Появление Аллариля обрадовало владыку, он широко улыбнулся и шагнул навстречу следопыту, приветствуя его нежным объятием:
— Светел ли был твой путь, риль?
— Да, но в конце его нас коснулась страшная тень, Илоридэль. Недобрые вести принес я к твоему порогу, — вздохнул эльф.
— Присядь, — узкая ладонь владыки указала на изящные плетеные кресла, — выпей сока и расскажи мне о том, что омрачило свет твоей души.
Аллариль дождался, пока сядет Илоридэль, потом с благодарностью опустился в кресло сам, взял наполненный прохладным кисло-сладким соком грановики бокал со столика-куста, на каждом широком листе-подставке которого стоял графин со своим напитком.
— Это касается чужестранки, весть о которой переслал ты мне с птицей? — дождавшись, пока друг утолит жажду, спросил владыка.
Следопыт аккуратно вернул бокал на столик и промолвил:
— И да, и нет.
— Да защитит нас Талерин. Поведай мне, что случилось, — насторожился Илоридэль, сделав рукой знак листа, отводящий зло.
Эльф, собравшись с духом, для начала подробно рассказал своему владыке о том, как отряд встретил странную девушку, которая хотела говорить с королем, и как незаметно для всех она околдовала принца, подчинив его своей воле. Старший следопыт закончил свое повествование словами:
— Риль, прости меня за то, что я не уследил, не сберег малыша. Нет мне прощения.
Бледность разлилась по лицу государя, ибо сын был ему дороже целой жизни. Один лишь вопрос вырвался из его плотно сомкнутых уст:
— Как это могло случиться?
— Не знаю, риль, не знаю, я никогда не был ни великим кудесником, ни провидцем, лесное Зеркало Вод не являло мне видений во время ночных бдений. Я только хороший лучник и следопыт, но эти дары Гильдиэль не помогли мне спасти Элиндрэля! — горестно воскликнул Аллариль. — Даже с Камнем Истины великой Мариули я не могу почувствовать и распознать ни паутину чар чужестранки, ни ее истинных намерений. Она очень сильна. Какими бы заклинаниями она ни опутала принца, но теперь мальчик не отстает от чужестранки ни на шаг и выполнит все, что она пожелает.
Илоридэль потерянно прошептал:
— Неужели чары зависимости и подчинения? Мой бедный сын…
Владыка встал, быстро и нервно заходил по солярной комнате, свет в которой, казалось, стал тусклым и пыльным. Только спустя несколько минут эльф смог справиться с волнением и заговорить:
— Не вини себя, риль. В предрассветные часы Тьма так сильна, что ее не пронзит даже самый острый взор. Мы не ждали, не могли предвидеть беды. Знай, я по-прежнему полагаюсь на тебя и верю как самому себе. Но что же может быть хуже той вести?
— Я рассказал тебе еще не все, владыка, — вздохнул Аллариль. — Торопясь известить тебя о беде, я просил дозволения Леса воспользоваться Быстрой Тропой. И врата открылись. Но там нас поджидали форвлаки.
— Чудовища из забытых легенд, — выдохнул владыка.
— Каким-то образом они обошли наши посты и проникли в Меллитэль, но Лес защитил нас, заманив тварей на Быструю Тропу, а потом призвал мой отряд на помощь. Он знал, что без магии чужестранки нам не по силам одолеть форвлаков. Если б не она, риль, мы стали бы пищей для этих тварей. Они невероятно сильны. Чужестранная колдунья создала щит, укрываясь за которым мы смогли сразиться с нежитью. Только благодаря ей мы вышли из схватки победителями и не понесли потерь.
— Чужестранка помогла вам? — с некоторым облегчением переспросил Илоридэль, содрогаясь при мысли о том, какой опасности подверглась жизнь его единственного сына, и невольно испытывая к незнакомой женщине признательность.
— Да, но лишь преследуя свои тайные цели. И еще, риль, она сказала, что форвлаки служат Детям Тьмы.
— Народ Темной Крови уже начал войну без объявления? — обеспокоенно нахмурился владыка.
— Они бесчестные чудовища, но, мне думается, не откажут себе в удовольствии, соблюдая все обычаи, уведомить нас о начале военных действий. А это была лишь проба сил, — ответил Аллариль с потемневшими от тревоги глазами. — И страшная проба, риль. Мы меткие лучники и отважные бойцы, но одной отваги мало. Нам не сладить с Народом Темной Крови и их сторонниками без боевой магии, а наши могущественные кудесники никогда не умели убивать, только исцелять и хранить жизнь.
— Такими нас создал Творец. Разве этого мало? — задумчиво спросил Илоридэль, сцепив тонкие пальцы.
— Прежде я согласился бы с тобой, владыка, но после того, что нам довелось испытать сегодня на Быстрой Тропе, я скажу «мало». Чем больше я думаю о предстоящей войне, тем яснее понимаю, что без боевой магии шанс одержать победу ничтожен. Из того, что сказала твоему сыну чужестранка, я понял, она желает помочь нам в битве. Но какую плату потребует за свою помощь столь могущественная колдунья, я не знаю, — через силу закончил следопыт.
— Я незамедлительно поговорю с чужеземкой, риль. Быть может, она опутала мальчика чарами лишь для того, чтобы показать свою власть? Если так, мы заплатим ей за свободу Элиндрэля, а потом выясним, чего она желает и не согласится ли встать на нашу сторону в великой битве. Мне претит такой союз, но ты прав, друг мой, одним нам не выстоять, а другой помощи ждать неоткуда. Люди никогда не были нам верными союзниками, они беспечны и опомнятся, только когда Темный Народ подступит к их землям. Тогда они вспомнят и заговорят о вечной дружбе и долге.
Аллариль печально кивнул, соглашаясь с владыкой, встал и положил руки ему на плечи.
Любуясь непривычными взору очертаниями эльфийских зданий, слушая обстоятельный рассказ стражницы о Талерине, в свою очередь рассказывая ей о стычке с форвлаками (Элиндрэль просто не смог утаить весть о своем «боевом крещении»), наблюдая за повседневными делами Дивного Народа, принцесса и не заметила, как они добрались до огромного сада, окружающего дворец Владыки Зеленых Просторов. Но как ни прекрасен был дворец, словно сплетенный из нежного тончайшего деревянного кружева с вкраплением драгоценных камней лазоревых, изумрудных и золотистых оттенков, увитый дивными растениями с изящными чашечками цветов, он терялся, казался просто игрушечным на фоне огромного тополя. Это действительно был патриарх всех деревьев, настоящий гигант, массивные корни его уходили к центру мира, а ствол вздымался так высоко вверх, что на ветвях его могли отдыхать облака. Эльфы, распевающие свои мелодичные песенки и танцевавшие в шелковистой траве у корней дерева, казались ничтожно маленькими насекомыми. Волны покоя и умиротворения омывали каждого, кто приближался к великому Тополю.
— Талерин, — благоговейно прошептали в унисон Сулкрис и Элиндрэль, почтительно склоняя головы в приветствии.
Элия тоже коротко поклонилась Талерину, раздумывая о том, какие причудливые формы склонны принимать Силы Источников в различных мирах. Этот стал деревом. Впрочем, а на что еще мог быть похож Источник лесных эльфов?
Огромное дерево слегка зашелестело листьями, словно здороваясь с гостьей из иного мира. Раздался мелодичный звон, листочек на жакете принцессы отозвался точно таким же, а в голове принцессы возник образ вопроса:
