Специально для Нефедова в 1960 году был создан другой корабль «Восток», с номером, который не значится в истории. Сергей Нефедов в течение года до полета Гагарина в космос отрабатывал все маневры на Земле, и первый в истории отечественной космонавтики скафандр для орбитального полета готовили не для Гагарина, а для него. Как вспоминает Нефедов, его обматывали марлей и обмазывали гипсом, потом аккуратно разрезали и по получившейся статуе шили скафандр. При первом запуске человека в космос необходимо было учесть все детали – от элементарных вещей, связанных с едой и туалетом, до сложнейших испытаний невесомостью и перегрузками.
Имя космонавта номер ноль Сергея Нефедова, который испытывал самый первый, «догагаринский» «Восток», опробовавший на себе десятки экспериментов, и сейчас знают далеко не все. Он проработал в институте авиационной и космической медицины больше 30 лет, в то время как большинство испытателей не выдерживали и уходили через полтора-два года.
Любопытно, что в этом же отряде испытателей был и второй Сергей Нефедов. Отличий было два: попал он туда позже, в 1969 году, и отчество у него было не Павлович, а Иванович. На его счету тоже немало уникальных экспериментов: пребывание под воздействием 8-кратной силы тяжести в течение 17 минут, 56 суток в иммерсионной среде, то есть в условиях жесткой имитации невесомости. СССР подписал акт о запрещении испытаний над человеком, поэтому юридически испытателей не было. Просто летчикам засчитывали год за два, летчикам-истребителям – год за три, водолазам и подводникам – тоже в определенных пределах.
Информация о секретных испытателях космического оборудования стала просачиваться в прессу в конце 60-х годов. Институтам ничего не оставалось, как наградить людей, которые положили свои жизни и здоровье на процветание советской космонавтики. Но наградить всех испытателей было невозможно. Институт авиационной и космической медицины старался сократить информацию об испытателях до минимума. Тогда-то и появилась легенда, что в секретном составе испытателей было только 12 человек. Звезду Героя из них получили немногие.
Жертвы во время подготовки к космическим полетам все же были. Но не те, которые отмечены в упоминавшемся выше списке, обнародованном на Западе. В конце февраля 1961 года, во время очередного эксперимента Сергей Нефедов услышал сигнал тревоги. Испытание в тот же момент прекратили. Оказалось, что в соседней барокамере, где проводил эксперимент космонавт Валентин Бондаренко, случился пожар. Бондаренко входил в первый отряд космонавтов и скоро должен был отправиться в свой первый полет. Но не успел…
С космонавтом произошла нелепая и трагическая ситуация. Перед тем как наложить на себя медицинские датчики, надо было протереть тело ватой со спиртом. Он проделал это и начал приклеивать датчики. Но перед этим ватку со спиртом не глядя бросил в сторону урны, и она попала на включенную электрическую плитку. В результате пламя мгновенно охватило всю барокамеру, из-за выгоревшего кислорода в ней образовался вакуум. Три человека пытались открыть герметичные двери камеры, но сил не хватило… Космонавт получил сильные ожоги и спустя 8 часов скончался в больнице. Его очень часто называют первой жертвой космонавтики. Когда обгоревшего Бондаренко все-таки вытащили из барокамеры, он прошептал свои последние слова: «Я сам виноват во всем».
Смерть Бондаренко очень тяжело была воспринята в отряде космонавтов. Трагедии можно было избежать – если бы доступ чистого кислорода в камеру вовремя перекрыли, то давление бы выровнялось и пожар не вспыхнул с такой силой. Гибель Валентина Бондаренко произошла из-за того, что просто не хватило времени оценить все риски эксперимента.
Огонь на космическом корабле, как и на подводной лодке, смертелен. Он вспыхивает с огромной силой и сжигает все за считаные секунды. Так произошло и у американцев – 27 января 1967 года во время подготовки к старту на американском космическом корабле «Апполон-1» закоротило проводку, и насыщенная кислородом атмосфера внутри корабля воспламенилась за секунду. В модуле прогремел взрыв, и три астронавта (Роджер Чаффи, Эдвард Уайт и командир экипажа Вирджил Гриссом) сгорели заживо. По мнению космонавта Алексея Леонова, это произошло потому, что американцы не отказались от использования кислорода. А советские конструкторы после случая с Бондаренко пошли по другому пути.
И еще одна попытка навести тень на плетень – история знаменитого летчика-испытателя Владимира Ильюшина. Журнал New York Journal American опубликовал материал, в котором Ильюшина назвали нулевым космонавтом, летавшим в космос за пять дней до Гагарина. В статье говорилось буквально следующее: 7 апреля 1961 года совершил три витка вокруг планеты сын известного авиаконструктора, летчик-испытатель Владимир Ильюшин. Полет завершился нештатно. При посадке у Ильюшина якобы отказало оборудование, и ему пришлось приземлиться в Китае. Дальше – еще веселее! Говорилось, что в КНР Ильюшина несколько дней удерживал Мао Цзэдун, который хотел выведать у русского космонавта все секреты советских полетов. Заканчивалась статья утверждением, что Ильюшин скончался в Китае от тяжелых травм. История показалась настолько правдоподобной, что Книга рекордов Гиннесса за 1964 год назвала первым космонавтом Земли именно Владимира Ильюшина…
В действительности Ильюшин был жив-здоров и никогда не летал в космос! А американцы узнали его фамилию, скорее всего, из журнала «Огонек» за 1959 год, где была напечатана статья о высотном рекорде Владимира Ильюшина, поднявшегося тогда на 28 852 метра. А в июне 1960 года Ильюшин попал в серьезную автомобильную аварию. Больше года его с тяжелыми травмами обеих ног лечили в Москве, а потом отправили на реабилитацию в Китай – в руки специалистов восточной медицины. Но никак не в плен к Мао Цзэдуну.
Возникает вопрос: зачем все это было нужно? Как считают участники событий и невольные свидетели этой грандиозной мистификации, все списки погибших космонавтов готовились и передавались в прессу сотрудниками спецслужб, которым нужно было как-то оправдаться за отставание в освоении космоса. Что же касается итальянских инженеров братьев Кордилья, то их просто купили, выплатив им грант на дальнейшие исследования. В целом же это – многолетняя спецоперация по дискредитации советской космонавтики.
После полета Гагарина американским конструкторам предстояло переварить горечь поражения в космической гонке. В 1965 году Советский Союз приготовил новый прорыв – выход человека в открытый космос!
Совершить этот рискованный эксперимент предстояло Алексею Архиповичу Леонову. Ученым было важно узнать, способен ли человек перенести открытый космос, совершать манипуляции с кораблем. От этого зависело будущее всей космонавтики: сможет ли, например, человек в будущем соединить отправленные на орбиту блоки космических кораблей или провести ремонтные работы? В соответствии с программой полета предусматривались любые риски, и Леонов знал, что если с ним что-то случится, то его напарник Беляев не сможет прийти ему на помощь. По инструкции Беляев должен будет отсоединить потерпевшего аварию космонавта и вернуться на Землю один.
