И она знала, что как только она узнает правду, выкинуть её из головы она уже не сможет.
Ей придётся жить с этим до конца жизни.
Ей хотелось встать со стула и выбежать из комнаты. Но она чувствовала себя полностью парализованной.
– Расскажите мне, – попросила она.
Байрон вытер нос и глаза рукавом. Он попытался взять себя в руки.
– Райли, твой отец был хорошим человеком. Но он был тяжёлым человеком. Он ничего не мог с этим поделать. Вьетнам сделал его таким. Он был там командиром. И ему приходилось раздавать жуткие приказы. Иногда ему приходилось решать, кто будет жить, а кто умрёт – даже среди его собственных солдат. Солдаты ненавидели его, все, кроме меня. Думаю, только я его понимал. Я был его единственным другом.
Байрон тяжело вздохнул.
– Меня тяжело ранили в ногу и отпустили домой. Когда твой отец вернулся оттуда, мы оставались близки. Я познакомился с Карен, твоей старшей сестрой, с тобой. Я был частью семьи. Но…
Он замолчал.
– Пожалуйста, расскажите мне, – сказала Райли.
Байрон прочистил горло.
– Я видел, что война сделала с ним. Он много пил в то время. И я видел, как он обращается с твоей старшей сестрой, бьёт её без причины. Он и с твоей матерью плохо обращался. Это разбивало мне сердце.
Байрон покачал головой.
– Тут Оливер уехал на службу, на этот раз в Ливан. И когда он уехал – что ж, наверное, мы с твоей матерью поняли, что влюбились друг в друга, сами того не подозревая. У нас случился роман.
От шока у Райли отпала челюсть.
Даже в самых диких фантазиях она не могла представить себе такого.
Байрон продолжал:
– Мне хотелось, чтобы всё было честно. Я хотел, чтобы она ушла от Оливера. Я хотел жениться на ней. Я любил Оливера как брата, но ей было плохо с ним, а я был уверен, что смогу сделать её счастливой. И твоя сестра, Венди – о, она была запуганной, но мы с ней отлично ладили. Я знал, что буду хорошим отцом для вас обеих.
Он снова помолчал.
– Карен подумала об этом, она много думала. Но в конце концов… она не смогла. Она не смогла подвести его. Не могла отвернуться от него. И она положила конец нашим отношениям. А потом…
Он сдавленно произнёс:
– Не могу перестать думать… что это из-за меня её убили.
Райли всю трясло.
– Что вы имеете в виду? – спросила она.
– Когда он был в командировке, он узнал, обо мне и Карен. Не знаю, как. Может быть, ему написал об этом один из его городских товарищей. Он не нажимал на курок. Его даже не было в стране. Но я часто думаю… не он ли организовал всё это? Не он всё это устроил?
На мгновение Райли оказалась в кошмаре. Её заполнила густая тьма. Она едва не упала в обморок.
Усилием воли ей удавалось оставаться в сознании. Она должна услышать историю до конца.
Байрон произнёс:
– Когда он вернулся с Ливана, я думал, что он и меня убьёт, и даже наполовину надеялся на это. Но вместо этого он просто перестал со мной разговаривать. Это было хуже всего. После этого моя жизнь рассыпалась на куски. Я пил, дрался, воровал, отсидел срок в тюрьме… Прошло много лет, пока я не встал снова на верный путь. И теперь… я здесь.
Его голос оборвался, он уставился перед собой, как будто ещё не вернувшись из прошлого.
Теперь, глядя на него, Райли видела его лицо в другом свете.
Он как будто отбросил годы и из дряхлого старика превратился в обаятельного, щедрого, добродушного молодого ветерана, каким был когда-то, в какого влюбилась её мать.
«А ведь мама могла выйти за него», – осознала она.
Какой была бы её жизнь, если бы это случилось?
Венди бы так и не убежала.
И Венди с Райли называли бы этого мужчину папой.
Эта мысль потрясла её.
В этот момент кто-то крикнул из-за двери, Райли узнала голос женщины, которая разговаривала с ней в фойе.
– Байрон, у нас прорвало трубу, нужна твоя помощь!
Байрон крикнул в ответ:
– Уже иду!
Он встал с раскладушки и пошёл к двери, как будто забыв о присутствии Райли.
– Байрон… – сказала Райли.
Он покачал головой.
– Забудь об этом, – сказал он, не глядя на неё. – Забудь всё, что я рассказал.
Райли достала свою карточку.
– Возьмите, – сказала она. – Позвоните мне, если что-нибудь вспомните.
Он молча взял карточку, а потом вышел из комнаты.
Несколько минут Райли сидела на стуле в состоянии шока. Потом ей удалось взять себя в руки, выйти из здания и пойти к машине.
Поворачивая ключ зажигания, она снова слышала слова Байрона, проигрывающиеся неё в голове: «Забудь всё, что я сказал».
Райли бы очень хотелось. Но это было невозможно.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Тьма сгустилась вокруг Райли, когда она ехала к Фредриксбургу. Стояла ясная ночь со звёздами и яркой луной, но Райли казалось, что это самая тёмная ночь в её жизни.
Она впилась пальцами в руль, стараясь успокоиться.
«Домой, – думала она, – мне нужно домой».
Но у неё было странное и жуткое ощущение, что у неё нет дома, что ей некуда возвращаться. Казалось, что всё, что она знала в жизни, оказалось ложью.
Голова её кипела от образов и воспоминаний из детства.
Но реальны ли они?
Она чуть не потеряла управление и вылетела с дороги. Она поняла, что дальше так не может ехать.
Кроме того, она вдруг поняла, что она голодна – она ничего не ела с самого раннего утра, да и тогда лишь перехватила булку.
«Мне нужно где-то остановиться, – подумала она. – Прийти в себя».
Райли съехала с шоссе к придорожному кафе. Она вылезла из машины и, пошатываясь, вошла внутрь, где села за первый попавшийся столик. Она заказала сэндвич и кофе, хотя на самом деле ей отчаянно хотелось пива.
В ожидании еды она старалась понять, что только что произошло.
Она просто не могла уловить суть.
Как вообще ей пришла в голову идея отправиться на поиски маминого убийцы?
Тут она вспомнила сообщение Хэтчера:
«Отринь отца да имя измени».
Вот, с чего всё началось. И теперь, когда она могла сложить вместе кусочки этого паззла, она поняла, что Хэтчер всё это время знал, куда заведёт её эта наводка – в самую глубь сомнений и неуверенности.
Эта мысль заставила её содрогнуться.
