— Лиравир подсказал. Появился, как лис из куста, сыпанул в глаза золотого песка для удачи и исчез.
Что ж… вполне в духе бога. Спасибо и на этом.
— Тогда я разглядел скрытое и позвал на помощь всех, кого можно. К этому моменту большая часть нечисти оказалась уничтожена. В защитном куполе нашли прореху. Вас с Ингаром отправили в целительское крыло, а остальные помогали наводить порядок во дворце, саду и городе. Ардагарий такой разгон устроил своим драконам… Я думал, он молниями все тут разрушит. А через сутки, когда похоронили Зарана, правитель драконов решил срочные вопросы, заперся с Нарингардом в своем кабинете и оттуда не выходил.
— Пьют? — не удержалась от вопроса.
— Понятия не имею. Лар и Торн попробовали сунуться, но потерпели неудачу. Анарингарду тоже не повезло. Магией о стену приложило. Слуги даже не пытались. Вторые сутки там тишина. Сдается, кончатся запасы еды — выберутся.
— А русалки где?
— С Ларом и Торном. Помогают восстанавливать разрушения в западном крыле, через которое и ворвалась нечисть. Анарингард отправился в город с отрядом граханов проверять дежурные посты.
Я задумчиво поводила пальцами по подушке и решительно поднялась.
— Яна! — тут же вскочил Лис. — Тебе бы еще полежать.
Его голос звучал взволнованно и как-то… чересчур ласково.
— Я хочу видеть Ингара.
Чует сердце, дело нечисто, раз он не со мной рядом, а тренируется.
Оборотень вздохнул, понимая, что спорить бесполезно. Странно покосился, отступил и снова сел на кровать. Правильно, отговаривать бессмысленно.
— Где моя одежда?
— Ингар понадеялся, у тебя хватит благоразумия не покидать целительское крыло.
— Чего? — поразилась я.
— Не оставил он тебе одежду, ведьмочка, — развел руками Лис. — И велел всем слугам не поддаваться на твои уговоры и угрозы, если что…
Удивляться я уже не могла. Надо разбираться! И чем быстрее, тем лучше. Приподняла брови, уставилась на фамильяра, прошлась по нему взглядом.
— Ли-ис…
— Даже не думай! — тут же понял меня он. — Я, конечно, твой фамильяр, но если притащу одежду, Ингар испепелит тут все к лисьей бездне!
— Да почему? И что происходит? — возмутилась я.
— Есть вещи, которые рассказать тебе должен не я.
М-да… И фантазируй сколько хочешь, рисуй тут себе ужастики… Ну уж нет! Сидеть на месте и ждать не стану!
— Сам снимешь одежду или как? — ласково поинтересовалась у Лиса.
Фамильяр дернулся и попытался от меня сбежать. Но не тут-то было! Догнала, сбила с ног и села прямо на него.
— Позор на мой лисий хвост! — возмутился он. — Меня одолела собственная ведьма!
— Сам виноват! Когда я вижу цель, остановиться нереально.
— Я уже понял, — заметил Лис, освобождаясь. — Надеюсь, никто не застукает одного несчастного оборотня в простыне.
— Не ной!
— Знаешь, Яна, лезть по стене голышом я точно не хочу!
— А ты под кровать спрячься.
Лис задумчиво покосился на постель, присел, заглянул под нее и сознался:
— Если сюда явится Ингар, она точно не выдержит.
— Да что происходит-то? — опять возопила я.
А в ответ — тишина.
Сумасшедший дом! Лис опять жутко странно на меня покосился, едва заметно вздрогнул, а потом молча начал раздеваться. Закутался в простыню, нахохлился.
Скинув длинную ночную рубашку, я натянула за ширмой одежду, подошла к фамильяру и обняла.
— Как будешь спускаться? — хмуро поинтересовался он. — Отсюда тебя однозначно не выпустят.
Я шагнула к окну, выглянула, впечатлилась расстоянием до земли.
— Рвем простыни на лоскуты и связываем.
— Чтобы я еще раз согласился стать чьим-то фамильяром…
Оборотень застонал, но спорить не стал. Провозились мы долго. Лис шептал наговоры, создавая крепкие узлы, время от времени косился на меня, поправлял съезжающую простыню, но ничего не говорил. И пойми — что не так! Эх…
— Удачи! — пожелал напоследок.
Я взялась за самодельную веревку и, дрожа, поползла вниз, цепляясь ступнями за выступы в каменных стенах. Ужас! До чего я дошла! Для разговора с драконом лезу по башне в одежде с чужого плеча!
Вдохнула, на миг прикрыла глаза, заставляя себя смотреть только на стену, а не вниз и по сторонам. Иначе визг, рвущийся изнутри, не удержать. Ежики колючие, кто же придумал засунуть меня, несчастную, на такую высоту!
Медленно, с передышками и пробуя на вкус новые изобретенные мной ругательства, отличающиеся особой изощренностью, я ползла. И старалась не торопиться. Увидеть Ингара хотелось так, что кусала губы, временами оступаясь.
Когда ноги уперлись в землю, отдышалась, унимая дрожь в коленках и руках, а потом направилась в сад. То, что Ингар находится возле водопада, знала и так. Другого места для тренировок он просто не признавал. И чем больше приближалась, тем сильнее волновалась. Не в силах сделать и шага, замерла в кустах жасмина, рассматривая родную фигуру и чувствуя, как подкашиваются ноги.
Как и в первую нашу встречу, Ингар стоял спиной. Полураздетый, в одних штанах, с огненными узорами по телу, которые пылали так, что сыпались искры, он был прекрасен как бог. В руках танцевало оружие. Быстро, непредсказуемо, завораживающе. Два клинка, отливающих серебром в лунном свете. Четкие, уверенные движения моего мужчины. Повернулся — и в глазах отразился огонь.
Я потеряла ощущение реальности. Просто стояла и смотрела, как он умело рассчитывает силу, рубит невидимого противника, погруженный в бой так, что не замечает даже меня.
Узоры на теле Ингара сияли все ярче, пламя перетекало на его пальцы, скользило по клинкам, нагревало воздух, пропитанный ароматами жасмина. Казалось, горело все окружающее нас пространство. Невидимое пламя касалось обнаженной кожи, заползало под одежду, обжигало и заставляло тянуться к дракону. А потом мир снова перевернулся, потому что Ингар встретился со мной взглядом. И теперь я горела от огня, который бился в его глазах, ощущая себя доверчивым мотыльком, готовым лететь в смертельные объятья.
Он опустил клинки, и они сразу исчезли. Замер, тревожно вглядываясь в мое лицо, будто увидел что-то для себя новое и неожиданное. И… не произнес ни слова. Я же даже не пыталась заговорить, просто шагнула к нему, ощущая, как падаю в пропасть, приподнялась на цыпочки и коснулась горячих желанных губ.
Ингар выдохнул так, словно казнь отменилась, и притиснул к себе. Прижал сильно, позволяя чувствовать его каменные напряженные мышцы, жар, исходящий от тела. А затем прошептал:
— Пришла…
И, не дав мне опомниться, поцеловал.
