Нрэн погрузился на несколько минут в сосредоточенное молчание и наконец изрек:
— Что ты предлагаешь?
— Для начала выгони всех этих дур и найми ему пару стоящих гувернеров с разным кругом обязанностей, чтобы не сваливали друг на друга вину, если проштрафятся. А потом неплохо было бы тебе самому поговорить с братом и узнать, что он хочет. Для своих трех лет Лейм на редкость сообразителен.
Снова поразмыслив, лорд принял совет к сведению и коротко резюмировал:
— Хорошо.
— Хорошо — да или хорошо — нет? — уточнила богиня, водя пальчиком по велюровому подлокотнику.
— Да, — кивнул воин.
Элия заливисто рассмеялась, хлопнув в ладоши:
— Ты потрясающий мужчина, Нрэн! Твое красноречие — это что-то! Иногда мне кажется, что я просто схожу от него с ума, впрочем, наверное, не только мне.
«Издевается», — горько решил Нрэн.
Укрывшись за стеной молчания, самым надежным из оборонительных сооружений при разговоре с сестрой, великий воин изучал рисунок на ближайшей ширме: горный водопад и парящих над ним сизокрылых птиц. Вода свободно текла, птицы разрезали воздух над ним, им, счастливым, не нужно было разговаривать с Элией, тщательно подбирать слова, чтобы не сморозить какую-нибудь очевидную глупость, и поминутно клясть себя, когда сказанное все равно оказывалось глупостью. Все-таки издалека, без риска стать объектом ее насмешек, наблюдать за принцессой было куда приятнее.
— Ах да, чуть не забыла спросить, дорогой, — спохватилась принцесса, когда лорд уже совсем было уверился, что разговор закончен и кузина сейчас уйдет, как всегда оставив ему мучительное сожаление, тоску и запах своих духов. — Я слышала, кажется, от Рика, ты пару веков назад серьезно занимался изучением различных вариантов массажа?
— Да, — автоматически признался Нрэн и, нервно сверкнув желтыми глазами на сестру, подозревая, что угодил в какую-то ужасную ловушку и проклиная болтливого кузена, спросил: — А что такое?
— Хотела попросить тебя об одной услуге. — Богиня метнула на кузена жалобный взгляд, способный растопить сердце и каменной статуи. — У меня буквально отваливаются ноги. Пришлось очень много ходить, наверное, потянула и перетрудила мышцы, о мозолях уж и не говорю, едва заклятием свела. Особенно болят стопы и икры. А сегодня бал, мне так хочется веселиться и танцевать! Ты не мог бы хоть капельку помочь?
Нрэн тяжело вздохнул, словно его пригласили поработать прорабом пару тысяч лет на рудниках Мэссленда, и пробормотал:
— Конечно.
— Вот и отлично! — обрадовалась Элия. — Я знала, что ты согласишься!
«Я тоже это знал», — сжимая челюсти, мрачно подумал воитель, и тут его осенила спасительная идея.
— Но у меня очень грубые руки, тебе с такой нежной кожей будет больно! — попытался выкрутиться Нрэн, посчитав, что нашел превосходный предлог избежать сладостной пытки. — Тебе лучше попросить массажиста у Энтиора.
— Фи, — скривилась принцесса, — не хочу, чтобы меня касался этот раб со слащавыми ужимками. А насчет грубых рук не волнуйся, я потерплю, даже если действительно будет немного больно. Главное, чтобы массаж принес облегчение.
Не принимая больше никаких возражений, богиня скинула замшевые лодочки туфель, без всякого стеснения задрала юбку и начала снимать с длинных ножек черные чулки с кружевной резинкой, призванные подразнить вампирского князя, но отлично подошедшие и для того, чтобы вогнать в краску старшего кузена, почему-то стеснявшегося своих совершенно естественных желаний. Остальные мужчины Лоуленда никогда этого не делали, поэтому дразнить их было не так интересно, как недотрогу Нрэна.
Воитель судорожно сглотнул и снова потупил взор, на лбу появились бисеринки пота — редкие гости даже после многочасовых тренировок. Среди мыслей, крутившихся в голове Нрэна, не осталось ни одной сколько-нибудь приличной.
— Это ничего, что я сижу? Может быть, лучше прилечь на диван? Как тебе будет удобнее? — уточнила искусительница Элия.
— Нет, сиди, — поспешно отозвался воитель, решив, что лежащую сестру массажировать он точно будет не в состоянии.
— Тогда все, дорогой, можешь приступать, — затормошила его сестра, раздевшись до необходимого минимума.
«Я бы с наслаждением», — подумал лорд и, пристыдив себя за бесчестные мысли, приблизился к кузине, радуясь тому, что халат достаточно свободен и она не заметит верных признаков его волнения.
Опустившись перед Элией на колени, Нрэн чуть дрожащими руками коснулся ножек девушки. В ушах грохотала кровь, волны жара накрывали с головой. Мужчина почти ничего не соображал. Нежные изгибы такого желанного тела сводили с ума. Хотелось опустить голову на колени кузины, прижаться щекой к ее ароматной коже, целовать ее, ласкать до изнеможения, забыть обо всем, кроме этой юной женщины, ставшей для него дороже и нужнее целого мира. Но голос рассудка яростно кричал: «Не смей! Она не для тебя!» И на сей раз лорд смог пересилить себя и подчинить инстинкты.
Его руки бережно, словно величайшее сокровище, разминали стройные ножки кузины, массировали сведенные перенапряжением мышцы икр и стоп. Скоро Элия застонала от удовольствия: боль, так долго не отпускавшая ее, начала уходить.
— Что, больно? — испугался Нрэн, опуская руки.
— Нет, дорогой, наоборот, все прекрасно, продолжай, мне очень хорошо, — подбодрила его кузина и в доказательство пошевелила пальчиками на ногах. — Уже почти небольно. Ты просто кудесник. Решено, буду ходить к тебе на ежедневные сеансы массажа. Надеюсь, ты не заломишь непомерной цены…
Девушка щебетала милые глупости, а Нрэн, наслаждаясь каждым мучительно-сладким мигом прикосновений к любимой и самими звуками ее голоса, продолжал разминать сильными руками, привыкшими к тяжести двуручного меча, ее маленькие ступни.
Наконец Элия решила, что уже достаточно, и, положив руки на плечи Нрэна, ласково сказала:
— Спасибо, дорогой, хватит. Я чувствую себя так, словно заново родилась, или, во всяком случае, так чувствуют себя мои ноги. Спасибо!
Легкая краска смущения коснулась щек воина, и он пробормотал:
— Не за что, кузина.
Прикосновение Элии, проникновенная интонация ее речи заставили еще сильнее забиться сердце мужчины, хотя, казалось, оно и так сейчас выскочит из груди.
— Нет, есть за что, — слегка нахмурившись, наставительно произнесла принцесса. — У тебя очень чуткие руки, дорогой, нисколько не грубые. Твои любовницы, должно быть, в полном восторге.
Она взяла ладонь кузена в свою ручку, кажущуюся крохотной по сравнению с его огромными лапами, и нежно поцеловала. Нрэн содрогнулся всем телом и посмотрел на Элию несчастными, безумными, молящими о пощаде глазами.
— Благодарю, кузен, твой танец сегодня первый, — промолвила богиня, одернула юбку, надела туфельки и, вспорхнув с кресла, исчезла за дверью.
