Я поморщилась, вспоминая, было что-то такое или нет, и промолчала.
— А вот это… Гильдия стекольщиков друг друга поубивает за одну каплю. Они уже седьмой год пытаются создать нечто подобное, используя магию, но не получается. Лар и Торн, кстати, заключили кучу договоров на продажу твоих зелий. Теперь без работы не останешься.
Хмыкнула, радуясь, что Ингар не пытается меня отговорить от такой затеи и не предлагает просто дать денег.
Я записала его объяснения, и мы поднялись в башню с алхимическим кабинетом. Приготовив поисковое зелье, я опробовала его на собственном башмаке, оставленном в соседней комнате, и довольно улыбнулась.
— А теперь давай…
Договорить Ингар не успел. В дверях появилась макушка Торна.
— Доброй ночи, ведьмочка! Новые зелья имеются?
И предвкушающе уставился на колбы и пробирки.
— Флакон с цифрой три не брать! — рявкнул Ингар, едва младший принц заметил корзину возле двери и улыбнулся, отчего на щеках привычно заиграли озорные ямочки.
— Как скажешь, братец. А остальные… опробую. Кстати, держи, ведьмочка, твоя доля!
И ко мне перекочевал увесистый мешочек с монетками. Я прикрепила его к метле, чтобы не потерять. Торн исчез за дверью, напоследок крикнув, что к нам скоро поднимется правитель Раганрата. Мы с Ингаром переглянулись.
— Он хочет что-то рассказать о воздушном замке?
— Боюсь, поговорить о последствиях применения твоих зелий во дворце.
— Ой!
— Сбежим? — провокационно предложил Ингар, показывая кивком на мою метлу.
— Кажется, я плохо на тебя влияю.
Дракон усмехнулся.
— Ты улыбаешься, а раньше был таким… грозным. Рычал постоянно, — заметила я.
Ингар пожал плечами, но ничего не ответил, лишь помог поудобнее усесться на метлу и распахнул окно в непроглядную ночь.
Ингар
Я вернулся на крышу башни глубоко за полночь, когда Яна исчезла в портале. Но все еще ощущал ее запах. Горели губы, огонь тек по венам. Где-то вдали едва слышимым эхом звучал ее голос. Многое я бы сейчас отдал, чтобы просто пойти за ней!
Стиснул зубы, тяжело дыша, прислонился к камню. Пламя, темное и необузданное, билось внутри, запер тое, словно в клетке. И не выпустить его, не остановить. Пробралось к сердцу, не слушаясь, запылало на руках. Я стянул тунику, рассматривая аринату. После каждой встречи с Яной она начинала жечь все сильнее и сильнее, не оставляя надежды. Я смотрел на ожог чуть выше локтя, когда тьма вырывалась на свободу. Боролся изо всех сил, сжимая руками каменную кладку стены, рыча сквозь стиснутые зубы, но все-таки упал на холодный пол.
— Поднимайся!
Голос отца, такой холодный и спокойный, почему-то мгновенно привел в чувство. С усилием, опираясь на стену и пошатываясь, я выполнил его приказ. Меня трясло, боль накатывала не волнами, а врезалась сотнями ножей в узоры, подтверждающие связь с ийрией.
— Как вообще рядом с девчонкой держишься, не понимаю! Смотрю, и правда любишь.
— Отец! — прорычал я.
— Спиной ко мне! — приказал он, и я, подчиняясь его воле и магии, развернулся.
— Тебе придется отказаться от использования магии.
— Что?
— Иначе боль лишит тебя разума. Я знаю, о чем говорю. Или не веришь? Хочешь умирать в бреду, не помня самого себя?
— Разве дело…
— Тьма откликается на эмоции и силу. Чтобы ее ослабить, нужно отказаться либо от первого, либо от второго. Раньше ты выбирал первое. Выдержка и воля решали все, но теперь ситуация изменилась. Рядом с ийрией ты не в состоянии себя контролировать.
— Отец…
Зачем он… так? Я сразу чувствую себя ничтожеством, слабаком, ни на что не способным… Но ведь отец прав.
— Ты не откажешься целовать и ласкать девчонку. Просто не сможешь. Арината так действует. А если попробуешь, умрешь от боли. Каждое прикосновение ийрии тебе необходимо, чтобы дышать. Не используй магию!
— Приказываешь? — хрипло уточнил я, чувствуя, как снова поднимается ярость.
— Прошу, — тихо ответил отец.
— Хорошо, попробую.
Выдохнул, повернулся к нему. Отец вздохнул, устало облокотился о стену.
— Мне иногда кажется, я не доживу до того проклятого дня, когда ты пройдешь обряд обретения линары со своей ведьмой.
Только разве Яна согласится? Я так и не получил ответа на этот вопрос, а больше спрашивать не могу.
— Пришел в себя?
Я кивнул. Боль отступила, тьма на время затаилась, давая передышку.
— Прекрасно. Тогда пойдем разгребать последствия зелий, которые наварила твоя ведьма. Иначе я скоро лишусь дворца, и придется жить в развалинах. Кто же виноват, что твоя ийрия настолько талантлива в зельеварении, — обреченно заметил он, взмахом руки снимая наложенную защиту и открывая дверь.
Глава восьмая
Яна
— Ты уверена, что хочешь пойти на встречу с морским правителем? — в сотый раз за последний час, пока я собиралась, рассовывая зелья по карманам, поинтересовался Лис.
— Мы же все обсудили, — почти теряя терпение, напомнила я и с трудом уложила в карман еще один флакон — на этот раз с эликсиром, создающим мыльные пузыри.
— Лис, успокойся! — не выдержала Адария, наблюдая, как мой фамильяр носится по комнате. — Яна теперь инициированная ведьма! Хватит переживать, что не сможешь ее защитить!
Лис перепрыгнул через стул, оказался рядом, схватил меня за плечи и принюхался. И что с ним такое творится?
— Я проверю чары, наложенные на дом, — сказал совсем тихо.
Обернулся рыжим зверем, шмыгнул через порог. Ринара покачала головой и спрятала улыбку.
— Опять придется его отмывать, — вздохнула Адария. — В последние дни как ни превратится, шастает непонятно где! Земля, листья, иголки, колючки… Такое ощущение, будто нарочно валяется во всем этом, чтобы я…
Русалка продолжила жаловаться на фамильяра. Ринара поглядывала в окно, ожидая Лиравира, который ушел покупать продукты, но пропал на три часа. Я же впихивала в сумку вещи, необходимые для выживания. Конечно, понимала, что на острове русалок мне ничего не грозит, но рисковать не хотела. Проще потом разобрать сумки, чем случайно оказаться в непредсказуемой ситуации без чего-то очень нужного.
— Я же говорила! — возмутилась Адария.
Я оглянулась и хмыкнула. Измазанный в грязи Лис — и где только нашел, дождя уже неделю как нет — крутился вокруг русалки и явно требовал хорошенько его помыть. Адария шипела рассерженной кошкой, ругалась, но почему-то даже не попыталась отказаться от неблагодарной миссии, которую ей старательно навязывал мой фамильяр. Парочка скрылась наверху в одной из ванных комнат, а в дом вошел Лиравир.
