— Любезный, есть ли у вас… — Тут я догадался, что в местном языке просто нет слова «селитра». — Такое вещество белого цвета, без запаха. Рассыпчатое, но после долгого хранения может слежаться. Иногда кристаллы этого вещества находят на деревянных полах коровников.
— А… Соль Алкагеста! — быстро сообразил приказчик. — Сейчас нет, но можно достать. Два золотых орла за корзину. Извиняюсь, что так дорого, но эту соль добывают на Свободных островах, а вы знаете, как сложен путь через Северное море. Возможно, удастся найти небольшую партию в Ируте.
Мы с Олафом важно кивнули.
— Тогда я хотел бы оставить заказ…
Перечислил ему ингредиенты, что мне нужны для дымного пороха. Пора познакомить этот мир с одним из самых ужасных изобретений моей истории. Как говорится, с волками жить — по-волчьи выть. Мушкета мне, конечно, пока не сделать. Хорошие стволы — это трудная задача. А вот нажимные мины и гранаты — вполне по силам. Формулу пороха у нас помнит каждый школьник: половина селитры и пополам уголь с серой. Смочить водой, спрессовать компоненты в лепешки, после чего размолоть в зерна с отсеиванием пыли. Значит, потребуется еще и жернов для измельчения. Как полировать зерна, я представлял слабо, но полагал, что удастся что-то придумать.
После алхимической лавки мы долго шли по кварталу магов, все больше удаляясь в хитросплетение узких улочек. Порог дома, у которого остановились, был тускло освещен самым обычным фонарем. Постучались, и в двери распахнулось маленькое окошко, забранное решеткой. Олаф тихо произнес какое-то слово, видимо в качестве пароля, и несколько секунд нас внимательно рассматривали. А рассмотрев — впустили внутрь. Наших имен, естественно, никто не спрашивал, конфиденциальность — залог успешного бизнеса ирутских чародеев. Сам же маг представился нам коротко: Лукас. Жизнерадостный смешливый толстячок лет пятидесяти являл собой разительный контраст со всеми теми колдунами, что я встречал до сих пор. И братья из Ордена Огня, и уж тем более инквизиторы, были, в первую очередь, воинами с худощавыми, хорошо натренированными телами, а этот невысокий дядька скорее походил на пройдошистого монаха из средневековых новелл. Судя по старой потертой рясе грязно-голубого цвета, толстячок Лукас был у нас магом Воздуха.
— Проходите, господа, располагайтесь!
Из узкого коридора мы сразу попали в небольшую комнату, которая, видимо, служила магу мастерской. Открытые полки шкафов, массивный дубовый стол посредине комнаты и даже широкие подоконники — все это было заставлено и завалено самыми невообразимыми предметами. Начиная от пергаментных свитков и заканчивая прозрачными сосудами с телами каких-то уродцев. Прямо кунсткамера какая-то. Но пыли и грязи здесь не было, воздух в мастерской приятно пах сушеными травами, и при более внимательном рассмотрении становилось понятно, что вся эта экзотика скорее лишь видимость. Просто рабочее место мага устроено так, как удобно самому хозяину. Нас попросили присесть на скамью. И пока я продолжал осматриваться, Олаф уже достал из-за пазухи мой амулет, завернутый в тряпицу, и вручил его магу.
— Ага… — Толстячок плюхнулся на высокий табурет рядом со столом и пододвинул поближе лампу, добавляя в ней яркости, подкручивая фитиль. — Узнаю островную работу.
Несколько минут он сосредоточенно изучал обесточенный амулет и что-то тихо бормотал себе под нос. Переключившись на магическое зрение, я видел, как он проводит над ним какие-то манипуляции. Тончайшие энергетические нити ярко-голубого цвета послушно вились вокруг ловких пальцев, сплетаясь в подобие паутинки, а потом и образуя небольшой светящийся кокон, охвативший амулет.
— Так… ваш амулет всего лишь досуха разряжен, но не поврежден. Это хорошо — мне меньше работы, вам меньше трат. Сейчас мы для начала зарядим его, а потом пойдем дальше.
Маг потянулся к подставке, в которой были закреплены несколько кристаллов разного цвета. Я удивленно распахнул глаза и перевел взгляд на Олафа. Наше изумление оказалось взаимным — эти кристаллы как две капли воды походили на те, что нам перепали от бандитов в Дорче. Это что же получается, мы и сами могли бы зарядить мой амулет, если бы знали, как это сделать?! Надо обязательно спросить Лукаса, вдруг это совсем несложно.
Амулет тем временем был уложен на голубой кристалл и сразу окутался легким сиянием. Простым зрением этого не видно, но стоит мне его слегка расфокусировать и перенастроить, как тут же становится понятен смысл некоторых манипуляций. Я осторожно повторял движение пальцев мага, стараясь в точности скопировать их: вдруг пригодится? Лукас тем временем быстро развернулся на табурете и застал меня прямо на месте преступления.
— Вы маг?! — В его голосе было столько искреннего возмущения, что я поспешил успокоить его:
— Нет, что вы!
— Но вы же видите, что я делаю, видите потоки силы, и у вас явно есть магическое зрение!
Отпираться стало бесполезно. И, вздохнув, я лишь спросил его:
— А я могу полагаться на ваше молчание?
Минуту маг колебался, разрываясь между любопытством и осторожностью, потом решительно взял со стола тонкий стилет с затейливой ручкой и проколол острием подушечку своего мизинца.
— Клянусь стихией Воздуха сохранить в тайне все, что услышу от вас.
Выступившая капля крови вспыхнула, и по комнате пронесся легкий порыв ветра, подтверждая, что клятва мага принята. Ну да — с родной стихией здесь не шутят, так можно и силы лишиться. Я, опять вздохнув, скинул капюшон плаща и снял маску, давая Лукасу увидеть себя во всей красе.
— Я должен был стать магом, но так и не стал им. Мой внутренний источник выгорел.
Толстячок шустро сорвался с табурета и, схватив меня за руку, подтащил к своему столу. Мое изуродованное шрамами лицо его совершенно не смущало, что даже удивительно. Он вскинул пухлые руки и начал плавными движениями водить ими на уровне моей грудной клетки. Глаза его словно затуманились, и зрачки расширились настолько, что радужку практически перестало быть видно. Губы что-то безостановочно шептали, и выглядел он в этот момент странновато, если не сказать больше.
— А как вас лечили? И пробовали вообще лечить?
— Что-то делали. Какое-то исцеление накладывали, жезлами магическими воздействовали.
Лукас опять замолк и через минуту задумчиво плюхнулся обратно на табурет, продолжая беззвучно шевелить губами, потом вскинул на меня глаза:
— Это ведь ты сгорел на алтаре Ордена Огня во время инициации? — Я кивнул. — А ты говорил потом магистру Альтусу, что видишь потоки силы?
— Нет. А зачем? Все и так ясно. Инициации я не прошел, и магом мне не быть. А то, что на память об этом осталась способность видеть силовые линии, — это ведь ничего не значит.
Лукас вновь замер, уставившись на язычок пламени, бьющийся за стеклом светильника, задумчиво постукивая указательным пальцем по дубовой столешнице.
— Странно все это. Так не должно быть. Понимаешь, магия — она или есть, или ее нет. Нельзя быть чуть-чуть беременной. Если ты продолжаешь видеть потоки, твой источник не уничтожен до конца.
