Валдай удивленно посмотрел на Ведуна.
– Значит, наши ребята положат этих? – спросил он.
– Выходит, так! – ответил Ведун. – Эти слова предназначались им всем, а не кому-то одному.
– Это хорошо! – сказал Валдай. – А вот еще про одного покойника, что можешь сказать? Это из наших кто, или старатель, какой кончится?
– Про это он ничего не сказал.
– Вот если бы ты не спал на дежурстве, ничего такого бы не было. А сейчас одна смерть повлечет за собой другую. Да, не хочется ЗИЛу одному куковать под землей. Прихватит кого-нибудь из своих друзей. Эх, Ведун, Ведун.
Тот опять понурил голову.
– Валдай, я же не специально. ЗИЛ сам виноват, что один пошел открывать дверь. Надо было бы меня толкнуть.
Беглецы шли быстрым шагом, пока не рассвело. Они потратили пять минут для того, чтобы опохмелиться, а остальное время использовали для того, чтобы как можно дальше уйти от прииска и от возможных преследователей. Они рассчитывали на то, что погоню за ними отправят не раньше, чем когда рассветет. Ведь охранника они связали надежно. Тот не мог раньше начала рабочего дня освободиться и предупредить своих. По крайней мере, они так думали.
– Стой! – скомандовал Пузырь.
Все остановились и уставились на него.
– Нам сейчас нужно сбить со следа погоню за нами.
– И как ты это представляешь себе? – спросил Заруба. – Не тяни время, дорога каждая минута.
– Мы сейчас двигаемся дальше и оставляем свои следы, чтобы преследователи поняли, что мы пошли дальше. Затем мы уходим от реки в лес и возвращаемся на это место. По пути мы ищем ствол дерева, чтобы держаться за него во время переправы. На этом самом месте мы переправляемся на ту сторону реки, а они пусть нас ищут дальше на этой стороне.
– Пузырь, ну ты голова! – сказал Заруба. – А мешки давайте оставим здесь, все равно ведь сюда возвращаться. Чего зря пупок надрывать.
Они скинули с плеч свою ношу на землю и пошли дальше вдоль реки, стараясь оставить на земле больше видимых следов. Пройдя двести метров, они углубились в лес, и стараясь не оставлять больше следов, вернулись к своим вещам. Ствол дерева они подобрали почти у самой переправы. Раздевшись, они стали переправляться, но все равно, как не старались, намочили и мешки и одежду. Вода оказалась уж очень холодной.
– Надо развести костер и просушиться, – сказал Заруба, когда они переправились на другой берег. – Курево, поди, в мешках все намокло. Да и одежда наполовину мокрая.
– Надо кого-нибудь оставить здесь и проследить за погоней, если они пойдут за нами. Пусть они идут впереди нас, но с той стороны. И пусть на виду будут они у нас, а не мы у них, – предложил Витек.
– Хорошо соображаешь! – похвалил его Заруба. – Вот ты и оставайся. Немного погодя, тебя сменят.
Все подхватили свою ношу и направились вглубь леса, а Витек нашел себе подходящее место для укрытия и перенес туда свои вещи. Он надел на себя подмокшую одежду и стал наблюдать за местностью на той стороне реки.
Минут через десять прибежал Пятак с чайником в руке.
– Хорошо ты тут устроился, – сказал он на ходу, и, посмотрев на ту сторону реки, стал спускаться к воде.
Витек развязал свой мешок и достал кружку.
– Налей-ка мне полкружки водички, – попросил он Пятака, когда тот вернулся назад.
Пятак отлил ему полкружки.
– Мы расположились прямо по курсу, в ста с лишним метрах отсюда. Если что подозрительное увидишь, сообщи нам.
– Знаю, не дурак, – сказал Витек. – Смену мне там побыстрей организуйте, а то обсохнуть не успею.
– Ладно! – ответил Пятак, и не торопливым шагом побрел в лес.
Витек долил в кружку спирта, прихваченного с собой в количестве трех пятилитровых бутылей, открыл банку тушенки, и стал греться давно испытанным методом, понемногу отпивая из кружки и закусывая тушенкой.
Не успел он опустошить свою кружку, как на противоположной стороне речки, заметил трех человек в камуфляжной одежде с рюкзаками за плечами и с автоматами в руках.
– По наши души! – прошептал Витек вслух, и стал следить за своими преследователями.
Все трое нагнулись и стали изучать следы в том самом месте, где беглецы стали специально их оставлять для своих преследователей. Несколько минут они их изучали, а затем пошли прямо по следам. Витек проследил за ними до тех пор, пока те не скрылись их вида. Посидев в укрытии еще минут пять, Витек допил спирт, доел тушенку, и, закинув мешок на плечи, пошел к своим.
– Почему ты покинул свой пост? – злобно спросил Заруба, когда Витек подошел к костру.
Витек скинул свой мешок, присел возле костра и посмотрел на Зарубу.
– Наши преследователи пошли по ложному следу, – сказал Витек, – и нет смысла мне сидеть там и чего-то ждать. Не идти же мне одному за ними.
– Ты смотри-ка, как быстро они организовали погоню, – сказал Пузырь. – Сколько их?
– Трое! – ответил Витек, – и все с автоматами.
– Значит, не клюнули они на то, что мы хотели идти в ту сторону, куда улетает вертолет, – сказал Заруба.
– Не думай про противника, что он глупее тебя, – сказал Пузырь.
– А я и не думаю, – попытался оправдаться Заруба.
– Да, недооценили мы их. Я думал, что у нас фора часа три – четыре есть, а оно вон как вышло, – сказал Пузырь.
Витек нашел длинную рогатульку, воткнул ее возле костра, снял с себя верхнюю одежду и развесил ее на рогатке. Вокруг костра были разложены пачки сигарет, подмокшие при переправе. Он сдвинул немного их, положил одна на одну и выложил из мешка свои сигареты. Разложив их возле костра, он стал греть возле него свои руки.
Пузырь протянул Витьку свою кружку с разведенным спиртом.
– Погрейся немного.
– Да я уже немного принял на грудь, – сообщил Витек.
– Ну, если ты отказываешься…, – сказал Пузырь и приложился к кружке сам.
– Да нет, я, в общем-то, не против, – сказал Витек, и посмотрел просящим взглядом на Пузыря.
Тот протянул ему кружку. Витек отпил немного, поморщился и занюхал пальцами правой руки.
– Через тридцать минут выступаем, – сообщил всем Пузырь.
Заруба подозрительно посмотрел на него, но чтобы не получилось так, как предлагал Пузырь, они отправились в путь не через тридцать минут, а раньше. Главная заслуга в этом принадлежала Зарубе. Он убедил всех, что не стоит своих преследователей упускать с поля зрения, и поэтому надо поспешить и следить за ними с этого берега…
– Мы уже пятнадцать минут не видим никаких следов, – сказал Моцарт. – Раньше, хоть изредка, но видели какие-то следы, а сейчас они как в воду канули.
