Марк попытался привстать, чувствуя, как его шатает из стороны в сторону. Недавно выпитая порция воды рвалась наружу, и он еле успел стянуть маску. Беспокоиться об остатках зеленоватого газа, когда тебя того гляди прошьет насквозь каменное копье, молнией упавшее сверху?!
Да-а-ан-г! Гром из ниоткуда…
Марк зажал уши, чувствуя, как кровь брызнула сильнее. Чертов старый пень, выросший здесь в настоящего демона… Как, как такое возможно?!
Да-а-ан-г! Статуи взрывались, засыпая огромную пустоту вокруг уже просто бурой пылью. Марк искал оброненный револьвер, шарил вокруг, помня о последней пуле внутри барабана.
Да-а-ан-г!
Огромная бледная гора шевельнулась. Командор не поверил глазам, но правый столб, державший тушу, шагнул вперед. Влажно, подрагивая волнами складок, опустился где-то в ярде. Прямо по курсу Утренней Звезды, еле шевелясь, лежал он сам. Командор Марк.
Да-а-ан-г! Волна звука, ощутимая, плотная, упругая, прокатилась прямо над ним. Марк рыкнул, пытаясь встать. Увидел, как чудовищный монстр, бывший когда-то шаманом, двигается к нему. Увидел, как тот разводит ручищи шире, как напряженно вздуваются под склизкими наростами жира мускулы. Прижал руки к голове, пытаясь закрыться полностью. Его сила не возвращалась. Металась где-то внутри редкими всполохами, разбрызгивая себя почти золой и крохотными угольками. Он сможет выдержать всего один хлопок-гром, а потом…
Бурая, не желающая оседать пыль набухла чем-то большим, взорвалась вылетевшим из нее серым человеком, почему-то отрастившим из своих рук настоящее бревно. Утренняя Звезда, неожиданно вздрогнув, попытался развернуться. Марк захохотал, понимая, что сейчас случится…
Хавьер, молча и лишь немного сопя, добрался до шамана быстрее разворота трясущейся туши. Держа в руках сталактит с несколькими рогами, наплывающими друг на друга, ударил, прямо и вверх.
Бледная кожа лопнула прорвавшимся гнойником. Брызнула темной кровью, блеснула и жутко завоняла полезшей наружу требухой. Хавьер не остановился, увернувшись от панического выпада левой лапищи. Сталактит, войдя под свисающий бурдюк живота, шел дальше, протыкая и разрывая внутренности Утренней Звезды.
Кровь не брызгала, хлестала несколькими упругими потоками, выбрасываемая не желающим умирать сердцем твари. Хавьер навалился всем телом, орал, покрытый ею, блестящей и темной, от головы и до пояса. Сталактит вошел почти полностью, заставив шамана упасть.
Он рухнул подстреленным бизоном-вожаком, огромным и тяжелым, весящим за восемь сотен фунтов. Влажно упал на плиты, просевшие под ним, огромным и страшным. Сухая головенка хрипела, задохнувшись от боли и потеряв возможность кричать. Черная венозная кровь, выходящая последней, мешалась с уже засохшей и густой от пыли кровью умерших ведьм. Сапоги Хавьера месили буро-красное болото, заставляя рейнджера оскальзываться.
Утренняя Звезда вдруг содрогнулся всем телом. Вскинул руки, сводя их с безумной скоростью и силой, и… Промахнулся. Лапищи старого индейского шамана, превратившегося в монстра, шлепнули по растекшейся груди. Хавьер пошатнулся и сел. Прямо в кровь.
Стащил маску, жадно вдыхая воздух. Покосился за спину.
Смотрел с надеждой во взгляде, ждал…
Марк посмотрел туда же.
Буро-красная завеса оседала.
Изабель вышла из нее, еле держась на ногах. Добралась до Хавьера, оперлась на его плечо. Стянула маску, швырнула на искореженный пол.
– Какого же урода ты остановил, Хави…
И засмеялась. Громким нервным смехом, срывающимся в плач. Опустилась рядом с мексиканцем, вцепившись в него руками.
Марк пошел к ним. Пошел и остановился, чувствуя все нарастающую дрожь внутри. Прислушался сквозь звон в ушах, не веря себе и понимая, что не ошибается.
Он шел за ними. Козлоногий. Отец безумия, царящего вокруг. Породивший дьявольское семя и своих детей. Ангел Ада, называемого Бойней. Он шел сюда.
Изабель неожиданно выпрямилась и нахмурилась. Она терла висок и морщилась, как от острой боли. Смотрела на командора, вдруг начавшего снимать доспехи. Смотрела, не понимая. Хавьер, устало дышащий, явно не хотел глядеть ни на что.
– Скоро мы познаем настоящий ужас. – Марк сбросил нагрудник и напоследок подержал в руках наплечники с так и не потускневшими распятиями. – Уже скоро. Готовьтесь.
– А как же наша цель? – тихо спросила Изабель. – И наши жизни? Ты обещал, Марк.
Командор кивнул, засунув руки под темный балахон, оставшийся на нем.
– Я сделаю все, чтобы вы спаслись. Поверь мне, Изабель.
Та замерла, заметив боль, исказившую лицо Марка. Его руки, побелев, надулись венами, делая что-то страшное там, под темной плотной тканью. Секунда, вторая… странный хрусткий звук… Командор вдруг выдохнул, всхлипнул стоном, замер. Наклонился вперед, прямо к лежавшей перед ним туше. И зачем-то залез рукой в огромную дырку распотрошенной утробы.
Она хотела что-то спросить, когда Марк выпрямился. Рука, левая, оказалась полностью покрыта кровью. Командор виновато улыбнулся, вытирая ее длинным подолом балахона.
И кивнул туда, где лежала их последняя цель. Изабель обернулась. Ровно на миг, позволивший увидеть алые росчерки огромной сети, накрывшей их всех.
Antem (The Unforgieven-VI)
В ванной комнате пахло жасмином, цветочным мылом и зверем. Мойра прижалась щекой к косяку и осторожно заглянула в щелочку. Зажала рот рукой, пискнув и замерев. Вода, вытекающая по гладким плиткам, сделала их очень скользкими.
Миз Бродиган, мачеха Мойры, любила принимать ванну. Отец Мойры, человек с достатком, торговавший древесиной с самой Луизианы, мог позволить себе побаловать любимую супругу. Ванну, медную, красивую, стоящую на фигурных бронзовых лапах, несколько недель делали мастера старого Хау. Плитку, красивую, кремовую, с узорами золотых линий, обжигали умельцы jefe Санчеса. Водопровод подводили братья О'Брайен.
Ванная комната просто была хороша. Светлая, с зеркалами, как и полагается ванной комнате одного из отцов общества Сайент-Тауна. Сделанная для любимой супруги. Пусть и немолодой, тридцатилетней, но любимой.
Мойра, мывшаяся вместе со служанками Бетси и Энни в большом жестяном корыте, в ванную заходила украдкой, полюбоваться. Мачеха не любила чужого присутствия в «своей» туалетной комнате.
Сегодня миз Бродиган должна была еще с утра уехать проверить бычков, отданных на дальнее ранчо. Вот Мойра и решила заглянуть в такую манящую запретную комнату. Лучше бы она этого не делала.
Мачеха оказалась дома.
И не одна. И вообще…
Мойра прекрасно знала, чем занимаются кошки, собаки, коровы с быками и кухарка Бетси с одним из ранчеров, Тимом, когда думает, что никто не видит. Трутся друг о друга, довольно сопят и порой охают. Подума-а-а-е-е-ешь…
