Райли просто кивнула. Ей очень хотелось отпустить какую-нибудь ехидную ремарку, но она решила, что это того не стоит.
Приходы и уходы Райана уже наскучили ей, особенно его уходы. Она надеялась, что теперь нескоро его увидит.
Когда Райан вышел из дома, Эприл подпрыгнула:
– Штаны, мама! Переодень штаны! Что-нибудь повседневное, но интересное. Надень свои новые «палаццо».
Райли поднялась наверх, нашла брюки, про которые говорила Эприл, надела их и посмотрела на себя в зеркало. Брюки были очень мягкими и удобными, и ей понравилось, как они смотрятся на ней. Затем она надела вязаный топ, который подчеркнул её округлости.
Она уже надевала сандалии, когда у неё зазвонил телефон.
Она сняла трубку и услышала молодой и энергичный голос, который сказал:
– Агент Пейдж, меня зовут агент Дженнифер Ростон. Надеюсь, что не помешала.
Райли улыбнулась.
– Нисколько не помешала, – сказала она.
Она слышала о Дженнифер. Это была новенькая в ФБР, но о ней говорили, что она многообещающий агент, как и Люси Варгас. Её оценки в академии зашкаливали. Она уже побывала на задании в Лос-Анджелесе и получила рекомендации за свою работу там.
– Привет, Дженнифер, – сказала Райли. – Добро пожаловать в ОПА. С нетерпением жду нашей совместной работы.
Дженнифер рассмеялась, хоть и немного нервно.
– Ну, агент Мередит уже дал мне небольшое задание. Кажется, он послал вам сообщение об этом.
– Я ещё не проверяла почту, – сказала Райли.
– Я должна произвести исследование о вашем заклятом враге, Шейне Хэтчере.
Райли подавила вздох.
– Хорошо, – сказала она, стараясь изобразить радость. – Рада слышать, что кто-то взялся за это дело.
– Я сейчас в Квантико, пересматриваю документы. Но я не могу понять некоторые из бумаг.
Райли знала, что это документы её собственного исследования Хэтчера.
Она сказала:
– Хорошо, раз ты взялась за это дело, буду рада помочь.
– Это было бы здорово. Я бы хотела начать сегодня. Хочу понять, кто его поддерживал во время побега. У него должны быть связи. Или деньги.
– Я уверена, что у него есть и то, и другое, – сказала Райли. – Я зайду в свой кабинет через несколько минут и открою вам электронный доступ.
Дженнифер поблагодарила её и назвала Райли свой ID. Райли снова сказал, что рада видеть её в ОПА и повесила трубку.
Райли тут же вошла в свой кабинет ОПА. Там действительно висело сообщение от Мередита, который объяснял, что Дженнифер назначена на расследование дела Хэтчера.
«Помогите ей, чем сможете», – писал Мередит.
Тут Райли вернулась к собственным файлам относительно Хэтчера. Она стала просматривать их один за другим, открывая доступ для нового агента. Она знала, что в некоторых из них содержится финансовая информация, которую ищет Дженнифер.
Добравшись до последнего файла, она засомневалась.
Он был озаглавлен «МОИ МЫСЛИ».
То было собрание её собственных мыслей и наблюдений, и там тоже была финансовая информация, которая вела прямо к Хэтчеру.
Райли не отслеживала эту информацию.
Всё это время она говорила себе, что слишком занята.
Но теперь она поняла: она просто не хочет это делать. Она не хочет закрывать Хэтчеру доступ к ресурсам, которые защищают его.
Что бы они ни думала о нём, как бы она ни ненавидела его, он всегда помогал ей.
И в нём было кое-что такое, что она уважала.
Он был суров и в своём роде благороден.
«Как мой отец», – подумала Райли.
Она поняла, что удовлетворена тем, что на дело назначена Дженнифер Ростон. Оно больше не будет висеть на плечах Райли. Может быть, ей больше не придётся врать. Может быть, она даже не будет чувствовать вину за то, что сама арестовала его.
Но этот файл мог разрушить всё для Хэтчера, а учитывая личную природу своего содержимого, и для Райли.
Она долгое время сомневалась, чувствуя, что собирается перейти линию, которая навеки изменит её карьеру.
А потом она приняла решение.
Она выбрала файл и ввела пароль.
На экране возникло сообщение:
«Удалить файл «МЫСЛИ»?»
Она нажала «Да», и файл исчез.
Райли вздрогнула.
Она знала, что только что совершила преступление. Чтобы защитить сбежавшего преступника, она нарушила свою клятву агента ФБР.
Эта мысль не давала ей покоя.
Она и бездна снова смотрели друг на друга.
И у неё появилось сосущее чувство, что это не последний раз.
