Последнее предложение кота обнадеживает.
– Кота есть чем покормить? – достаю Мишу из сумки, опускаю на пол.
– Ты сам себя выгнал из дома, что ли? – Макс смотрит, как кот ныряет под ближайший стол. – Эй, чувак, куда ты? Там посетители!
– Макс, мне нужны деньги и телефон Оксаны.
Мы обнимаемся.
– А оружие, наркотики? Поддельные документы?
– Хорош прикалываться, я серьезно.
– «Прикалываться»? И это говорит мне человек, который пришел в одиннадцать утра ко мне в бар с котом и помятой рожей? Что случилось-то?
– Макс, реально долго объяснять. Я и сам до конца еще не разобрался. Просто можешь дать мне ее номер и тысяч… десять рублей? Телефон купить и так, по мелочи.
– Серьезно? И что мне следует сделать?
– Ну, – чешу затылок, – дать денег и ее номер телефона. Еще, скажи, нет ли у тебя в заведении душа и свободного компьютера?
– У меня бар, а не спа-отель. Компьютер за стойкой. Ты можешь объяснить, что происходит?
– Кошмар какой-то происходит, но какой, точно сказать не могу. Еще я жрать хочу.
– Ты больной, это я всегда знал.
– Скорее всего. Умоляю тебя, дай мне пару часов, я вернусь и все объясню. Или само рассосется.
– Как скажешь, – пожимает он плечами.
Нервно поглощаю несколько бутербродов, выписываю из интернета телефоны дирекции своей программы, издателя и ремонта железных дверей – на тот случай, если у меня что-то с замком.
Первым делом звоню Оксане, но она недоступна. Чертыхаюсь, звоню подряд раза три, но результат тот же. Звоню в издательство, прошу соединить с Димой, чтобы попытаться выяснить новости про Жанну.
– Привет, писатель, – отстраненным тоном начинает он. – Ты забыл, во сколько мы сегодня встречаемся?
– М-м-м… Ну типа того.
– Я тоже, если честно. Давай часа в четыре, я как раз дела разбросаю.
– Давай, – отвечаю растерянно, виснет пауза.
– Ну все, увидимся.
– Погоди! – вскрикиваю я. – А какие отзывы… после пресс-конференции? Жанна ничего не рассказывала?
– Ничего такого. Наверное, все хорошо прошло. Только ее, видимо, не Жанна вела, а модератор. Жанны сегодня нет на работе.
– Где же она? – придуриваюсь я.
– Не знаю, отпросилась, наверное.
– Понятно, – говорю, – тогда до встречи.
А самому настолько все непонятно, что голова идет кругом. Может быть, Жанна там, в номере, просто спала? Может, она с кем-то хардкором занималась, и ее затрахали до кровоподтеков и обморока? Иначе как труп может отпроситься? Или я ничего не понимаю в трупах (на самом деле я мало что в них понимаю). Или она все еще там? Проверять наличие трупа в гостинице мне совершенно не хочется.
Прощаюсь с Димой. Набираю Оксану, но ее номер заблокирован. Несколько раз перезваниваю, но там все как в танке: «в настоящий момент, абонент – не абонент» и все такое.
«Невезения продолжаются, – думаю, – Оксана недоступна. Жанна, скажем, тоже. У тех, кто не нужен девушкам, единственный друг – это телевизор». Решаю ехать в Останкино.
Бег
Прикладываю карточку к турникету, «глазок» загорается красным. Пробую еще раз. То же самое. Сигнализирую рукой дежурному милиционеру. Он не спеша, вразвалку, подходит ко мне и вещает утробным голосом:
– Слушаю.
– Карточка размагнитилась.
– Ну, – хмыкает он.
– Пропустите?
– Пропуск заказывайте! – Он машет рукой в направлении бюро пропусков.
– Вы же меня знаете, – говорю.
– Никого я не знаю, – отвечает мент, который, конечно же, хорошо меня знает. Просто у него сегодня праздник: появился хоть кто-то, оправдывающий его, мента, бессмысленное здесь стояние. Он же недремлющий страж, мимо которого можно пронести в здание телецентра все: взрывчатку, оружие, противотанковую гаубицу. Все, но человек без пропуска туда не попадет. Тем более если этот человек – ведущий федерального канала, с которым страж здоровается несколько раз в неделю. – Звоните в свою организацию. И от входа отойдите, мешаете людям.
Он делает шаг вперед и выталкивает меня пузом. Выдавливает за черту, разделяющую волшебный мир телевидения и мир простых смертных, независимо от социальной, возрастной и половой принадлежности, именуемых ущербным словом «массовка».
Я звоню в офис, сообщаю о своей проблеме, получаю уверения в том, что через десять минут за мной спустятся. В отчаянии забиваюсь в угол проходной. Несколько раз ко мне подходят девушки с папками в руках, пытаются что-то спросить, но, сверившись со своими списками и фотографиями в папках, понимают, что я не их гость, и теряют всякий интерес.
Гостевые продюсеры проводят мимо толпы тетенек бальзаковского возраста. Тетеньки сегодня, как, впрочем, и всегда, будут играть народ в различных телешоу и авторских программах. У тетенек собранные, исполненные решимости выполнить миссию лица. И понятно, почему.
Минут через сорок тетеньки будут горевать над судьбой матери и больного ребенка, брошенного сволочью-отцом. А еще через два часа яростно аплодировать девушке, ушедшей от мужа и сына к молодому футболисту. Потом тетеньки рассядутся в коридоре, достанут из безразмерных своих пакетов термосы с чаем и бутерброды и, закусывая, примутся обсуждать прошедшие истории. Девушке из первой программы, над которой горевали, вынесут вердикт «дура», потому что больного ребенка в роддоме не оставила. А ту, вторую, которую поддерживали, дружно назовут «везучей сукой».
Наверняка за подобное гнилое лицемерие черти в аду прибивают людей раскаленными гвоздями к стульям, чтобы те не имели никакой возможности соскочить с просмотра бесконечного телешоу. Пока же функцию чертей отлично выполняют «гостевики»: на теток орут, когда они хлопают не в тех местах, теток вышвыривают из зала, если они позволяют себе что-то комментировать, и пинками подгоняют из студии в студию самых колченогих, если они вдруг замедляют темп перебежки. Впрочем, теткам это нравится. Тетки гордо считают себя работниками телевидения. Есть за что терпеть унижения: их показывают «по ящику», им изредка дают сказать что-то типа «это кошмарная жуткость», а вечером тех, кто хорошо себя вел, пустят похлопать на программу «Один в один».
После тетенек «гостевики» встречают «экспертов в зале» – вторую по степени ненужности категорию гостей. Как правило, это ветераны отраслей, постаревшие звезды эстрады или профессора черт знает каких наук, награжденные дипломами галактических институтов развития межпланетных связей. Каждый такой эксперт приходит на шоу со своей специально заготовленной длинной историей. Девушки, непрерывно разговаривающие по мобильным, делают вид, будто слушают ее, ведя гостя по коридорам телецентра. «У меня же будет время все это рассказать?» – с надеждой интересуется эксперт. «Ну конечно!» – отвечает девушка, не отрываясь от разговора по телефону. Ей незачем было слушать его историю, так как она никогда не прозвучит. Этот человек приглашен, чтобы, в зависимости от сценария, просто сказать «да» или «нет» в поддержку слов ведущего. Это произойдет в возникшей паузе, пока тетки не начнут сбивать в кровь ладони, захлопывая уход на рекламу.
