Лилия умоляюще смотрела на него. Он мог ответить ей оскорбительным сарказмом, именно этого она и боялась.
– Может, я зря приехал?
– Я тебя не звала.
– Вот и я говорю, что зря.
– Но я так рада, что ты здесь!
Лилия подошла к нему, чтобы обнять, но Кирилл предостерегающе глянул на нее, и она остановилась. Он еще не знал точно, что здесь было, может, она спала с Казаковым. Если так, то прощения точно не будет. Да и Семен еще долго будет камнем преткновения. Долго, если не всегда.
Но в любом случае Кирилл рад, что Лилия рядом. Пусть они и в опасности, зато вместе.
Голова кружилась, перед глазами покачивались прозрачные тени, но голова уже не болела. Евгений Спартакович даже смог подняться, сделать круг по палате. А вчера он лежал пластом, с трудом поднимая и расставляя по полочкам свои мысли. И даже не знал, приходила к нему вчера Карина или нет.
Зато сегодня дочь прилетела раньше всех. Еще обхода не было, а она уже здесь. Глядя на него, Карина радовалась, как ребенок.
– А я думала, ты еще долго будешь приходить в себя.
– Моя голова – моя крепость, – улыбнулся Казаков.
– Непробиваемая? – сострила Карина и тут же добавила: – Зачем к Лиле полез?
– Яйца курицу не учат.
– А не надо быть курицей… Извини! – Она опустила голову, покаянно глянув на отца.
– Перегнул палку, бывает, – вздохнул Евгений Спартакович.
– Ты должен отпустить Лилю домой.
– Она у меня в гостях.
– Она хочет домой.
– Пусть она сама об этом скажет.
Евгений Спартакович осознавал свою вину перед Лилей и наказывать ее не собирался. Но и отпускать не хотел. Раз уж не хочет она быть его женщиной, пусть станет иконой, на которую он будет молиться.
– Я была вчера в Москве, – тихо проговорила Карина.
– Что?
– И привезла с собой Кирилла.
– Зачем?
– Мы ехали в аэропорт, у Кирилла забрали права, я села за руль.
– И что?
– Папа, в меня стреляли! Они думали, что за рулем Кирилл. Они стреляли в него, но чуть не убили меня. Пуля прошла совсем рядом.
От сильного волнения у Евгения Спартаковича похолодели кончики пальцев.
– Кто они?
– А кто убил Семена?.. Папа, в этот раз ты мог убить меня!
– Что ты такое говоришь!
Казаков потянулся к дочери, попытался подняться с койки, но голова закружилась с такой силой, что сознание буквально размазалось по внутренним стенкам черепной коробки.
Когда он пришел в себя, Карины в палате уже не было. Над ним суетились врач, медсестра, капельницы, уколы… А может, Карины вообще не было, и это всего лишь игра воображения? Что, если она действительно вылетела в Москву и там нарвалась на киллерскую пулю? Если так, то Евгений Спартакович никогда себе этого не простит. Сначала Семен, затем Карина, и все из-за какого-то придурка.
– Карина! – заорал он.
– Спокойно, Евгений Спартакович!
Врач положил руку ему на плечо, Казаков дернулся, пытаясь освободиться, но в голове снова закрутилась центрифуга, с грохотом размазывая и разбрызгивая сознание…
До моря совсем близко – сделал шаг, пролетел камнем сотню метров, приземлился лепешкой, если отскребут от берега, можно будет искупаться. А если не соберешь костей, то все равно. Был, конечно, какой-то другой путь к морю, но для этого нужно было выбраться за пределы охраняемой зоны. А как?.. Кирилл уже понял, что за ним следят не в один глаз.
Можно было искупаться в бассейне, но мог ли он расслабиться в тылу врага? Не для того он здесь, чтобы отдыхать. Завтрак, обед – другое дело. Позавтракал Кирилл достаточно плотно. А вот от обеда отказался. Завтрак приносила Карина, а обед подал охранник, ей он доверял, а ему – нет. Мало ли, может, он в солянку вместе со сметаной добавил крысиного яду.
– И я не буду, – сказала Лилия, отодвигая от себя тарелку.
Они сидели за столом на открытой террасе. В небе жарит солнце, а здесь тенек, ветер с моря, и цикады звенят – успокаивают, убаюкивают.
– Тебя-то не отравят, – усмехнулся Кирилл.
– Давай поменяемся.
Она поднялась, забрала у него тарелку, поставила свою. И при этом нарочно коснулась бедром его плеча, а локтем провела по голове.
– Все равно не буду.
Кирилл окинул взглядом стол. Солянка, салат с креветками, горячий шашлык, а в холодильнике несколько банок холодного пива. После обеда можно было лечь спать – с Лилией. А потом – купаться в бассейне и загорать, поцеживая пиво. Вечером за ужином выпить холодного шампанского, провести жаркую ночь с Лилией, а утром вернуть голову на место. Но это слишком. Да и Лилия под запретом… Да, такой вот он мухомор и ничего не может с собой поделать.
– Тогда объявляем голодовку. Вместе, – решительно проговорила Лилия.
– Облегчим задачу Казакову, только и всего, – улыбнулся он.
– Ну, мне-то он ничего плохого не желает.
– Только хорошего? – язвительно скривился Кирилл.
– Я тебе клянусь, у нас ничего не было!
Лилия смотрела на него, умоляя взглядом не упоминать Семена. Не хочет ее прощать, не надо, но ни слова о нем больше. Как будто и не было ничего. Но ведь было.
– Дура ты!
– Я знаю, – покорно кивнула она.
Кирилл откинулся в кресле, закрыл глаза. Обед отменяется, бассейн тоже, а вот слиться с природой он имеет полное право. Тем более что это совсем не трудно. Звон цикад пронизывал насквозь, позволяя ощущать себя во всех реальностях разом.
Кирилл погрузился в нирвану, теряя чувство реальности, когда появилась Карина.
– Как съездила? – откуда-то из глубины сознания донесся голос Лилии.
– Лучше бы не ездила, – ответила Карина.
Кирилл открыл глаза и увидел, как она садится в кресло. Красивая девчонка, снаружи теплая, изнутри горячая.
– Что случилось?
– Отцу нельзя волноваться… Сознание потерял… Сейчас вроде ничего, но врачи не пускают. Вечером поеду.
– А нам когда можно ехать? – окончательно придя в себя, спросил Кирилл.
– Я говорила с начальником охраны, – вздохнула Карина, виновато глянув на него.
– Нет?
– Ну, если только без спросу, – пожала она плечами.
– Как?
– Ну, людей сейчас мало… Там, в больнице, пост выставили… А здесь только ворота охраняются…
– И периметр, – качнул головой Кирилл, вспомнив охранника, который вырос вчера перед ним будто из-под земли.
