Хранитель в одно мгновение оценил масштаб разрушений и почувствовал нехороший холодок между лопатками: чтобы натворить такое, ему пришлось бы выложиться полностью. Опустошить все свои амулеты, воззвать к родовому ясеню, после чего обессиленно сползти по стенке и пару недель колдовать исключительно в мечтах. А неведомый вредитель, кажется, не пострадал. По крайней мере, его обгоревшие останки не валялись у дверей в опочивальню повелителя. Гм, вернее, на том месте, где когда-то находились двери, поскольку в настоящий момент на месте входа зиял развороченной все тем же пламенем проем. Иттираэль мысленно выругался и, подозревая худшее, поспешно шагнул вперед.
Владыка Тирриниэль по-прежнему находился на высоком ложе, убранном в традиционных белых тонах. Он все еще был бледен, но уже не мертвенно, как накануне, а скорее выглядел выздоравливающим после тяжелой болезни. Черты лица его смягчились, разгладились. Тонкие брови вернули благородную черноту, длинные волосы оставались посеребренными сединой, но не висели клоками, как у стариков, а падали на сильные плечи красивыми волнами, придавая царственному облику владыки еще больше величия. Веки повелителя были прикрыты, но Иттираэль заметил, как горят внутренним светом его глаза. Не нужно даже на ауру смотреть — жалобно мигающий амулет красноречиво говорил: его бессмертный владелец снова вырвал у Ледяной богини небольшую отсрочку.
Возле владыки, осторожно присев на краешек постели, сидела Мелисса. Бережно держа его за руку, незаметно гладила его пальцы, будто о чем-то просила. Ее огромные глаза были полны участия и еле сдерживаемой радости, потому что эльф выглядел заметно лучше и перестал наконец походить на мумию. И хоть прежний цвет не вернулся к его роскошной шевелюре, все же владыка был жив. Более того, состояние его улучшалось прямо на глазах.
Тир в этот момент как раз заканчивал наполнять силой изумруд в его венце.
— Вроде все, — беззвучно выдохнул он, поднимая голову. — Можешь открывать глаза. Я закончил.
Тирриниэль встрепенулся и тут же наткнулся взглядом на замершего в дверях хранителя: Иттираэль буквально врос в пол, силясь уложить в голове то, свидетелем чему сейчас стал. Но владыке было не до него — он с изумлением и гордостью повернулся к уставшим детям, совершившим для него настоящий подвиг. И если Тира он уже видел в деле, то скромно пристроившаяся рядом девушка потрясла его до глубины души.
— Как ты, дитя? — хрипло спросил Тирриниэль, с новым чувством изучая ее порозовевшее лицо.
Мелисса смутилась.
— Потом, — быстро перебил родича Тир, заметив в дверях постороннего.
Владыка понимающе улыбнулся и уверенно сел. С легким удивлением осознал, что сумел сделать это сам, что отвратительная слабость больше не превращает его в немощного старика, который даже встать без посторонней помощи не способен. Затем с удовольствием вдохнул полной грудью и едва не рассмеялся. Боги! До чего же хорошо чувствовать себя здоровым!
— Здравствуй, Иттираэль. Ты несколько не вовремя.
Хранитель, словно не услышав, пристально оглядел насторожившихся детей, которые при виде него сдвинулись, словно закрывая собой царственного родича. Обежав глазами помещение и выявив весьма странные возмущения эфира, Иттираэль неуловимо нахмурился.
— Что здесь произошло, мой лорд?
Мелисса предостерегающе сжала руку владыки.
— Ничего страшного, — ровно ответил Тирриниэль. — У Тира оказался при себе амулет-накопитель, и мальчик был так добр, что позволил мне им воспользоваться.
— Амулет? — прищурился маг. — Я не чувствую на нем амулета, мой лорд.
— Я тоже. Но это ни о чем не говорит.
— Он заговорен, — кротко сообщила Милле, пряча горящие глаза за пушистыми ресницами. — Его невозможно найти магическим взором даже тогда, когда он активен.
— Да неужели? — с заметной издевкой поинтересовался Иттираэль. — Никогда прежде о таких не слышал.
— Он достался мне от отца, — напряженно добавил Тир, но хранитель только презрительно хмыкнул, потому как амулеты лордов-наследников знал наперечет. Более того, был прекрасно осведомлен о свойствах искусственно созданных артефактов и мог поклясться, что ни один из ныне существующих магов не способен сотворить нечто подобное. Да и невозможно спрятать амулет такой мощи ни под каким заклятием. Об этом хранитель не преминул с сарказмом сообщить.
Тирриниэль, выслушав колкий монолог, неожиданно нахмурился.
— Ты ставишь под сомнения мои слова, Иттираэль? Считаешь, я намеренно ввожу тебя в заблуждение? — В голосе владыки эльфов прорезались стальные ноты, а в глубине глаз зажглось мрачное пламя неподдельного раздражения. — Значит, ты обвиняешь меня во лжи, Иттираэль?
— Нет, мой лорд, — опомнился эльф. — Просто я не ожидал…
— Чего? Что я еще смогу встать?
— Нет, мой лорд. Того, что у ваших… э-эм… гостей найдется средство, способное нам помочь.
— То есть такое, которое не сумел найти ты? — холодно уточнил владыка, и Иттираэль внутренне подобрался: он очень хорошо знал этот тон и совсем не желал испытать на себе знаменитую ярость повелителя. Правитель Темного леса явно ожил, оставшись наедине с этими детьми. А еще целиком и полностью встал на сторону внука. И, похоже, он больше никому, ни под каким предлогом не позволит к нему приблизиться.
Иттираэль снова поклонился.
— Простите за вторжение, мой лорд. Я почувствовал, что здесь происходит что-то необычное, потому поспешил на помощь, боясь опоздать. Но я рад, что моя помощь не требуется и с вами все в порядке.
— В порядке, — властно кивнул Тирриниэль, надевая расшитую золотом тунику. — Настолько в порядке, что я даже изволю прогуляться в рощу. Немедленно.
Старший хранитель вздрогнул, следя за молниеносным преображением своего лорда, а тот встряхнулся, будто сбрасывая с плеч груз прожитых лет, поощрительно улыбнулся детям, смотрящим на него с затаенной надеждой, затем качнул седой головой и, подав руку Мелиссе, направился к выходу.
— Мой лорд!
— В чем дело, Иттираэль? — насмешливо обернулся владыка. — Боишься, что меня увидят поседевшим? Брось, подданные давно знают, что я ослаб. Скрывать дальше не имеет смысла, так что лучше пусть видят, что я все еще жив и способен огрызаться, чем считают дни до моего Ухода. Пусть знают, что я, хоть и изменился, по-прежнему могу призывать «Огонь жизни». Я больше не стану прятаться, как загнанная в угол крыса, и тем более не стану цедить оставшиеся силы по каплям. Хватит, надоело! И если кому-нибудь взбредет в голову проверить мой уровень, я буду ждать в священной роще вместе с внуком и его спутницей. А теперь оставь меня, я хочу побыть с детьми.
— Как пожелаете, мой лорд, — вынужденно поклонился хранитель.
— Уже пожелал. Ступай.
Иттираэль поджал губы и со всем почтением отступил в разгромленный зал, не смея перечить там, где был заведомо слабее. Он попятился, покидая опочивальню и до последнего пытаясь рассмотреть внутренним взором ауры наследного лорда и его пассии. Ничего необычного не нашел. Мысленно скривился, абсолютно не поверив в волшебный амулет, способный поднять на ноги даже того, кто находится при смерти. После чего стремительно развернулся и максимально быстро, насколько допускали приличия, покинул чертоги.
