— Шранк, какой, по-твоему, лучше: левый или правый? Они оба такие славные, что я прямо не знаю, кого выбрать.
— Левого бери, — громким шепотом посоветовал Линнувиэль. — Левого. Он поупитаннее будет.
— А я бы взял правого, — столь же громогласно заметил Аззар.
— Фу, — поморщилась Белка. — Он слишком жилистый — кожа да кости. Чего там есть-то? Так, на один укус. Линни дело говорит — возьму-ка я себе второго. Эй! Как там тебя?!
— Аллистан, — услужливо подсказал Атталис, тихонько кашлянув в кулак.
— Ага, точно. Эй, Аллистан! Слушай, у меня к тебе есть весьма серьезное дело. Не уделишь минутку? Да нет, не сейчас, а когда до места доберемся? Я недолго, честное слово!
«Конечно, недолго, — в панике подумал улепетывающий эльф. — Только загрызешь где-нибудь под кустом, а молодому лорду никто и слова поперек не скажет! Нет уж! Торка с два я остановлюсь раньше чертогов!»
— Аллистан, ты куда так рванул? — обиженно протянула Белка, видя, что «добыча» прибавила ходу.
— Дорогу… покажу… — прерывисто отозвался эльф. — Заранее, чтобы… путь расчистить…
— Ну вот, а как же обед?
— Я тебе косулю найду. Одной хватит?
— Косулю? — подозрительно серьезно задумалась она. — Немножко не то, но ладно. Только ты ее в сторонке оставь, хорошо? Я не люблю есть у всех на виду. И не нужно свежевать — мне и так сгодится.
— Сделаю! — обрадовался Аллистан и, тряхнув причудливо заплетенной косой, пропал в необозримой дали.
Белка проводила его долгим взглядом и удовлетворенно кивнула: готов, молодчик. Больше не посмеет фыркать и обливать незнакомых девушек презрением. Пусть-ка побегает немного дружок да подумает над своим поведением — физические нагрузки еще никому вреда не приносили.
Она кашлянула, поймав еще более укоризненный взгляд благоверного, но потом подметила, как напрягся второй патрульный, брошенный командиром на съедение чужакам. Переглянулась со Шранком и, расплывшись в приветливой улыбке людоеда, нагнала нервно косящегося по сторонам эльфа, который уже успел растерять весь свой лоск, надменность и высокомерие.
«Мм… кажется, дорога не будет скучной?» — промурлыкала она про себя, предвкушая славную забаву.
«Только не доводи его до самоубийства, — обреченно вздохнул Таррэн, понимая, что изменить ничего не в силах. — Мне бы не хотелось оправдываться перед советом и объяснять причину, по которой сразу двое патрульных вдруг решили наложить на себя руки».
«Не волнуйся, любимый. Я просто немного развлекусь», — хихикнула она, а вслух преувеличенно ласковым голосом промурлыкала, перемежая слова с довольным урчанием:
— Пр-ривет. Хор-рошая сегодня луна, не пр-равда ли? Такая далекая, почти не видная за облаками, но я так хорошо чувствую ее зов… и погодка чудная. Безветренная. Как р-раз для позднего ужина. А не желаете ли поближе взглянуть вон на те заросли, уважаемый ллер? Я покажу, честно, за одну маленькую уступку моей второй ипостаси…
Эльф, подскочив от неожиданности, ошарашенно повернулся, но наткнулся на милую улыбку. Покрылся холодным липким потом, чувствуя, как от гипнотизирующего взгляда человеческого детеныша стремительно холодеет сердце. После чего немедленно поверил во все свои догадки, даже в самые жуткие, и в совершеннейшей панике шарахнулся прочь.
ГЛАВА 17
До места назначения они добрались быстро, весело и без особых проблем. Правда, Аззар и Атталис за время пути приобрели замечательный багровый цвет лица, зато зеленые глаза их горели отчаянным весельем. Их более старшие товарищи отделались постоянным кашлем, который то и дело прорывался наружу. Линнувиэль, оказавшись возле долгожданных чертогов, просто нашел темный уголок и обессиленно сполз по ближайшему дереву. А вот бедный патрульный…
Всего за несколько часов Белка довела его до истерики. Нет, ничего дурного — его никто и пальцем не тронул. Но она всю дорогу так выразительно заглядывалась на его шею, проникновенно мурлыкала, урчала и всячески выражала восхищение его физической формой, позволяющей мчаться полдня по пересеченной местности и при этом нисколько не уставать. Поблагодарила за отсутствие лишних остановок, позволивших ей «стойко бороться» с искушением и быстро растущим голодом. Неоднократно извинилась за то, что посчитала его слишком жилистым и невкусным, клятвенно пообещав изменить свое мнение после первой же трапезы. Затем красноречиво облизнулась, громко щелкнула слегка удлинившимися зубами и так жадно обнюхала предполагаемую «жертву», что Линнувиэль едва не упал прямо на тропинке, потому что сил сдерживаться у него уже не осталось.
Хорошо, что Таррэн вовремя вмешался, подозрительно серьезно попросив не трогать несчастного парня и не кусать его за всякие места. А Шранк при этом с душераздирающим вздохом выудил из кармана кусочек вяленого мяса, на который Гончая набросилась со всей жадностью изголодавшейся хищницы, чем окончательно уверила струхнувшего проводника, что он может и не дожить до рассвета. Только после этого Белка перестала изводить его бесконечными вопросами о гастрономических свойствах эльфов, но неотрывно держалась бок о бок, неутомимо нарезая круги вокруг несчастного паренька и придирчиво следя, чтобы взъерошенный, растрепанный и изрядно перепуганный эльф не отдалялся от нее дальше чем на три шага. Вроде как стерегла добычу. Вот и вышло, что по инициативе патрульного они неслись по темноте с невероятной скоростью, а когда добрались наконец до места, больше не смогли сделать ни шагу — упали, где стояли, и затряслись от беззвучного смеха. Бедный, бедный ушастик…
Белка — бодрая и свежая, как всегда, покровительственно похлопала проводника по плечу и удовлетворенно кивнула.
— Молодец, довел. Хвалю. И за это даже отпущу тебя восвояси целым. Тем более что твой друг, кажется, позаботился о моем завтраке — я отсюда чую запах свежей крови. Линни, глянь-ка, что он там принес?
Хранитель, содрогаясь от еле сдерживаемого хохота, заглянул за ближайший куст, где увидел неподвижные туши молодых косуль, в которых торчало аж по две стрелы (с перепугу выпустил, наверное?), и сдавленно простонал:
— Как заказывали: косули. Причем три. Боюсь, Аллистан слегка переоценил твой аппетит.
— Как это мило с его стороны, — состроила патрульному глазки Белка. — Ладно, иди, жертва несостоявшегося насилия. И скажи своему командиру, что я не люблю остроухих. Ни в каком виде: ни вареными, ни жареными, ни тем более сырыми. Пусть спит спокойно.
Эльф, явно не веря, что этот кошмар закончился, вздрогнул от мощного похлопывания по плечу, торопливо закивал и, поняв только то, что спасен, поспешить испариться, напрочь позабыв сообщить дворцовой страже о гостях. Впрочем, забыл он и о том, что должен самолично проводить долгожданных посетителей внутрь.
— Испугался, — констатировала Гончая, печально опустив плечи. — А я ведь совсем не страшный. Милый и такой красивый… Правда, Линни?
Небольшая площадь перед чертогами владыки содрогнулась от долго сдерживаемого хохота. На этот раз веселились все, даже Сартас не сдержался. Линнувиэль смеялся в обнимку с каким-то деревом, Аззару пришлось уцепиться за Атталиса, чтобы не упасть. Корвин традиционно не отстал от Маликона, а Шранк понимающе скалил зубы поодаль. Еще бы! Мало кто способен остаться равнодушным в присутствии его вожака. Белка хоть и предпочитала больше наводить ужас, все же иногда давала себе волю. Похоже, близость с Каррашем здорово усилила ее природную вредность, иначе она не стала бы сегодня так измываться над остроухими.
