Взять тех же «базарных», в гости к которым мы ездили недавно. Бандиты — они везде бандиты, но пока не покушаются на интересы соседей, им точно ничего не грозит. Неважно, торгуют они наркотиками или не торгуют, устраивают лохотроны или не устраивают — главное, что жить никому не мешают, а отсутствие беспредела и махновщины на своей территории гарантируют. И мертвяки оттуда не идут.
Куда деваются те, кто проигрался в пух и прах на их территории? Очень допускаю, что прозябают на чёрных работах. Кто-то же копал там землю и убирал на рынке? Сам к ним пришёл, сам нашёл себе проблем, сам в них и вляпался — кого винить будешь? В данном случае «базарные» были в роли той «грязи», которую «свинья найдёт». Не найдёт эту, так поищет другую. И всё же вляпается в результате. А вот если они начнут людей, скажем, ловить в других местах, тогда и разговор с ними другой может быть. Базовый принцип нарушится, который гласит, что каждый сам ищет себе проблемы и сам же за всё отвечает. Хуже, когда проблемы начинают искать людей сами.
Капитаны «экономики лихолетья» — это одно, такое уж время наступило, а если выяснится, что людей отсюда увозят, то это будет другое, и называть их надо будет «работорговцами».
Мы разделились пополам, решили пошляться по селу, оглядеться, послушать, о чём люди говорят, благо и повод был — в селе и трактир имелся, куда зайти можно, и магазины не только на базаре. Гулять мы пошли вчетвером: Лёха с Викой да я с Татьяной. Но для начала зарулили всё же на стоянку, было желание на карту посмотреть внимательней, а лучше места, чем кунг «садка», для этого и не найти.
Установили столик, раскинули листы карты, посидели над ними минут десять.
— Васильевский Мох, однозначно, — сказал я, после того, как мы аккуратно выискали все обозначенные торфоразработки.
— Почему? — спросила Татьяна.
— Вот ТЭЦ, — ткнул я пальцем. — Прямо от неё ветка. И прямо до торфоразработок. Единственный вариант. Из других нужна или перевалка автотранспортом, или просто возить далеко, или город объезжать надо. А с этой стороны всего удобней. Уверен, что отсюда.
— Да ветка может нерабочей быть, — сказал Лёха. — Торф нормально добывать с каких пор прекратили? С перестройки?
— С газификации экономики, — сказал я. — Даже чуть раньше перестройки. Но думаю, что не везде, в Твери сам бог велел торф пользовать. Много и близко, дешевле газа мог обходиться.
— Возможно, — кивнул он. — А предлагаешь что, конкретно?
— Вперёд уехать. Вот здесь найти позицию, если удастся скрытно подобраться. — Патроном, который крутил в руках, я обвёл точку на карте. — И отсюда пешком разведать.
— Что именно?
— Вдоль дороги пойти к разработкам. Там всё на месте и увидим. Если у них рабы есть, то наверняка заметим.
— Может и не быть, — возразила Татьяна. — Сказали же, что объявление только появилось.
— Значит, подождём, посмотрим, — ответил я. — Мы «Садко» для жилья зря приспособили, что ли? И пайков у нас на неделю. Посмотрим, что к чему. В любом случае дорога туда одна, через мост на Троицу и оттуда на Васильевский.
— И куда там прятаться? — удивился Лёха. — Там поля одни по карте и болота. Надо до самого посёлка ехать, единственный лес. А так и напороться без проблем.
— Вот здесь можно съехать, раньше, в объезд полей… — Я провёл острием пули маршрут по едва намеченному просёлку, переходящему в просеку. — Где-то здесь встать, а отсюда выдвинуться пешком. Тут по прямой… Три километра всего. Можно и ближе устроиться, но стрёмно.
— А если мертвяки? — чуть удивилась Вика. — Пешком не опасно?
— Ну какие здесь мертвяки? — возразил я. — Тут две деревни, лес и сплошные болота. Чего им сюда идти? К тому же река от города защищает, единственный мост — железнодорожный, в этом направлении, а он как раз за ТЭЦ. А там, как я понимаю, люди, так что не пропустят, да и зомби сами дальше не пойдут.
— Верно, — согласилась Вика. — Вроде нормально план выглядит. Это же поля дальше?
— Не совсем… редколесье всё больше. А что?
— Думала, что с опушки рассмотреть всё можно будет.
— Нет, не выйдет, — вздохнул я. — Было бы слишком просто. А так паршивенькое место: и не спрячешься, и далеко не заглянешь. Придётся мудрить. Пошли гулять, что ли?
Едва открыли дверь кунга, как столкнулись с двумя молодыми парнями в натовском камуфляже, дорогих разгрузках и с автоматами АКСМ, повешенными по-модному, петлёй за заднюю антабку. У обоих ещё и по подствольнику. Несмотря ни на что, по ним было видно сразу, что это срочники-дезертиры. Чёрт его знает, штамп на них стоит невидимый или что?
— Ребята, здорово! — поздоровался один из них, светловолосый и веснушчатый.
— Тебе не болеть, — ответил я, ожидая продолжения.
— Вопрос к вам имеем, не возражаете?
— Жги!
— Где машины вам так сделали?
Признаться, я совсем другого ожидал. Слишком мозги заняты мыслями о будущей разведке, возможными каверзами возможного врага, а тут… я даже опешил, меня с ответом Лёха опередил:
— Сами сделали, а что?
— Да офигенно сделали! — заявил конопатый, а второй, с длинным, как клюв, носом, лишь кивнул. — Нас старший заслал спросить, можно так ещё машины переделать? У нас «козлы» есть, но обычные.
— Ну… можно, наверное, — даже немного растерялся я. — Но только мы далеко отсюда, из-под Москвы приехали.
— Ни фига себе! — даже обрадовался боец. — А мы тоже! Мы на базаре обитаем, знаете? У Пироговского водохранилища.
— Знаем, — подтвердил я и добавил осторожно: — Даже заезжали к вам.
— Ну тем более! Так сделаете?
— Слышь, войска, тут такое дело… — вступил в разговор Лёха. — Мы этим специально не занимаемся, на продажу, в смысле. Для себя сделали — и достаточно.
— Ну ё-о… — разочарованно протянул боец. — А боссу понравилось — страсть.
— Чертежи можем дать, — влез в разговор я. — Со всеми спецификациями. Но не на халяву, естественно. Есть мастерская нормальная?
— Мастерская есть… — чуть озадаченно ответил он. — А заказать там, где вам делали, нельзя?
— Сами делали, сказано же, — уже чуть надавил я. — Но секрета нет, чертежи поменяем. И вам дешевле.
— Хорошо, — кивнул конопатый. — Вы тут пока? Мне с боссом поговорить надо, так ничего не скажу.
— Говори, — легко согласился я. — Связь есть с тобой?
— На общем канале местном, — ответил боец, похлопав по рации в разгрузке. — Матроскина вызывай.
— Матроскина, говоришь? — засмеялся я. — Матроскина вызову. А ты «Пламя» вызывай, мы откликнемся.
— «Пламя»? — чуть удивился он. — Из Солнечногорска?
— Оттуда, — ответил я, решив не скрывать, откуда мы такие появились. Так, для внушительности.
