Наташа вполне участливо сообщила, что про Алексея Алексеевича ничего не известно с тех пор, как он уехал в Англию. (Значит, английская версия присутствовала и в офисе.) Да, он собирался в ближайшие дни уже вернуться. А разве Александра Сергеевна с ним не говорила?
Чтобы перевести разговор на другую тему, Аля спросила, почему никто не брал трубку.
— Я звонила несколько раз, — сурово добавила она. — Неудивительно, что Алексей Алексеевич не может к вам пробиться.
Наташа вдруг ужасно развеселилась. И стала рассказывать, что недавно четырехлетняя племянница на вопрос, почему к ним трудно дозвониться, совершенно серьезно ответила: «Тетя Ната, террористы взорвали телефон». Вы представляете?!
— Представляю, — сказала Аля. Значит, не только взрослые любят про теракты. — А ваш телефон кто взорвал?
— Да никто, — сказала Наташа, всегда готовая все объяснить. — Просто Сусанна Марковна сегодня на выставке, ее Алексей Алексеевич послал вместо себя. За нее осталась Лизавета, а она к этому аппарату не подходит.
— Это еще почему не подходит? — продолжала по-хозяйски допытываться Аля. — Что за новости?
Раздался шорох — видимо, Наташа устроилась поудобнее и прикрыла трубку ладонью.
— У Лизаветы роман, — доложила она приглушенным голосом. — Она к своему мужику переселилась на неделю. А мужу сказала, что ее на стажировку посылают, в Тольятти. Теперь живет у мужика, на работу ходит, на телефон для клиентов отвечает, а на этот, для сотрудников, — нет. Потому что муж этот номер знает и может проверить, на какой-такой она стажировке. И мы, если просят Лизавету, говорим, что ее нет.
— Черт знает что у вас творится, — пробормотала Аля. Там бомбы взрываются в центре города, люди пропадают, а эти крутят какие-то романы, обманывают мужей. Когда только работать успевают. Пожалуй, Леше надо было не одну Кристину уволить, а весь этот бабский батальон.
Только к вечеру до нее дошло. А не странное ли совпадение — Лешкина командировка и Лизаветина стажировка? Они даже рифмуются между собой. Переехала к мужику, а мужу сказала, что в Тольятти — вот здорово! А мужик жене сказал, что едет в Лондон, сам по соседству снял квартирку или номер в гостинице. Ему-то как шефу на работу можно вообще не ходить. А Лизавета должна рисоваться в офисе, чтобы их отсутствие на пару не выглядело слишком подозрительно.
Лизавета? Аля нахмурилась. Она работала у Антонова уже давно, но, по Алиным наблюдениям, ни разу не привлекала Лешкиного внимания. Она была не в его вкусе — маленькая, пухленькая, коротко стриженная. Рыжий-то, как известно, был страстным поклонником длинноногих блондинок с пышной гривой. Но вкусы его могли измениться после общения с акулой. Лизавета, в общем, тетка симпатичная, бойкая, умная и не сказать, чтобы слишком старая.
Бред какой-то. Уж если бы это оказалась красотка Суламифь — Сусанна Марковна, Аля могла бы понять Лешку. Но Лизавета… А что, Лизавета как Лизавета. Не хуже и не лучше остальных. Уж больно все сходится.
«Ты же сама этого хотела, — напомнила себе Аля. — Чтобы он стал прежним, чтобы гены проснулись. Вот они и проснулись. Вдруг, внезапно, но кто может знать, как это бывает у клонов».
Зато теперь можно простить предательниц Терехиных и рассказать им про Лизавету и командировку-стажировку. Она уложила Юльку, пообещала ей на днях поход в «Мегу» — но только не коньки! А на дежурный вопрос о папе ответила, что папа звонил к себе на работу, чуть-чуть задерживается, но скоро уже приедет.
Звонок раздался глубокой ночью. Аля в этот раз не оставила трубку рядом с кроватью, как она делала с момента Лешкиного отъезда — чтобы сразу ответить.
— Добрый вечер, Александра, — произнес пока не узнаваемый, но знакомый голос.
— У нас ночь, — машинально поправила Аля, босиком пробираясь на ощупь в спальню, чтобы не разбудить Юльку разговором.
Трубка прокашлялась — или то был треск плохой связи?
— Это Максим. Ты помнишь меня, надеюсь?
Ну да. Голос она слышала плохо, но правильную русскую речь трудно было с кем-то спутать. Что теперь нужно от нее бывшему возлюбленному и британской разведке?
— Я хотел тебе сказать, что твой муж с нами.
— С вами? Где — с вами?
— Он в Лондоне.
— В каком еще Лондоне? — Это слово теперь звучало для нее как издевательство.
— В столице Великобритании, — теперь в голосе Максима слышалось легкое удивление. — Разве ты не знаешь, что он поехал в Лондон? Это мы его вызвали — так было надо.
«Ударил первым я тогда — так было надо», — некстати возникла у Али в голове строчка Высоцкого.
— Что он там делает — с вами?
— Он очень помогает нам. Хотя, к сожалению, многое упущено. Ладно, что тут говорить, ты же смотришь телевизор. Одним словом, Аля, ты не волнуйся, с Алексеем все хорошо. Просто он очень занят и звонить не может. Так складывается. Как-нибудь потом я тебе объясню. И еще. Он должен задержаться. Минимум на несколько дней. Не беспокойся. Если нужны деньги, скажи — я найду возможность тебе передать.
— Не надо, деньги у меня есть, — сказала Аля, забираясь в кровать.
— Какие-нибудь проблемы? С дочкой? — настаивал Максим.
— Пожалуй, да. Я бы хотела, чтоб она где-то отдохнула вместе с моей мамой, — Аля сама не знала, почему это сказала. Отдыхом Юльки она вполне могла заняться и сама.
— За границей? На море? — деловито спросил британский разведчик.
— Нет, ну ее, эту заграницу — там все взрывается, — ляпнула Аля и прикусила язык. Ведь ее собеседник сейчас находился там, где все взрывается, и для него это была не заграница. Неужели английская разведка, вместо того чтобы ловить террористов, будет устраивать отдых ее дочери? — Лучше на море, но у нас. Где-нибудь в Крыму. Но ты не заморачивайся, мы и сами справимся, это не проблема.
— Для нас это тоже не проблема, — ответил после паузы Максим. Наверное, искал значение неизвестного ему слова «заморачивайся». — Я позвоню тебе в ближайшее время и сообщу, куда обратиться за путевкой.
— А почему Леша не может звонить? — не выдержала Аля.
— Этого я тебе пока не скажу. Прими это как данность. У тебя все в порядке?
— Угу.
— Это самое главное. Прости за поздний звонок. Спокойной ночи, Алекс.
— Спокойной ночи, — произнесла Аля, опуская трубку на подушку. Этот политкорректный разговор совершено сбил ее с толку.
Первое, что она попыталась сделать, — поискать в нем какой-то подвох. Если Антонов так хитро организовал легенду с лондонской командировкой, то он вполне мог подговорить какого-нибудь приятеля позвонить ей и поморочить голову. Но откуда ему знать про Максима? А вдруг он откуда-нибудь да знает? Она же всю жизнь вычисляла его походы налево: с кем, где, когда.
Тогда он должен знать все, в том числе и то, что Максим — английский разведчик. А это уже перебор. Не мог Джеймс Бонд подставиться так, что его раскусил простой русский торговец автомобилями.
