– Твою мать, что это было? – Моррис сел. – А?
– Сила Господа нашего. – Монахиня села рядом. – И вера в него.
Дуайт порадовался нескольким вещам. Самая главная радость оказалась, что они оба, и он сам, и Моррис, помнили пароль.
Оружие священника Моррис хотел оставить себе, но Дуайт не позволил, и «проповедник» спрятался в глухом бронированном фургоне Церкви вместе с сестрой Агатой, переданной братьям погибшего командора.
Pt. 3: Carpe noctem, baby
Во грехе рожденные – да не очистятся
И будут таковыми до суда Господня.
Чтобы помочь Отцу нашему —
Сейчас чисти землю от скверны.
«Новый Тестамент», ст. «Зло». Преподобный Джосайа из Тако
Ночь накатила на форт как обычно: сразу и внезапно. Темнота сгустилась, приобрела форму и цвет, окутывая дома и стены. Дуайт и командор Марк выбрались из салуна в час койота. Сами койоты подтверждали это за стенами, крайне тоскливо и заунывно.
– Сукины дети… – Марк поправил перевязь.
– Как точно подмечено, – хмыкнул Дуайт, – и впрямь, сукины ж дети.
Марк остановился, насвистывая мотивчик. Прилипчивая, как паучья нить, «Крошка» звучала в его исполнении сказочно хорошо. Дуайт покачал головой, одобрительно хмыкнул.
– Так, а почему нам стоило не пить?
– Сейчас объясню. – Командор покосился на распахнувшуюся дверь. – Сущее наказание Божье…
Наказание, переодевшееся в клетчатое платье и куртку с бахромой, глотнула прямо из бутыли и подмигнула.
– Ну, мальчики, пойдемте погуляем? – Мойра задорно улыбнулась командору и прижалась к плечу Дуайта. – Вы же не откажете в компании женщине? Тем более молодой, одинокой и явно нуждающейся в защите настоящих мужчин?
Марк вздохнул, приглашающе махнув перед собой рукой. Гулять в форте особо не разгуляешься, но и поговорить в салуне не поговоришь. Дуайт его вполне понимал. Но вот компания официантки явно лишняя. Но что поделать, если командор не против?
– А я наполовину еврейка! – радостно сообщила Мойра. – А наполовину – навахо.
Под ногами хрустел вездесущий песок. Спрятаться от него порой не получалось даже в двухэтажной конуре, считающейся у Дуайта за дом. Песок оказывался повсюду. Даже в конском волосе помазка для бритья. Очень неприятно.
– Как вы себя чувствуете, падре? – Дуайт хотел спросить его раньше, но все не получалось.
– Не стоит называть меня падре. И отцом не стоит. А взамен… – Марк поморщился. – Перестану называть вас солдатами.
– Почему не стоит называть падре?
Марк пожал плечами.
– Каждому свое, а мексиканцы очень ревнивы.
– О’кей.
– Знаешь, капрал, мне очень хочется, чтобы твой экипаж относился ко мне проще. У меня есть имя, ты же знаешь. И я, Дуайт, очень прошу тебя обращаться ко мне на «ты».
– О’кей. Мойра, тебе не многовато будет целой пинты?
Мойра захихикала и отмахнулась.
– Чистая душа… – Командор улыбнулся. – Надо же.
– Мойра? – удивился Дуайт.
– Да. Поддержи ее, может упасть.
Дуайт мягко и бережно взял Мойру под локоток.
– Эй-эй! – Девушка шлепнула его по плечу. – Это что за проявление сексизма?
– Что?
– Это не сексизм, миз. – Марк усмехнулся. – Это дружеское проявление заботы. Осторожно, выбоина.
– Ай! Дуайт, держи крепче!
– Другое дело. – Командор заложил руки за спину, предварительно набросив капюшон. Как и всегда в пустыне, к ночи заметно похолодало. – Задержимся вон там, возле фонтана.
Фонтана…
Каменную чашу с девочкой без руки и мальчиком с наполовину отколотой головой поставили еще до Бойни. Воду в нее подавали два раза в год. На День благодарения и на День жизни. Да и то на пару часов, если предварительно успевали прочистить трубы. Но, как ни странно, вокруг бурно разросся розовый кустарник. Густые заросли очень полюбились небогатым, а порой и просто очень нетерпеливым жителям форта, жаждавшим любви. Комендант, то ли предыдущий перед Шепардом, то ли еще какой, в порыве хорошего настроения даже поспособствовал этому, построив три беседки, прячущиеся в самой глубине насаждений.
– Да уж… – Дуайт покосился на Мойру, повисшую у него на руке и тянущую из глиняного горлышка. – Очень подходит для тихой незаметной беседы.
– Почему-то сегодня здесь пусто… – Марк улыбнулся. За вечер его улыбок Дуайт увидел больше, чем за месяц совместных рейдов. – Надо же, как неожиданно и одновременно приятно.
Дуайт покосился на него и ничего не ответил. В дальнем конце улочки он вроде бы заприметил кого-то, но не показалось ли?
– Миз, аккуратнее. – Командор подхватил Мойру под вторую руку, помогая обогнуть торчащие ветки. – Нам вон туда.
– Совсем и не против, – Мойра хохотнула, – с двумя такими мужчинами… мечта-а-а…
Света от выскочившей из-за низких облаков луны хватило, чтобы Дуайт заметил – Марк даже не поморщился. Кусты шелестели, задевая за одежду, цеплялись шипами. Священник плевал на заросли и пер напролом, таща заливающуюся хохотом Мойру. Стало ясно: место выбрано верно. Мало ли кто и как расслабляется в Форт-Кроссе, но глазеть на чужие забавы здесь не принято.
– А я, мальчики… ик… такая… – Мойра хихикнула, вцепившись в плащ командора, – такая…
Неожиданно Дуайт понял, что ее совершенно не требуется поддерживать. Походка девушки изменилась, став ровной и твердой. Оказавшись в беседке, она не глядя сунула ему бутылку, юркнув в заросли. По весу и бульканью стало ясно, что Мойра практически не пила.
– Садись, сержант. – Командор Марк опустился на скамью, взял у Дуайта бутыль и отхлебнул. – Холодно, Господь закроет глаза на слабости слуги своего.
– Я капрал.
– Ты уже сержант. Просто пока еще не доставили приказ. Бумагу, вернее.
– Кто она? – Дуайт кивнул на кусты, спрятавшие Мойру.
– Слуга Божья. – Командор пожал плечами. – Каждый служит по своему промыслу.
– Я не горю желанием присоединяться к церкви.
– Ну и ладно. Ты мне нужен для другого.
– Так?
– В форте сейчас практически нет братьев, а привлекать других людей Шепарда мне не хочется. Жаль, что не могу положиться на Морриса, как на тебя. Или могу?
Дуайт пожал плечами и присел рядом, все-таки решив приложиться к бутылке. Пойло оказалось забористым, отдающим смолой и чем-то терпким.
– За стены вчера днем зашло несколько небольших караванов с Восточного побережья. Маршалы записали каждого, никаких подозрений.
