…или выбрать собственный суд, каким бы ужасным он ни был.
Райли затрясло. В глубине души она сражалась с собой.
А как же Эприл и Джилли?
Как же их деньги на колледж?
Она вспомнила, что ей только что сказал Хэтчер: «Не беспокойся за взносы на колледж. Поверь мне, это не станет проблемой в перспективе».
То была правда.
Хэтчер собирался стать их благотворителем – если она сделает правильный выбор. Конечно, это будет зависеть и от его богатства и свободы.
А какая цена будет для Райли?
Любезности Хэтчера всегда имеют свою цену. Всегда, сколько она его знала, его не удовлетворяло ничто, кроме части её души.
Ей казалось, что она отдаёт ему всю свою душу, мало-помалу, часть за частью. Не придётся ли ей пожертвовать огромной частью души на этот раз?
И сколько души у неё останется?
Сколько пройдёт до того, как она утратит всю свою душу?
Искушение было слишком сильно и противиться ему она не могла.
– Да, – сказала она сдавленным голосом.
– Да что?
– По рукам.
Последовало молчание. Он ещё на линии?
– Теперь расскажи мне, – сказала она. – Расскажи мне, что тебе известно. Как мне найти его?
– Не так быстро. Ты знаешь, что должна сделать. И ты должна сделать это прямо сейчас. Ни минутой позже.
Райли услышала щелчок.
Звонок был закончен.
Райли трясло так, что она почти не могла себя контролировать. По её лицу струились слёзы. Были ли то слёзы огорчения от мёртвой хватки Хэтчера или слёзы боли от воспоминания о смерти матери? Всё казалось смешанным в единое целое.
Но она сделала свой выбор, и теперь должна идти до конца.
«Сейчас или никогда», – подумала она.
Она набрала номер риэлтора. Когда Ширли взяла трубку, Райли стало трудно дышать.
– Ширли, я всё обдумала и решила отказаться от того предложения.
– Что? – спросила Ширли.
Райли тяжело сглотнула, а потом заставила себя говорить бодро:
– Я не могу объяснить это, Ширли. Я знаю, это звучит нелепо. Но когда дело дошло до того, чтобы отдать землю, я просто не смогла. Думаю, мне хочется всё-таки сохранить это место для себя, по крайней мере, на какое-то время. Может быть, я продам его позже.
Тон Ширли говорил о том, что она одновременно шокирована и зла.
– Райли, ты просто с ума сошла так поступать. Мы можем никогда больше не получить подобного предложения. Рынок не предсказуем. Особенно, если поднимутся кредитные ставки.
– Я всё понимаю. Но я передумала. Я хочу снять землю с продажи.
Ширли уже путалась в словах:
– Но я… я ничего не понимаю… Когда мы говорили в первый раз, ты была очень настойчива… Ты говорила, что хочешь избавиться от территории, что у тебя плохие воспоминания… Ты говорила, что потратишь деньги на учёбу для детей в колледже. Я поверила тебе на слово. Я очень старалась провести эту сделку.
– Я знаю. Мне очень жаль.
– Я просто не понимаю, что заставило тебя передумать за пару минут!
Райли поняла, что не может дать разумного объяснения.
Не было смысла даже пытаться.
– Просто это произошло, Ширли. Я поняла, что не могу продать его. Откажись от предложения. Прямо сейчас. И сними участок с продажи.
– Но…
– Это моё последнее слово.
Они повесили трубки. Райли сидела в машине и обдумывала то, что должно произойти дальше. Если догадка Райли была верна и покупателем действительно был Хэтчер, Ширли звонит ему прямо сейчас, чтобы сообщить о решении Райли.
И что тогда сделает Хэтчер?
Очень скоро она это узнает.
Она посмотрела на часы и увидела, что почти опоздала на встречу с Биллом в ОПА. Она завела машину и вернулась на шоссе.
*
Припарковавшись на стоянке ОПА, Райли заметила, что за время езды ей пришло сообщение. Адресатом был указал «неизвестный отправитель», но Райли, конечно, знала, кто его прислал.
Она взяла телефон и увидела, что сообщение очень короткое:
Отринь отца да имя измени.
Она сразу же узнала текст: то была строчка из «Ромео и Джульетты», которая следовала за меланхоличным стоном Джульетты: «Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!»
Она читала пьесу в старшей школы и видела снятые по ней фильмы, поэтому ясно помнила сцену: Джульетта стояла ночью на балконе своей спальни, вздыхая по своей неожиданно проснувшейся влюблённости к парню из семьи Монтекки. Проблема была в том, что Джульетта принадлежала к роду Капулетти, а Монтекки были их заклятыми врагами. Поэтому ей хотелось, чтобы Ромео «отринул отца» и «изменил имя».
Но как это связано с Райли, и тем более со смертью её матери?
Райли вслух застонала.
Следовало догадаться, что Хэтчер не даст ей ясные и простые сведения – он, как обычно, собирался говорить загадками.
Но что значит этот пазл? Его зашифрованные сообщения всегда что-то значили, вне зависимости от того, какими глупыми казались. Она прочла строчку вслух: «Отринь отца да имя измени».
Одно казалось очевидным: Хэтчер ссылался на отца Райли и её с ним сложные отношения. Кроме того, строчка выглядела наставлением или приказом.
Но как ей его выполнить?
Её отец мёртв. Как она может «Отринуть» его или «изменить» его имя?
Может быть, именно это она и делала, отдавая хижину Хэтчеру.
Но как это может быть связано со смертью её матери?
Райли снова почувствовала тяжесть браслета на запястье. Она опустила на него глаза и увидела крохотные буквы, выгравированы на одном из звеньев.
«лицо8олиц»
Это также была загадка, и значила она «лицом к лицу».
Таким образом Хэтчер говорил ей, что он её зеркало, зеркало, которое показывает ей её самые тёмные глубины.
Но гравировка значила не только это. То был адрес для видеозвонка, по которому она могла связаться с Хэтчером.
Не сделать ли ей это сейчас? Может быть, спросить, что значит это сообщение?
Райли упала духом.
Он, конечно, не станет говорить ей.
Кроме того, может быть, на этот раз сообщение ничего не значит?
Может быть, Хэтчер просто дразнит её?
Рано или поздно, он точно даст ей какой-нибудь ключ.
И никто не знает, сколько подколов ей предстоит вынести до тех пор.
У неё не было выбора, кроме как выбросить это из головы на какое-то время. Билл ждал её, и ей нужно вернуться к работе.
