— Да будет светел ваш путь. Мое имя Элия. Я пришла издалека, чтобы поговорить с Владыкой Зеленых Просторов. Это очень важно для судьбы Меллитэля, — тщательно подбирая слова и безукоризненно следуя этикету, принятому у Дивных, ответила принцесса, понимая, что дела у остроухих действительно плохи, раз они забыли об элементарной вежливости.
— Ты можешь передать свои слова нам, владыка услышит их, — отозвался эльф.
— Нет, — решительно возразила богиня и повторила: — Я должна поговорить с владыкой Илоридэлем лично.
Слушая Элию, эльф незаметно бросил взгляд на изящный перстень, украшавший средний палец его правой руки. Крупный, ограненный в виде сердца изумруд в простой серебряной оправе лучился нежным зеленым светом.
«Ага, — уловив легчайшее дуновение эльфийской магии, отозвавшееся для ее магического чутья еле слышным шелестом листьев под моросящим дождем, искренне обрадовалась девушка. — Мне повезло! У этого сурового эльфа есть „советчик“ — Камень Истины. Странно, слишком ценная и редкостная вещь для простого отряда окраинных разведчиков, правда, и времена у них нынче тяжелые, без дополнительной защиты и усиления бдительности не обойтись. Да и соседство с краем вампиров не располагает к излишней беспечности, клыкастые — мастера отводить глаза и сладкими речами не хуже сирен владеют. Вот эльфы и используют все, что под руку попадется. Однако следопыта все-таки стоит взять на заметку, что-то мне подсказывает, не простой он дозорный. Надо было поподробнее поспрашивать у Источника об эльфийских магах, может, здесь и другие интересные вещицы в ходу. Ну ничего, справлюсь. Врать мне пока незачем, да и зла я на остроухих не держу, вот если б они меня ненароком подстрелили, тогда другое дело. Кроме того, магию камня легко нейтрализовать, достаточно перевести его восприятие на любое другое существо или предмет».
Изумруд в перстне следопыта считался одним из настоящих сокровищ эльфийских магов. Чтобы создать Камень Истины, в День солнцестояния семью магами в Священной Роще была пропета великая Рассветная песня правды. Если бы Элия лгала или желала эльфам зла, Камень Истины, или, как его еще называли в обиходе, «советчик», изменил бы цвет, предупреждая владельца об опасности. Чем темнее становился оттенок изумруда, тем явственнее была опасность и больше ложь. В обществе врага «советчик» и вовсе мгновенно чернел. Конечно, Дивные обладали изначальной, дарованной Творцом способностью отличать истину от лжи, но в смутные времена, когда вранье и правда смешивалась в невообразимый коктейль, этот талант не всегда помогал, тогда и приходил на выручку «советчик». Его свойства не раз спасали от неминуемой гибели эльфов, при всем своем многовековом опыте и мудрости оказавшихся не в состоянии постичь институт заурядного предательства, столь успешно освоенный людьми и другими молодыми расами.
Убедившись в истинности слов чужестранки и ее добрых намерениях, мужчина спокойно кивнул, и его спутники мгновенно опустили луки, стрелы которых до сего момента были нацелены на принцессу, а из леса выступили еще трое лучников.
— Хорошо, мы проводим тебя в город, пусть владыка решит, будет он говорить с тобой или нет, — сообщил так и непредставившийся следопыт, единолично принимая решение, и Элия поняла, что ее догадки относительно его высокого положения оказались верны. Столь серьезный вердикт без совещания с товарищами мог вынести лишь эльф, обладающий изрядной властью.
Закончив на этом разговор, предводитель направился к реке, не оставляя на песке ни следа, словно и впрямь был духом. Отряд, не дожидаясь принцессы, последовал за предводителем, считая само собой разумеющимся, что она поспешит за ними. Их ведь никто не нанимал опекать и указывать безопасный путь чужестранке, каким-то образом прошедшей в мир через запертые границы. Раз ей нужно в город, пусть постарается не отстать. Эльфийка задержалась, но не для того, чтобы перемолвиться с чужестранкой словечком, а чтобы выдернуть из песка и убрать в колчан стрелу.
У эльфов о вежливости свои представления, но одно богиня знала точно: сейчас «советчик», отображая ее мнение о спутниках, стал бы изрядно темнее, нежели первоначально. На секунду в душе девушки вскипела божественная безотчетная ярость, неистовая, как и все эмоции богов, сметающая все. Захотелось, наплевав на поручение Источника, усмирить Дивных, а то и вовсе, приняв сторону вампиров, превратить Меллитэль в мрачную пустыню, где будет место лишь тьме, или снять многие блоки со своей могущественной силы Любви и распространить ее действие на зарвавшихся гордецов. Посмотреть, как они будут корчиться у ее ног, умоляя о единственном взгляде как о величайшей из милостей, готовые на смерть и преступления по одному ее слову. Но воспоминания о том, как вел себя слуга Джея, на свою беду оказавшийся в ненужном месте в недобрый час, случайно попав под действие ее свободной силы, о приговоренных к смерти преступниках, на которых богиня ставила необходимые эксперименты, измеряя интенсивность воздействия своего таланта, усмирили гнев. Тогда Элия решила, что только очень серьезные преступления заслуживают ломки личности, происходящей под воздействием ее не контролируемого запретами дара, и пообещала самой себе полностью освобождать силу лишь в крайних случаях. Богиня сдержала свой порыв, думая о покое лесной поляны, принявшей ее куда гостеприимнее эльфов.
Ругнувшись про себя, девушка подняла с песка шмотки и с тоской посмотрела на речушку, через которую вброд шел отряд легконогих следопытов. Элии показалось, что они скользят по воде, едва касаясь ее. Вздохнув, богиня, не владеющая эльфийским умением распределения веса, тоже зашлепала по воде, надеясь на то, что заклятие непромокаемости, поставленное ею на одежду полгода назад, еще цело. Пользоваться левитацией принцесса не стала, чтобы не пугать попусту своих невежливых спутников.
На другом берегу к отряду присоединились еще два эльфа в тех же «маскировочных костюмах». Один из новеньких оказался совсем молоденьким юношей, на лицо его еще не лег гладкий отпечаток вечного безвременья, и как ни старался паренек делать бесстрастное лицо, но наивное любопытство буквально брызгало из него. Эльф был красив: стройный, гибкий, как молодой тополек, и верткий, как ласка, с собранными в густой хвост платиновыми волосами и серьгой с желтой жемчужиной в ухе (под цвет больших раскосых глаз). В нем явно чувствовалась не только красота, но и порода, хоть паренек и походил на дракончика, впервые спущенного с поводка в незнакомом месте, полном самых заманчивых запахов. Старший спутник, похоже, ненавязчиво опекал юношу, делая вид, что это парень помогает ему нести дозор.
«Ого! Принц Элиндрэль, единственный сын владыки Илоридэля!» Сказать, что принцесса была удивлена, опознав в пареньке-разведчике по картинам, что демонстрировал ей Источник, наследника престола, — значит просто ничего не сказать. «Вот так встреча! Воистину сегодня Силы Удачи сдали мне отличные карты! Надо использовать их в раскладе с толком!»
Пока принцесса разглядывала Элиндрэля и обдумывала стратегию своего поведения, прислушиваясь к ощущению подозрительной влаги в своих сапожках (все-таки заклинание дало маленький сбой), предводитель отряда мелодично пересвистывался с кем-то в густых зарослях кустарника, видимо объясняя ситуацию. Элии, как богине Мира Узла, не требовался амулет-переводчик, чтобы понимать смысл высказываний любых живых существ, равных по силе или обладающих меньшим могуществом, но зловредный эльф использовал искусственный шифр, на перевод которого божественный дар не распространялся. Так что принцесса ни черта не понимала, но догадывалась, что в этом художественном свисте речь идет о ней, о том, что отряд временно передает территорию своего патрулирования другим сородичам, чтобы проводить подозрительную чужестранку в город.
