— Но, кроме Таррэна, трон никто не сможет удержать.
— Изиар тоже полагал, что его никто не остановит, — сухо возразила Белка, непрерывно шаря глазами по комнатке и круг за кругом обходя уютное, роскошно убранное помещение, пытаясь понять, что здесь не так. — Это позволило ему безнаказанно перебить треть своего собственного народа и столкнуть расы в череде кровавых войн. Правда, как потом выяснилось, создавая свой амулет, он кое-чего не учел и только поэтому бесславно помер. Но мне бы не хотелось повторить его участь по причине собственной невнимательности. Особенно когда вокруг — целая прорва недружелюбно настроенных нелюдей, и часть из них — весьма неслабые маги с хорошей памятью, которых Таррэн однажды уже поставил на место. А вторая (большая) часть — искусные воины, много столетий натаскиваемые исключительно на убийство. Например, личная сотня вашего владыки, с которой мне не хотелось бы встречаться без подготовки. Конечно, вероятность обмана невелика, но на то я и Гончая, чтобы учитывать все варианты. Поэтому помолчи, остроухий, и не болтай понапрасну — я слушаю.
Линнувиэль помрачнел, но послушно умолк, понимая, что переубедить упрямую Гончую не сможет. Он уже понял: если она что-то задумала, непременно выполнит. Тем более доля правды в ее словах есть: Темный трон — слишком лакомая добыча, чтобы совет отдал ее так просто. Однако, во-первых, Таррэн далеко превосходил по силе не только любого мага, но и владыку. А во-вторых, на данный момент он был единственным, кто мог оградить Темный лес от междоусобиц. И совет старейшин не мог этого не понимать. Таррэн был нужен им как воздух. Ради того, чтобы их раса жила, старейшины смирятся, преклонят колени и с облегчением примут любого, кто сумеет совладать с проклятием Изиара. Абсолютно любого, потому что у них не будет другого пути.
Линнувиэль со вздохом присел на кушетку рядом с напряженно размышляющим о чем-то Элиаром. Рассеянно взглянул на белоснежные цветы у своих ног и тоже задумался. Остальные тихо вздохнули. Между тем Белка, остановившись в центре комнаты бок о бок с Таррэном и снова кинув цепкий взгляд на цветы возле одной из стен, озадаченно поджала губы.
— Может, и так, — наконец обронила она. — Но фрукты все равно не ешьте. Мне не нравится, как они пахнут.
— Хорошо, не будем.
— А еще лучше давай переберемся поближе к тронному залу, чтобы знать наконец, что нас ждет. Линнувиэль, ты двери открыть сможешь?
— Смогу, — снова покорно кивнул маг.
— Куда именно?
— Куда захочешь.
— И даже в священную рощу? — насмешливо хмыкнула она.
— Да. Как скажешь.
— Вот как? — вдруг подозрительно сузила глаза Гончая, изучая необъяснимо спокойное лицо эльфа. — А тебе не кажется, что ты стал слишком покладистым?
— Кажется, — с готовностью отозвался Линнувиэль, посмотрев на нее абсолютно чистыми глазами. Причем чистыми настолько, что она еще больше нахмурилась и поманила его пальцем.
— Та-а-ак… ну-ка, иди сюда. Хорошо, ближе, еще ближе… открой рот… закрой… подними руки… теперь отдай мне мечи и встань на колени, — а когда эльф без единого возражения исполнил приказ, нехорошо улыбнулась. — Аззар, повтори!
Молодой эльтар без возражений опустился на колени и униженно склонил голову, протягивая ей свои родовые клинки.
— Как интересно… Маликон? Молодец, послушный эльф. Корвин, Сартас, Шранк…
— Торка лысого тебе, — мрачно показал ей кукиш воевода, и Белка облегченно вздохнула.
— Так, ты в норме. Хорошо. Таррэн?
— В порядке, — немного напряженно отозвался эльф, кусая губы от вида стоящих на коленях собратьев, на лицах которых застыло одинаково блаженное выражение, а в глазах поселилась пугающая пустота. — Но, если честно, испытываю сильное желание подчиниться.
— А я-то голову ломаю… не зря мне тут не понравилось: кажется, у здешних цветочков есть свойство смирять буйные умы. Да, думаю, что дело в цветочках, — больше просто нечему. А пойдемте-ка отсюда побыстрее, пока они не запахли чем похуже. Линни, вставай и открывай двери к тронному залу. Маликон, Корвин — за ним. Аззар, Атталис — держите периметр и никого близко не подпускаете. Сартас идет последним. Элиар, ты живой?
— Живой, — послушно кивнул светлый, и Белка снова скривилась.
— Иди ко мне и не отходи дальше чем на три шага. Дышать неглубоко и как можно реже, пока я не разрешу. По сторонам смотреть в оба, руки от мечей не отнимать и любое препятствие рассматривать как превентивную попытку нападения. Линнувиэль, давай!
Хранитель послушно надрезал кожу на левом запястье и брызнул кровью на ближайшую стену. Затем что-то невнятно пробубнил, и стена, зашуршав листвой, неохотно подалась в стороны, открывая перед магом длинный, но абсолютно пустой коридор. Белка поспешно туда втиснулась, взглядом велев напарнику присматривать за одурманенными эльфами, а потом стремительной тенью пронеслась по живому лабиринту, безошибочно отыскивая дорогу в запутанном переплетении коридоров. Ловко избежала встречи с несколькими попавшимися на пути остроухими, отыскала укромное помещение. Так же незаметно вернулась и провела свой слегка пошатывающийся отряд в безопасное место, где не было чарующего запаха и не росли никакие цветочки.
— Ох, — поморщился Линнувиэль, когда в лицо ему брызнула вода. — Белик, ты чего?!
— Умойся! — хмуро велела Белка, поливая остальных.
Перворожденные помотали головами, стряхивая непонятное наваждение, и ошарашенно воззрились друг на друга.
— Что это было? — нахмурился Маликон. — Я все помню, но… не могу сообразить, что на меня нашло.
— Цветочки, — раздраженно рыкнула Гончая. — Не зря они мне знакомыми показались — у нас в пределах так обычно песчаники развлекаются. Пустят пыль в глаза, голову задурят, а потом спокойненько пируют — от их яда жертва не только теряет способность сопротивляться, но еще и укладывается сама в нужную позу, чтобы этим гадам было удобнее. Мы-то со Шранком привычные, а вот вам досталось по полной программе. Линни, ты все еще считаешь, что в чертогах нам рады?
Хранитель поджал губы, но возразить было нечего.
— Откуда тут взялись песчаники? — мрачно поинтересовался Корвин, отирая лицо.
— Ниоткуда. Зато некоторые яды имеют схожие свойства. Запах-то мне и не понравился. Чую, что что-то знакомое, но он был так слаб, что я едва не ошибся. Интересно, у кого хватило наглости велеть, чтобы нас отвели именно в эту комнату? А, Линни? У тебя есть предположения? Давай, не молчи — я хочу услышать это от тебя.
Перворожденные быстро переглянулись.
— Ли-и-инни… не заставляй меня повторять. Ты же знаешь — я этого не люблю. Может, вернуть тебя обратно и заставить подышать еще?
— Нет. Все приказы внутри чертогов отдаются владыкой Л’аэртэ, — неохотно ответил эльф, и Белка жутковато улыбнулась, выразительно проведя рукой по своему «талисману». — А в его отсутствие — тем, кому он передал полномочия.
