Тем временем Олаф уже привел на поляну наших лошадей, и Лукас теперь рылся в своем походном мешке, доставая из него лоскуты чистой материи и какие-то пузырьки с целебными зельями. Ладно, я потом подумаю о своих личных проблемах, а сейчас нам нужно было озаботиться тем, чтобы найти подходящее место для стоянки. Вытоптанная и залитая кровью поляна для этой цели точно не годилась.
Потом мы с Олафом, Густавом и его слугами стали стаскивать все трупы на середину, устраивая погребальный костер. Вниз на сухой валежник уложили тела бандитов, сверху опять валежник, а потом пятерых погибших воинов княжича. Это все, что мы можем для них сейчас сделать, — отдать последние почести и не позволить им превратиться в нежить. Ну а то, что один костер разделяют недавние враги, — такими мелочами в этом суровом мире не заморачивались: смерть всех равняет, а на два отдельных погребальных костра у магов сейчас просто не хватит сил. Густав прочел прощальную молитву и поджег костер простым факелом. Потом Лукас сотворил заклинание, вливая свою силу в огонь. Пламя, напоенное магией, мигом охватило мертвые тела и с гулом поднялось в вечернее небо. Мы подождали еще немного, пока очертания тел растают в огне, и молча ушли с поляны.
Так же в молчании дошли до нашей новой стоянки и расселись вокруг общего костра, у которого уже хлопотал Олаф. Каждый из нас получил от него миску обжигающей наваристой похлебки и по большому ломтю хлеба. В походе у такого костра все равны. Затянувшееся молчание нарушил Лукас — вот кто никогда не унывает:
— Княжич, как же вы умудрились нарваться на бандитов?
Густав равнодушно пожал плечами:
— Думаю, они приметили нас вчера вечером, когда мы ночевали на постоялом дворе. Позарились на наших лошадей, хорошее оружие и дорогие доспехи. А после дождались, пока мы остановимся на ночлег в лесу, и сразу же напали. Мы только спешились и толком даже не успели выставить дозор и обустроиться, как они закидали нас стрелами и тут же на нас налетели. Троих из нас они убили в первый же момент, а потом еще двоих.
После ужина Лукас начал колдовать. Шептал себе что-то под нос, тряс руками. Маг решил обнести нашу стоянку охранным контуром. Глупо было бы второй раз наступить на те же грабли.
— Густав, а вы куда путь держите? — повернулся я к кузену.
— В Астиум.
— По делам или в гости?
Княжич от моего вопроса почему-то смутился, и потом нехотя признался:
— Да мы с Бруно недавно… почудили немного. Пострадал кое-кто из микенской знати. Граф Кауэр потребовал от Фесса принести официальные извинения семьям пострадавших. И сделать это надо в Астиуме, при дворе микенского князя. Ну… вот нас с Бруно отец и отправил.
Я про себя тихо фыркнул. Даже немного зная двух этих парней, я бы на месте князя поостерегся отпускать их одних в Микению. Это же ходячая катастрофа! В двойном размере. Голову даю на отсечение, что их извинения закончатся пьяным скандалом или парочкой дуэлей. И хорошо еще, если никто не погибнет.
— Густав, так, может, и не стоит вам туда теперь ехать? Отправь отцу астрального вестника, расскажи о сегодняшнем нападении. У вас же двое раненых и нет охраны, какой вам теперь Астиум?
— Да?.. Ты так думаешь? Вестника долго зачаровывать…
Густав, уставившись на пламя, погрузился в глубокие размышления. Болдер уже спал, подложив под голову свернутый плащ, и его громкий храп разносился в вечерней тишине.
— А знаешь что, Йен? — В глазах Густава вспыхнул нездоровый энтузиазм. — Мы, пожалуй, составим вам компанию и тоже поедем в Минэй! Должен же я проститься с Ульрихом.
Здрасьте, приехали… Только этого счастья мне и не хватало!
Утром мы позавтракали тем, что осталось от ужина, приготовленного Олафом, и тронулись в путь всей честной компанией. Теперь нас семеро, плюс идущий на поправку Густав и раненый Бруно, который, впрочем, благодаря эльфийскому амулету быстро восстанавливался. Подарок Дианеля и вправду оказался весьма полезным — поставил себе в уме галку отблагодарить посла, как только его увижу.
Вообще встреча с младшим Марцием неизбежно меняла наши ближайшие планы. Пришлось нам забыть о том, чтобы незаметно пересечь оживленный тракт и продолжить путь по лесным дорогам, не привлекая к себе внимания. Но, может, это и к лучшему? Заедем в деревню, попаримся в бане, заодно пополним наши запасы продовольствия. А я еще и к кузнецу загляну. Да и в нормальной постели тоже выспаться хочется. Это только в книжках герои неделями с удовольствием ночуют в лесу и в чистом поле, а на самом деле нет ничего приятного в том, чтобы спать на голой земле. Сосновый лапник — весьма сомнительная альтернатива матрасу и даже тюфяку, набитому сеном. Наконец, главное зло — комары, гнус и прочая мошкара. Которые кусаются и спать не дают. Приходится окуривать одежду специальными свечами Лукаса. Это помогает, но ненадолго.
Хоть я не давал Густаву своего согласия на совместное путешествие, но оно ему, похоже, не очень-то и нужно. Как мой старший родственник, он без долгих раздумий принял на себя командование нашим небольшим отрядом, забыв при этом поинтересоваться моим мнением. Про себя я тихо посмеивался, глядя, как княжич бесцеремонно раздает указания Лукасу и Олафу, в которых они совершенно не нуждаются, но пока молчал. Видимо, после того как он бездарно положил большую половину своего отряда, ему срочно нужно реабилитироваться и в глазах окружающих, так что пусть парень немного покомандует и потешит свое самолюбие. Но буду молчать я лишь до тех пор, пока его руководство не пойдет вразрез с моими собственными планами и интересами. Вот тогда уж мне придется показать свой настоящий характер, а Густаву заново познакомиться со своим юным кузеном и понять, что тот не собирается плясать под его дудку. Ну а пока меня все устраивало. Утром, когда Лукас заряжал эльфийский амулет, мы успели с ним пошептаться и пришли к общему мнению — в компании Густава мы привлечем к себе гораздо меньше внимания, чем если бы путешествовали одни. Яркий и шумный княжич обязательно будет притягивать к себе все взгляды окружающих, позволяя нам троим оставаться в его тени.
Через несколько минут мы выбрались из леса на широкую, хорошо утоптанную дорогу и направились по ней в сторону ближайшей деревни. Почему вчера Густав решил заночевать в лесу, осталось для меня полной загадкой: ведь ему-то, в отличие от нас, скрываться не от кого. Иначе как простой прихотью княжича это объяснить невозможно, только цену за эту прихоть они заплатили дорогую. Чтобы не задеть самолюбия кузена, о вчерашнем бое я больше не вспоминал, и в дороге мы с ним говорили на разные отвлеченные темы. Хоть дорога и хорошая, но из-за раненого Бруно мы ехали довольно медленно, так что и наша беседа с Густавом носила неспешный характер. Говорил в основном он. Рассказывал мне о каких-то общих знакомых, очень удивлялся, что я совсем не в курсе последних новостей из родного Эскела, и с удовольствием восполнял этот пробел.
Дела дома шли из рук вон плохо. Брат при смерти, восточники захватили северную часть княжества. Только окрик понтифика остановил армии соседа. Видимо, на Острове опасались усиления князя Меркуса. Одновременно понтифик отлучил от Церкви моего отца и весь дом Тиссенов. За запретную магию. Густав относился к этому очень легко. Как отлучили, так и вернут обратно в лоно — стоит только покаяться, вернуть инквизиторов и заслать на Остров золота. Подобные случаи уже бывали. М-да… «Все прогнило в датском королевстве».
