелательных последствий оказалось, вероятно, достаточно, чтобы Майерс и его жена Памела уехали вместе со своими двумя сыновьями куда подальше, чтобы начать там новую жизнь. И этим местом в итоге оказался Джуно, штат Аляска.
