— Видимо, не все, раз ты еще держишься, — не удержался от подколки Лар и показал глазами на Лиса, который тащил хихикающую русалку куда-то в кусты.
— Ничего, если мы пока прогуляемся? В храм богини попробуем заглянуть…
Ингар снова их проигнорировал, а я озорно улыбнулась и облизала губы. Не спуская с дракона глаз, чувствуя, как огонь ползет по венам, растекается, окончательно сводит с ума.
— Кажется, я понимаю, почему ведьмы не используют некоторые заклинания, — прорычал он. — Их на приключения тянет, а присмотреть за ними и остановить обычно некому!
Я надулась и сообщила:
— Ты не дракош-ша, а драконищ-ще. Вредное и мое-е.
— Видят небеса, я держался, сколько мог! — прохрипел Ингар, а потом впился в меня грубым поцелуем.
Ингар
Ярость от осознания, что моя собственная ийрия провела меня как мальчишку — ведь чуял же, происходит нечто странное, но ничего не предпринял, — накрыла с головой. И тут же исчезла, сменилась тревогой за самую сумасбродную ведьму на свете. Мою… Единственную.
Рядом метался Лис, переживая и за свою русалку, и за Яну. В какой-то момент мы переглянулись и попытались пересечь защитный купол. Три часа бились, а толку — никакого.
Ждать. Надеяться, что вернутся живыми и невредимыми. Верить: боги оберегут их от зла и нечисти. Ничего другого не оставалось. И за что мне все это?
Наказание мое.
Небеса мои.
Видимо, и правда: если хочешь увидеть радугу, нужно сначала попасть под дождь.
Время тянулось, мы с Лисом сходили с ума, гадая, куда отправились Адария и Яна. И когда в небе появилась метла… сердце вздрогнуло, тревоги ушли, а злость… вернулась. Откуда взялись Торн и Лар? Не понять. Но Яна и Адария живы, хотя ведут себя странно. Хихикают, улыбаются, не пытаются сбежать от нас, разъяренных, на край света в ожидании кары.
И я, наверное, схожу с ума, раз готов броситься в столь желанные объятья, зацеловать так, чтобы стонать не могла, не отпускать…
Ведьмочка моя…
Она что, выпила? Глаза огромные, темные, губы припухшие, походка шатающаяся. И мое пламя рвется наружу, грозит испепелить все на свете, укутать мою ийрию в своих объятьях. С этим бессмысленно бороться.
Кажется, моя ведьмочка применила какую-то запрещенную магию, и предсказуемо пошел откат. Подозреваю, она о нем лишь догадывается. Либо вообще не знает.
— Др-рако-ш-ш-ша, — протянула, и я чуть не застонал.
Все гораздо хуже. Ведьминская суть выбралась наружу. Очарование, от которого ни одному мужчине нет спасения. Торну и Лару повезло, что у Яны есть пара, иначе…
Твой я, твой, наказание мое, неприятность ходячая…
Приподнял, смеющуюся и пьяную от радости, чуть не выронил, когда услышал про жаб.
И от жажды ее огня, бьющегося внутри, зовущего меня, потемнело в глазах. Мир стал терять очертания. Билось пламя, рвалось навстречу, звало… А Яна даже не понимала, что обжигает меня одним взглядом.
Во что она ввязалась? Зачем? Получил ответ на этот невысказанный вопрос почти сразу, но легче не стало. Неужели любовь может быть такой? Пылающие небеса драконов! Темная бездна!
Я поддался соблазну, нашел губы самой желанной женщины на свете и сделал то, чего никогда не допускал, — оставил все проблемы на завтра, позволяя себе насладиться безудержным счастьем.
Глава пятнадцатая
Яна
Было стыдно. Нет, не так. Было очень-очень стыдно, когда я пришла в себя и вспомнила, что натворила. Адария чувствовала себя так же. Мы даже начали обдумывать план побега. На всякий случай. И как ни парадоксально, переживали не за то, что отправились спасать драконов, а за свое поведение после возвращения.
Шальные песни, полет на метле, напущенные чары… Так, мелочи. А сумасшествие с тем, кого любишь… Ингар однозначно оценил мои старания. Все оковы, когда я оказалась рядом с ним, были сброшены. Не осталось ни страха, ни сомнений, ни стеснения. Я даже не подозревала, что близость может быть такой. Что я могу быть такой… И от этого становилось еще хуже. Хотелось то ли провалиться сквозь землю от стыда, то ли… повторить.
Я выругалась про себя и прислушалась к голосу Лиса, который спокойно и четко объяснял, как проявляется ведьминское и русалочье обаяние во время отката от запрещенного заклятия и к чему может привести. В красках, не стесняясь. Ингар молчал. И от этого было еще страшнее. Хотя вроде меня простили где-то к полудню, и на Адарию Лис точно уже не сердился, но все равно… стыдно. А спросить Ингара, что дальше, я так и не решилась. Жутко. Фантазия разыгралась и предлагала варианты с высокой запертой башней и темными подвалами.
— Адария, а ты как с Лисом договорилась? — шепотом уточнила, заметив, что фамильяр помешивает в котелке будущий обед и напевает песенку, время от времени поглядывая в сторону своей суженой и что-то предвкушая.
— Слушаться его согласилась. Неделю, — обреченно созналась она.
Затем Адария вздохнула, покосилась на оборотня и залилась краской. Даже удивительно, насколько она меняется, когда находится рядом с ним. Словно росла роза с колючками, а потом последние исчезли, оставив лишь нежный цветок. Но ведь и Лис понимает, что вся ершистость русалки — лишь попытка защититься от этого мира, от зла, которое в нем таится. Сейчас Адария смотрела на Лиса ласково, влюбленно. Даже не верится, что они постоянно ругались. Впрочем, похоже, отношения друзья выясняют теперь наедине. И более приятным для обоих способом.
Ингар неожиданно потянулся, отошел на край поляны, обернулся в дракона и взмыл в небо. Растаял среди облаков. Только эхо рыка и длилось несколько мгновений. Кажется, реально обиделся. А он думал, я не отправлюсь спасать Торна и Лара?
— Остынет и вернется, — тихо заметил Лар, напрочь игнорируя тот факт, что его старший брат обернулся в зверюгу. Торн вон вскочил и до сих пор открывает и закрывает рот. Как рыба, выброшенная на берег.
— Да куда он денется! Прилетит! — добавил Лис.
А я за это время почти сойду с ума. Лучше бы накричал, поругался, выплеснул гнев… Чем так.
К обеду Ингар не появился, а мы собрались и отправились в путь, зная, что дракон нас найдет. Если захочет. Шли быстро, желая к вечеру миновать границу и связаться с Ардагарием. Он до сих пор не в курсе, что Торн и Лар в безопасности, а Ингар превращается в дракона.
К старому большому дубу, раскинувшему могучую крону над нашими головами, мы подошли в сумерках. Они неспешно наползали на лес, придавая ему очарования и таинственности. Уже вспыхнули первые звезды, когда мы закончили ужинать, и на поляну опустился Ингар.
Торн и Лар во все глаза пялились на старшего брата, а потом, не выдержав, рванули к нему и засыпали вопросами. Еще бы! Даже я до сих пор не привыкла к тому, что мой дракон обрел крылья, а уж они…
