– Вы – это я?..
– Да! – воскликнули они хором так оскорбленно и громко, что наверняка перепугали всех собак на мили вокруг.
– Оба?
– Оба!
Я указал на того, который был в бабочке, и спросил:
– Даже этот?
– Да!
Я пытался, но никак не мог взять это в толк.
– Вы… – Я снова осекся, но собрался с духом и продолжил: – Вы… мои будущие воплощения?
– Да!
И опять я лишился дара речи. Два гладких лица, почти не ношенных, не отмеченных ни характером, ни прошлым; столько волос, за которыми не только ухаживали, но еще, похоже, и укладывали; манерность теннисных кроссовок, отчаянность бабочки… Интерфейс показала мне мое будущее, и вот оно – хоть сейчас бери ведущими в детскую передачу.
– У меня кризис среднего возраста, что ли? – рявкнул я и только потом понял, что высказался слишком резко. Они оба отшатнулись и вскинули свои волшебные палочки, направив их на меня. Нет, не палочки, напомнил я себе. Звуковые отвертки. – Зачем вы тычете в меня своими отвертками? – спросил я. – Это научные инструменты, а не водяные пистолеты!
И только потом мне пришло в голову, что отвертки они направили не на меня, а куда-то мне за спину. Я услышал позади голос:
– Окружить их и схватить немедленно!
Я мысленно выругался. Для старейшего ветерана Войны Времени вот так попасть впросак – просто позор. Я обернулся и, к своему облегчению, не заметил ничего особенно опасного – всего лишь толпу вооруженных солдат. Они выскочили из-за деревьев и окружили нас. Елизаветинские, отметил я, судя по длине ножен – начало 1560-х годов, всего 32 души, ростом в среднем 172 сантиметра, при себе – только мечи да собаки. В иное время я бы даже бутерброд не отложил, но сегодня все было несколько сложнее. Я обернулся и, разумеется, увидел, как эти двое скачут туда-сюда и машут в новоприбывших отвертками, будто от этого будет какой-то толк.
– Может, хватит уже ими размахивать? – гаркнул я. – Это же отвертки! Что вы с ними делать собрались, шкаф собирать?
– Вы окружены, – объявил молодой мужчина с таким непримечательным лицом, что я забыл его сразу же, даже не успев отвести взгляд. – Кто из вас Доктор? – спросил он.
– То есть хотя бы вы – не Доктор, да? – полюбопытствовал я. – И на том спасибо, а то их здесь что-то стало слишком много.
– Я требую голову Доктора! – заявил он.
– Прошу, выбирайте, головы на любой вкус, – ответил я. – Сегодня ваш счастливый день. Позвольте спросить, а что Доктор натворил на этот раз?
– Королева Англии околдована.
– Ах, Елизавета Первая, прекрасно. Замечательная женщина, хотя я пока что не имел удовольствия пообщаться с ней лично. – По-моему, сзади послышалось сдавленное хихиканье, но я не обратил на него внимания. – А в чем эта околдованность выражается?
– Она велела казнить Доктора, а затем пощадила его и выбрала себе в возлюбленные. Здесь не обошлось без колдовства.
Я расхохотался в голос. Возлюбленные, вот ведь выдумали!
– Уверяю вас, сударь: Доктор, скажем так, мой давний друг, и хотя вмешиваться в дела истории он, конечно, любит, но уж точно не станет… – Я затих, потому что обернулся и заметил, что у одного из Гарри Поттеров глаза бегают что-то слишком уж подозрительно.
Другой пожал плечами и виновато посмотрел на меня.
– Справедливости ради, – сказал он, – это могла быть не королева, а кальмар. Пятьдесят на пятьдесят.
– Что это такое? – изумленно вскрикнул непримечательный юноша. (Полагаю, это был тот же самый, но кто их разберет.)
Солдаты наконец увидели наверху воронку – она зажужжала и замерцала. Я предположил, что межпространственные якоря вот-вот расшатаются, а значит, если я хочу вернуться тем же путем, нужно поторопиться.
– Что это за колдовство? – воскликнул юноша. (Опять вроде бы тот же самый.)
– Собственно говоря, вы правы, это самое натуральное колдовство, – раздался властный голос. Я удивленно оглянулся и увидел, как в центр круга выходит Галстук-бабочка с видом совершенно спокойным и даже внушительным. А на первый взгляд и не скажешь, что он так может. – Да-да, колдуйское колдунство, – продолжил он, мгновенно испортив момент, и я предположил, что это было просто мимолетное просветление. Он подошел к воронке и закричал в нее: – Ау! Ау, слышно меня? Отзовитесь! Это злая ведьма из колодца, правильно я понимаю?
Ответом ему, разумеется, послужила тишина. И чего этот болван вообще надеялся доби…
– Да? – послышался ответ из воронки. – Прости, что ты сказал? – Это был голос молодой женщины, но точно не оружейного интерфейса – та с блэкпулским акцентом не говорила. Но как такое возможно? В сарае ведь никого кроме нас не было. Если, конечно, портал не выходил сразу в несколько разных точек, что на самом деле было вполне вероятно.
– Мне бы со злой ведьмой поболтать, – заявил Галстук-бабочка воронке.
– Почему я должна быть злой ведьмой?
– А, вот и ты, ведьма. Ты не могла бы приказать этим жалким смертным немедленно убраться прочь?
Воронка снова зажужжала и замерцала. Я мысленно помолился, чтобы она выстояла.
– …Делайте, как он сказал, – раздался наконец голос девушки.
– Ну давай с чувством как-нибудь! – подзадорил ее Галстук.
Даже через межпространственный портал расслышать ее тяжелый вздох оказалось нетрудно. Затем она продолжила громким командным тоном:
– А ну-ка, жалкие смертные, брысь отсюда, не то я вас всех превращу в лягушек! – Голос у нее был как у школьной учительницы.
– В лягушек, отлично! Вы ее слышали. – Мальчишки погрозили пальцами солдатам, которые даже ухитрились испугаться. Не элитный, видимо, был отряд.
– Доктор, что происходит? Как ты попал в 1562 год? – спросила девушка.
– Да ерунда, ничего интересного, – отозвался Галстук и отмахнулся, попутно едва не заехав мне по лицу. – Шаткое-валкое время-шремя и все такое.
– Что, простите? Время… что? – переспросил я.
Папочкин костюмчик тронул меня за локоть и сочувственно покачал головой.
– Понятия не имею, где он всего этого понабрался.
– Королева! – воскликнул один из непримечательных солдат, и я с удивлением увидел, как все они падают на колени. Затем из чащобы позади нас раздался голос, благородный и звонкий как колокольчик.
– Вы не спешите преклонить колени. Как смело с вашей стороны.
Я обернулся. Она оказалась ниже ростом, чем я полагал, и совсем не такой величественной с виду, но за веселостью ее глаз я почувствовал силу и решительность, какую встречал очень редко. Из нее вышла бы прекрасная союзница, подумал я, глядя, как на поляну выходит королева Елизавета Английская. Я уже хотел представиться и почтительно поклониться, но передо мной выпрыгнул Папочкин костюмчик.
