– Будьте здравы, братья! Время вас не берёт, всё такие же, только поседевшие да в морщинах. А смена-то изведывательская есть? – растроганно молвил князь Олег, обнимаясь от души со старыми знакомцами.
– Есть, княже, у меня вон внучок, пятое лето пошло, а уже вижу, будет из него толк, воспитаем с Хорем смену, – молвил, улыбаясь по-доброму Берест.
Долго говорили и не могли наговориться, вспоминая Олега Вещего и всех его тайных изведывателей, поход на Царьград и ранение Береста, и многое-многое из прошлого. Перешли и к делам нынешним. Олег, рассказав о скором своём походе в Таврику, попросил старых изведывателей о помощи. На что оба с охотой откликнулись.
– Тогда отправляйтесь, братья, с ближайшим торговым караваном в Таврику и вызнайте, сколько воев хазарских в Корчеве да соседних градах находится, как их быстрее и ловчее оттуда выбить, – дал первый наказ изведывателям князь Олег. – А через седмицу-другую и мы подоспеем, ударим по тем хазарам так, чтобы пыль с них посыпалась.
Хазарские воины в прибрежных градах Киммерийского Боспора, давно не имевшие серьёзных боевых стычек, разжиревшие на поборах с купцов и мелких торговцев, не смогли оказать серьёзного сопротивления суровым северным воям. Сытая и беззаботная жизнь для любой дружины страшнее вражеских клинков. Посланные в Хазарские пределы Берест и Хорь точно изведали, где и сколько имеется воинских сил. Действия подоспевших князя Олега и Ольгерда были стремительны, хазарские тудуны даже не успели сроиться в одно войско и дать достойный отпор варяжско-моравской дружине, потому были разбиты и рассеяны поодиночке. В панике они помчались в Итиль с просьбами о помощи.
Лета 6448 (940), Итиль
Посланник Великого Бека по имени Борух, лет около тридцати, с непривычно светлыми для иудеев очами и столь же светлыми, а точнее рыжими волосами, едва перекусив и почти не отдохнув после дальней и утомительной дороги, несмотря на приближающийся вечер, тут же поспешил во дворец Владыки, которого уже известили о возвращении его доверенного человека из столицы Восточно-Римской империи, которую в Итиле называли «Кустандий», подразумевая под этим словом не только столицу, но и всю Империю.
– Император Роман ожесточился против иудейских общин. Нашим братьям снова запретили обрезать рабов, жёстко пресекают все попытки пройти достойным людям во властные структуры империи. Мало того, христиане всячески притесняют иудеев в Кустандии и насильно крестят их. Так что борьба за этот богатый торговый казан, в котором «варится» множество самого разного товара со всех концов мира, пока складывается не в нашу пользу, – невесело докладывал рыжеволосый Борух.
– Какая там борьба за Кустандий, если наши соплеменники разбегаются из империи кто куда, – жёлчно вставил главный раввин с тёмной наполовину поседевшей бородой. – Много прибыло и к нам в Итиль, а это проблема, потому что все торговые места давно поделены. Разве что за счёт христиан…
– Мы изрядно пощипали христиан, что вели торг в Итиле, и многие из необрезанных принесены в жертву Великому Яхве в этот Пурим, но это всё равно не ответ, – в мрачной задумчивости проговорил Бек, глядя в огонь стоящего перед ним серебряного светильника с оливковым маслом. – Нужен ответ пожёстче, чтобы Кустандий ослабил свою волчью хватку.
– Слишком жёсткий ответ может ещё более ухудшить участь наших соплеменников в Кустандии, – проговорил раввин.
– А если ответить злодею Роману в Таврике, где эти проклятые христиане уже без войны и сражений, одной торговлей и своим непомерным золотом почти вытеснили итильских купцов? И гарнизонов наших там мало, в основном на восточном берегу, – вслух поразмыслил Бек. – Только как это лучше сделать?
– Надо сделать так, чтобы виновными в покарании необрезанных людей креста оказались не мы, а кто-то другой, – слегка улыбнулся одними уголками уст рыжий порученец Бека.
– Да, будем молить Всевышнего о ниспослании нам такого случая, – огладил бороду главный раввин.
А ещё через пару дней перед Беком у подножья возвышения, на котором он восседал, распластались два тудуна, едва, по их словам, унёсшие ноги из своих владений, и стали жаловаться на войско урусов, которое неожиданно ворвалось и разогнало или истребило большую часть гарнизонов.
– Нужно отправить войска, Светлейший, – лобзая ковёр у ног Великого, просил один из побитых тудунов, а второй поддакивал ему. – Они налетели неожиданно, как вихрь, мы даже не успели собрать все наши силы, – глухо бубнил, не осмеливаясь поднять взгляд на Великого Хамалеха, тудун Корши, именуемой греками Боспором.
– Неожиданно? – зловеще заговорил, едва сдерживая распиравший его гнев, Бек. – А где были твои посты и разъезды, которые должны были заранее упредить о появлении врага? Вы объедались дармовыми подачками греческих торговцев, бездельники! У-у, подлые шакалы! И что это за урусы?
– На Восточную Тавриду напал каган именем Хелгу, – осмелился молвить тудун Самкерца, или Таматархи по-гречески.
– Хелгу? Вещий Хелгу? – удивлённо вскинул бровь Бек. – Он ведь давно умер? Ты перепил греческого вина, или тебе мерещатся призраки?
– Не знаю, Великий, так его называли воины…
– Светлейший Хамалех, – отозвался рыжий советник Борух, – у князя Хелгу остался сын с таким же именем. Похоже, именно он напал на Восточную Тавриду.
– Постой, постой, – свёл кустистые брови Бек, – не хочет ли киевский каган опять отобрать у нас контроль над Киммерийским Боспором? – владыка многозначительно оглядел своих военачальников.
– Всё может случиться, Великий, с урусами никогда не знаешь, как они поступят, потому я и прошу немедленно послать войско, – пробубнил лежащий на ковре тудун.
Бек крепко задумался.
Потом приказал тудунам убраться, оставив только первосвященника и ближайших советников. Совещание шло долго, рабы несколько раз доливали масло в светильники и меняли блюда. Ночь сменилась днём. Бек вызывал каких-то людей, отправлял гонцов в разные концы Итиля. Наконец, с наступлением очередных сумерек – начала нового дня у иудеев – решение было принято.
– Ты ещё недостаточно отдохнул, Борух, но кроме тебя справиться с этим делом некому, – проговорил бек Иосиф.
Советник встал и, приложив руку к груди, поклонился.
– Я готов в любое время и в любом месте исполнить повеление Божественного Кагана и Светлейшего Хамалеха во благо Великой Хазарии!
Глава вторая
Песах
«Доигрался! Проклятие, как же это могло случиться?! – Мрачно думал облачённый в парадную римскую амуницию человек, энергично шагая по внутреннему дворику роскошной виллы, тоже выдержанной в римском стиле. Он остановился на несколько мгновений около низкого столика, снял тяжёлый шлем с чеканной позолотой и роскошным гребнем и с нервным стуком положил его на красный мрамор столешницы, обнажив голову с редкими тёмными волосами. – Проклятье, как так вышло, что я сам, как безмозглый баран, влез в эту западню? – Военачальник снова заходил по дворику, так что полы его великолепного пурпурного плаща то и дело взлетали, желтоватый лик был разъярён, а карие выпуклые очи ещё более потемнели от гнева. – А ведь всё это устроил Шмуль Семендерский, этот мерзкий сын ослицы и вонючего барана! Подлец, он так сумел подойти, что я до последнего не догадывался, в чём причина его лести и восхваления моих воинских качеств и невероятных способностей! У-у, проклятый, видимо, решил перехватить мои заказы, а меня либо уничтожить, либо опозорить, превратив из уважаемого всеми человека в побитого пса! А самое худшее, что Шмуля слишком рьяно поддержали главный раввин и хамалех, наверное, коварный обещал им поделиться грядущей прибылью»…
