Телохранители сунулись было на подмогу к господину, но одна пара была приголублена какими-то метательными штуковинами вроде стрелок, посланными Гизом (снотворные небось!), и мягко улеглась на холки вышколенных лошадок. А еще двое застыли неподвижно, повинуясь негромкому: «Не советую!» – и взведенному арбалету, давеча позаимствованному у Кейра. Прицел его самым неблагородным, зато практичным образом направился в спину барона. Доводы Гиза, вероятно, показались мужчинам весомыми и убедительными, охрана благоразумно предпочла не двигаться с места.
– Кейр, хватит, думаю, он уже осознал свою вину, меру, степень, глубину. Отпусти человека. Я с ним недоговорила, – попросила, пытаясь закончить процесс приготовления пиццы из грязи и барона Мангонта. Что удивительно, телохранитель услышал.
– Прости, магева. Не сдержался, – скривился он и брезгливо отпустил (как его просили!) изрядно помятого барона обратно в грязь.
Прочувствованно плюнув в траву рядом, Кейр вернулся к своему коню, вокруг него тут же запорхали болельщики – Иесса и Фаль. Заискрилась пыльца, грязь облетела с телохранителя серой пылью.
– Пойдемте-ка, барон, прогуляемся до ручья. Лицо омоете, заодно и побеседуем, – нехотя предложила я.
Растративший от кулаков Кейра, грязевых ванн и арбалета Гиза большую часть своего павлиньего гонора, дворянин без лишних вопросов покорно двинулся за мной следом. Наверное, понимал, что лучшего выхода из положения ему не предложат. Наши спутники остались на дороге.
– Не люблю я насилия, но, честно сказать, ты это заслужил, – вздохнула, присаживаясь на траву у ручейка, пока барон, глядя в воду как в зеркало, пытался омыть руки и лицо. Очень удобно было не смотреть в глаза магеве под предлогом наведения марафета. Одежда, кстати, оказалась испачкана так, что никакая стирка без порошка, даже окажись к ней каким-то чудом способен Мангонт, не помогла бы. Впрочем, плащ, притороченный у седла, вполне можно было накинуть сверху, скрывая безобразное состояние гардероба.
Споласкивая руки, чумазый барон почти просительно обратился ко мне:
– Пожалуйста, магева, помогите! Если вы мне откажете, я все равно продолжу поиски.
– Я вам уже помогла, барон, – качнула головой. – Ваш первейший долг опекуна – забота о благополучии Вейлисы. Вы получили слово магевы, гарантирующее его, и продолжаете настаивать на своем из низменных побуждений. Вами двигает отнюдь не забота о девушке!
– Что вам наговорила эта выдумщица?! – делано и как-то вяло возмутился опекун, но глаза забегали.
– О, Вейлиса была немногословна, куда красноречивее оказались следы на ее теле, – многозначительно промолвила я. – Не пытайтесь обмануть магеву, барон, бесполезно! Вам не удалось провести даже моего телохранителя. Не стремитесь продолжить поиски, если вам дорого то, что еще осталось от вашей репутации и чести!
– Вы мне угрожаете? – резко насторожился вельможа, почуяв опасность, как хищный зверь капкан.
– Ничуть, – пожала плечами, – просто предупреждаю. – Вы останетесь полновластным хозяином баронства, Вейлиса отбудет в довольно дальние края, где ей, разумеется, пригодятся те скромные средства, которые она по праву взяла из родительского дома. Отпустите девушку, проявите благородство. Если же вы не уйметесь, барон, я не угрожаю, просто предупреждаю, вынуждена буду использовать силы магии, чтобы показать всему Ланцу, какие низменные чувства вы питаете к падчерице, и это после клятвы у ложа умирающей супруги. Поверьте, я в состоянии сотворить такое колдовство! Люди увидят потрясающие картины, извлеченные из глубин вашей души. Думаю, юный король и Кейсар Дерг будут впечатлены, а ваша репутация окажется погублена безвозвратно.
– Вы думаете, магева, я поддамся на шантаж? – взбрыкнул было Мангонт, вовсе не готовясь к битве, а отступая и огрызаясь напоследок, как хищник, пятящийся от охотника в чащу леса. Я чувствовала это явственно.
– Взываю к вашей чести, – ответила ему. – Неужто клятвы для вас пустой звук?
– Нет… – глухо ответил тот и понурился.
– Она слишком похожа на мать… – задумчиво промолвила я, думая о мужчине, который потерял любимую женщину, горько страдал от невосполнимой потери, а потом обнаружил подле себя живое воплощение возлюбленной, ее юное подобие.
– Слишком… – эхом повторил барон, медленно поднял голову так, будто она весила многие тонны, теперь в его глазах не было гнева, только застарелые боль и стыд. – Я любил ее, очень любил и думал, не смогу жить, когда потерял.
– Знаю, – согласилась с ним. – Вы еще не совершили непоправимого, Мангонт, того, чего бы вам пришлось стыдиться до земного порога и за ним. Отнеситесь к поступку Вейлисы как к счастливому жребию, выпавшему не только ей, но и вам. Отправляйтесь в столицу, там не придется скучать, престолу нужны верные люди. Поставьте жизнь служению не своим прихотям, а стране. И кто ведает, быть может, найдете радость там, где не чаете!
Молчание ненадолго повисло над нами. Даже Фаль и Иесса, прилетевшие вслед за нами к ручью, замерли двумя столбиками на моих плечах. Сильфы внимательно изучали барона. Наконец Мангонт произнес:
– Последую твоему совету, магева, и, возможно, мне подобает сказать спасибо. Я просил о помощи и получил ее, пусть не такую, какую рассчитывал.
– О, так часто, да что там, почти всегда получается с просьбами, – улыбнулась я. – Если они сбываются в точности так, как желают люди, то «счастливцам» остается только проклинать жизнь. А если совсем по-другому, сначала люди от всего сердца негодуют, а потом столь же страстно благодарят богов. Чтобы понять, что тебе по-настоящему нужно, необходима великая мудрость.
– Мудрость магевы, – согласно кивнул барон.
– Зачастую и этого бывает недостаточно, скажу тебе по секрету, мне кажется, даже боги частенько садятся в лужу со своими желаниями, – задумчиво промолвила я, – да так, что Творцу остается только хвататься за голову.
– Значит, я не в такой уж дурной компании, – улыбнулся Мангонт, и от этой искренней улыбки его умытое простой водой лицо сразу стало куда красивее и моложе. Я почти залюбовалась. Почти…
– Это уж как посмотреть. Бывай, объявлюсь в Ланце, проверю, как ты, – не то пообещала, не то пригрозила я и свистнула Дэлькора. Конь примчался в момент. Ему, негоднику, только этого и надо было! Едва оказалась в седле, скакун рванул вперед так, будто под хвостом мазнули скипидаром. Соответственно вслед за чокнутым конем магевы погнали лошадок и прочие члены команды. Сильфы торопливо пересказывали друзьям содержание нашего разговора.
– Знаешь, Оса, ты столько всего знаешь, я тебя иногда просто боюсь, – весело выкрикнул Лакс, догоняя меня.
– Ага, значит, тебе есть что скрывать?! – оживилась я.
– Покажи, кому из нас совсем нечего скрывать, магева! Если только какой-нибудь целомудренной жрице Мирилии, всю жизнь проведшей в молитвах, – крякнул Кейр. – А ты неужто и вправду барона на весь белый свет опозорила бы?
