«Интересно, где они тут уединяются в таких случаях…»
Не могло быть, чтобы в огромном аэропорту не было ни одного укромного места.
«Может в одном из бортов. В какомнибудь из „боингов“…»
— Идемте…
Таможенница пошла впереди. У нее были идеально округлые бедра две долгие рыбины. По внутренней лестнице они поднялись на следующий этаж. Желтов и Коржаков остались в дежурке.
— Сюда…
Она толкнула обитую серым дерматином дверь.
Внутри оказалась служебка непонятной фирмы: высокий барьер, развешанные по стенам схемы. Двое амбалов за столами у окна подняли головы.
По комплекции каждый из них мог сойти за вышибалу. Один из них поднялся к барьеру. Это был сотрудник ФСБ.
Ему, повидимому, позвонили снизу.
— Данные на наркокурьеров у вас?
— Вот…
Качан передал заранее подготовленную записку.
— Иса Рака Зария… И еще…
Второй ФСБшник за клавиатурой быстро вывел на экран компьютера списки летящих транзитом. Поднял голову:
— Вот они. Летят по маршруту РиодеЖанейро Москва- Ломе.
Скоро у них посадка в самолет на Лагос…
Через несколько минут они уже знали: — Сейчас они в транзитной зоне. Сидят отдельно друг от друга.
Делают вид, что незнакомы. С прибытием самолета начнется погрузка багажа…
* * *
Тридцатитрехлетний Иса Рака Зария- коренастый угрюмый африканец, не вступал в общение с другими пассажирами. Его самолет прибыл еще с вечера, нигериец ждал свой рейс, прохаживаясь вдоль зоны для транзитников, не подозревая, что находится на крючке спецслужб.
Качан незаметно наблюдал.
Нигериец выглядел внешне весьма уверенно, хотя Качан сразу угадал в нем глухое тревожное волнение.
В какойто момент он заметил, как африканец поймал на себе неосторожно брошенный взгляд одного из таможенников — волнение его сразу стало заметным. Африканец, как опасный хищник, взад и вперед двигался в своей запертой клетке.
К тому моменту, когда старший инспектор контрабандного отдела таможни — назвала его фамилию, это был уже другой человек.
Иса Рака Зария мгновенно вспотел, почти на глазах превращаясь в растерянного юнца, у которого опустились руки. Однако, инспектор словно ничего не замечала. Переговаривалась с проходившиими мимо коллегами, отвлекалась на пустяки.
Тут играли ту же игру, что и менты, когда обнаруживали наркотики либо оружие, либо другое недозволенное вложение гденибудь в камере хранения ручной клади.
Как ни в чем не бывало, инспектор спокойно предложила ему собственноручно заполнить таможенную декларацию.
Иса Рака Зария должен был подтвердить наличие одного места ручной клади и одного места багажа.
— Please…
Нигериец подтвердил следуемое. У него был неровный плохо разработанный почерк. Он ответил утвердительно на вопрос об отсутствии у него с собой наркотических средств, вещей и предметов, не принадлежащих ему. С каждой минутой он волновался все больше. Качану почеловечески было жаль его. На вопросы тот отвечал невпопад, руки его дрожали. По лицу стекали струйки пота.
Сразу вслед за этим инспектор пригласила понятых и предложила нигерийцу пройти в зал комплектации транзитного багажа — опознать свои вещи.
На короткое время наркокурьер воспрянул духом.
Войдя в зал, он сразу уверенно показал на грязнокоричневатую сумку, лежавшую среди других сумок и чемоданов.
Сумка была закрыта на металлический замок. К ручке была прикреплена багажная бирка, номер ее совпал с номером отрывного талона, который предъявил нигериец…
На сносном английском инспектор предложила нигерийцу открыть замок.
Нигериец держался из последних сил. Пот застилал ему глаза. Безумным взглядом он окинул инспектора и державшегося с ней рядом сотрудника…
— Там только книги… Подарок.
— Прекрасно. Вот и покажите.
Сумка уже находилась на столе для досмотра.
Нигериец повиновался. Щелкнул замок.
Книги оказались научными, в отлично сделанных переплетах с золотыми тиснениями, с весьма мудреными названиями на английском.
На помощь таможеннице подошел еще один старший инспектор контрабандного отдела — полный подвижный служака, проработавший в таможне, должно быть, не менее четверти века. Он трубно высмор кался в большой клетчатый платок, прежде, чем взяться за дело.
Тут же в присутствии снова растерявшегося наркокурьера таможенник вскрыл полиэтиленовые пакеты, в которых находились книги.
Гром грянул, когда наступил черед самих книг.
Добрая половина изданий оказалась снабжена специальными тайниками. В вырезанные с внутренней стороны обложек пространства, были помещены другие полиэтиленовые пакеты, заклеенные липкой лентой.
Поверх каждого тайника был наклеен лист бумаги по формату обложки.
Пакеты тут же вскрыли.
Нигериец словно впал в состояние прострации.
В пакетах оказался порошок белого цвета. Тут же на месте был проведен экспрессанализ.
— Кокаин…
— Что и требовалось доказать, — заметил державшийся в тени Коржаков и подмигнул Качану.
Иса Самба Зария объяснял путанно:
— Часть книг не моя. Мне передал знакомый в Бразилии, попросил отвезти в Ломе. Там его знакомые должны были их взять у меня…
— Кто он?
— Я его плохо знаю.
Глаза африканца рыскали по сторонам. Он на что-то еще надеялся. В десятках тысячах километров от Бразилии и от Ломе…
— Где он сам?
— Не знаю.
— Может здесь, в Москве?
— Я ничего не знаю.
Припереть нигерийца было ничем. И тогда Коржаков на хорошем англий ском неожиданно осведомился:
— Может его зовут Мосул Авье?!
* * *
Вслед за Иса Рака Зария был задержан и второй нигериец — Моди Ибрагим Бари. Старавшийся держаться по возможности в стороне Коржаков тем не менее переговорил с каждым из них. Он ничего не записывал, но ничего и не упускал…
«Не было ли у него при себе записывающего устройства?!»
Преступление обоих нигерийских наркокурьеров имело все основания считаться хрестоматийным.
В будущем предстояло доказать, что оба являются членами одной организованной преступной группы, поставляющей наркотики из Бразилии в государства Африки через Москву.
Это не представляло особого труда.
Российская милиция тесно сотрудничала с бразильской полицией, обе давно уже обменивались агентурными данными. От Качана и прибывших вместе с ним тайн делать не стали.
