«Поддатый…»
От лежавшего быстро удалялись уже знакомые Николе оба бандитского вида охранники — те, которые наехали на него в поезде. Высокие, в одинаковых куртках, без головных уборов, несмотря на морозец…
«Ошмонали?!»
2
Негромкий телефонный звонок разбудил начальника московского Управления.
Это было уже после полуночи.
Генерал Скубилин чертыхнулся, сел, спустил ноги на ворсистый ковер.
— Слушаю, Борис Иванович…
Звонил — заместитель министра генерал Жернаков. Он курировал органы транспортной милиции.
Мучимый бессонницей замминистра обычно звонил начальникам Управлений дорог по нескольку раз за ночь. Расспра шивал, распекал, давал указания.
Из-за разницы в часовых поясах в выигрыше оказывались отдаленные Дороги — Дальневосточная, ЗападноСибирская, Забайкальская. Их руководители к этому времени успевали выспаться…
Генералу Скубилину на столичном железнодорожном Узле — приходилось хуже всех. Московские вокзалы обслуживали тысячи поездов, электричек, миллионы пассажиров. Тут постоянно возникали проблемы.
— Спишь, Василий? — не без укора спросил замминистра.
— Где уж тут уснешь, Борис Иванович…
Скубилин знал, как разговаривать с руководством. В голосе послышались скорбные нотки.
* * *
— Ездил в подразделения?
— Только- только вернулся. Все ведь приходиться самому, Борис Иванович…
— Надо держать руку на пульсе…
— Если бы только это!
— Я понимаю…
Источником тревог обоих руководителей был другой заместитель министра — давний соперник, он использовал в своих целях любой промах подчиненных Жернакову транспортников и, в первую очередь, столичных…
— Кублатый… — Под этой кличкой фигурировал у них злокозненный министерский Князь Тьмы. — Опять накляузничал. Словно с цепи сорвался…
— Он и мне подложил свинью…
С подачи Кублатого информация о любом промахе железнодорожной милиции шла сразу на самый Верх. А недавно интригану удалось одержать победу по крупнее. Вопрос о работе столичной железки был вынесен на очередное заседание Коллегии. Тема Коллегии была обозначена достаточно иезуитски: «оказание помощи органам милиции на Московской ж.д. по работе с жалобами и заявлениями граждан». Отстранение от должности вполне укладывалось в обтекаемую формулировку. Об этой мине замедленного действия, заложенной под обоих генералов, и пошла речь в ночном звонке замминистра.
— На вокзалы уже послали проверять. Задание — собрать как можно больше жареного…
— Могу представить…
Финал Коллегии был предсказуем.
Жестко разобраться со Скубилиным, который должен был принять на себя главный удар, а затем рикошетом вломить курирующему его заместителю министра. Жернакову.
— Такие вот дела, Василий…
Противостоянию первых лиц шел не первый год. Жернаков едва успевал разрушать интриги, которые день за днем плели против него люди Кублатого. Менялись министры, а непрекращающаяся война их замов ко всеобщему удовольствию все продолжалась.
На этот раз Жернаков звонил полный мрачных предчувствий.
— У меня точные сведения. Кублатый готовит боольшую провокацию…
— Догадываюсь, Борис Иванович… — Скубилин подпустил порцию патоки вместе с елеем. — У нас ведь всегда так — кто больше трудится, отдает себя целиком работе, того и больше долбают. Взять вас, к примеру…
Не в том дело… — Этой ночью Жернаков не был склонен к лести в свой адрес.
Скубилин это сразу почувствовал.
Жернаков был ощутимо перевозбужден.
Во время своих ночных бдений замминистра, как правило, заправлялся хорошим марочным коньяком, запас которого обновлялся обычно начальниками подчиненных управлений.
— Каждому проверяющему дан личный планзадание. В них все. Регистрация жалоб и заявлений. Наблюдение за потерпевшими на подходе к дежурке… Сохранность табельного оружия у личного состава…
— Круто…
— Для Кублатого это беспроигрышный вариант. Потом хоть сам пиши рапорт об увольнении, хоть жди, пока выгонят. Один хер… — Оба любили крепкое словцо. — Ведь так?!
Скубилин для вида поупирался:
— Ну что вы, Борис Иванович! Пусть приходят, следят… И насчет табельного оружия тоже. Не все так плохо на деле…
— Уверен?!
— Мы разослали распоряжение. Начальники лично за все отвечают. Инспекция будет контролировать…
— «Лично»… «Контролировать…»- Скубилин переборщил и замминистра сразу это заметил. — И ты мне лапшу на уши вешаешь?! У тебя раскрываемость преступлений под девяносто процентов! Откуда?!
Скубилин задержался с ответом.
— Молчишь?! А я тебе скажу! Что раскрыть не можете — летит в корзину…
— Борис Иванович! Обижаете!
— Обижаю?! Что у тебя сегодня?
Скубилин был готов к докладу.
— По первой позиции три, Борис Иванович… Раскрыто два. Вторая позиция: восемь — пять…Третья…
Успокоившийся было Жернаков взорвался:
— Да что ты мне все цифры, Вася. Разве об этом речь! Мне верный человек позвонил…У тебя на домодедовском направлении ЧП! Дерзкий разбой! Двое под угрозой ножа отобрали документы, деньги…
— На вокзале?
— В электричке. Двое.
— Сейчас проверю…
— Можешь не проверять. В министерстве уже известно. Заявление не зарегистрировали! Ориентировку по вокзалам не дали! Линию не оповестили. Нет ни примет преступников, ни описания похищенного…
— Сейчас дам команду…
— На твоем месте я бы лично разобрался. Раньше, чем вмешается министерство. Тем только дай зацепиться, дальше уж пойдет. Полезут и в заявы, и в ружейку…
— Понимаю, Борис Иванович…
Даже укрыть не могут!.. Жернаков выругался. — Разберись и сразу прими меры. Чем жестче мы будем, тем больше у нас шансов устоять. Иначе на нас повесят всех собак… Если подтвердиться… В шею. Сразу. Грязной метлой…
* * *
Игумнов поднял голову.
В коридоре послышались шаги. Кто-то быстро шел от дежурки.
Низкий мужской голос за дверью прозвучал глухо:
— Мне к начальнику розыска. Срочно…
То же он произнес, видимо, и при входе.
«Потому и пропустили…»
Посетитель уже входил — в коротком, на «молнии» пуховике, вязанной шапочке с козырьком — осанистый, чисто выбритый, с намечающимся вторым подбородком.
