– Выходит, ты с Руженой, князь с Ефандой, только я один остался! – тяжко вздохнул Ольг. – Велину пришлось обратно в Изборск отправить, под надзор, на вечное поселение, хоть по чести смерть за её деяния положена. Но Ефанда попросила не казнить её, князь-то от счастья светится, не смог ей отказать. Да и мне в случае казни Велины на душу такой камень лёг бы, тем более Ефанда рекла, что тяжела Велина… – воевода снова горько вздохнул. – Ну, будь здрав, лёгкого пути тебе! – Оба изведывателя встали и крепко обнялись.
* * *
По деревянному настилу пристани застучали конские копыта. Князь едва ли не на ходу спрыгнул с коня, бросив, не оглядываясь, повод стременному, и быстрыми шагами пошёл к лодьям. Светана, вырвавшись из рук матери, побежала навстречу отцу и повисла у него на шее. Она прижалась к холодной броне и плакала, плакала…
Лодья уже готовилась к отплытию, Ружена подошла и почти силой оторвала плачущую дочь от Рарога. Она сердилась, что Светана цепляется за отца и не хочет с ним расставаться.
– Фсё, хватит, надоело! – отрывисто бросила она бывшему мужу. – Не надо больше обман… Фот он меня действительно льюбит, – она указала рукой на стоящего в лодке Вольфганга. – И мы уплываем ф Фагрию. Хватит, набедовалась я тут с тобой! – закончила она уже чисто по-словенски.
Впервые Рарог не знал, как себя вести, что говорить. Хотел повиниться перед Руженой, утешить дочь, но слова, как застывший воск, застряли в горле и не шли.
– Ружена! – окликнул он. – Не держи зла! – только и сумел сказать.
Последнее, что увидел Рарог: уплывающая ладья и заплаканный лик дочери, которую Ружена увозила с собой.
Глава восьмая
Хазарская угроза
Хазарская угроза. Варяжский и Хазарский Устой. «Чтоб на равных с хазарами биться, надо конницу добрую иметь». Кузнец и Сила. Состязания с вепсами. Изведыватели отправляются в Хазарию.
Ольг, войдя в княжеский терем, сбросил с широких плеч меховую шубу, рукавицы и, отодрав с усов сосульки, осторожно обнял выпорхнувшую навстречу сестру.
– Ну, как там, – он кивнул на её уже довольно заметный округлый живот, – скоро меня племянником порадуете? Заждался уже дядька Ольг!
– А ежели племянницей? – лукаво улыбнулась сестра.
– Непременно племянником, Ефандушка, Рарогу наследник нужен, да и я чего с племянницей, куклы делать буду или вышивать крестиком?
– Знаю я вас с Рарогом, – рассмеялась Ефанда, – вам и яств лучших не надо, дай только мечами помахать.
– А где князь-то? – спросил Ольг, садясь на широкую лаву.
– Посиди со мной, он скоро будет, коня ему подарили, вот он на белом коне по белому снегу и поскакал.
– Эх, сестрёнка, – задумчиво молвил Ольг, обнимая Ефанду за плечи, – сколько того снега истаяло с тех пор, как Рарог князем Новгородским стал. Много вместило это время: кто обрёл многое, кто потерял, что-то из старых устоев порушилось на очах, а что-то, напротив, возросло и окрепло.
– Да, возросло и окрепло, – опустив очи на чрево, а потом задумчиво глядя вдаль, проговорила Ефанда. – С Рарогом у нас чудно получается: чем больше мы вместе, тем ближе и роднее становимся друг другу, тем тяжелее любая, даже короткая разлука. Вот ускакал он, знаю, что ненадолго, а уже скучаю…
– Главное, сестрица, ты нас с Рарогом силой своей обережной хранишь, дякую тебе! – Ольг поцеловал сестру в темя. Они ещё посидели, вспоминая былое, давнее и не очень. Вот и копыта застучали во дворе.
– Приехал! – радостно молвила Ефанда, вскакивая с места.
Рарог вошёл, весёлый, возбуждённый недавней скачкой.
– Чудо-конь, Ефандушка! – воскликнул он. – А как снегу-то радуется, чисто младенец! А, Ольг, ну, здравствуй, шурин! – крепко обнял он брата жены. – Как дела в Ладоге, что нового?
– Помощник мой Мишата с присущим ему тщанием «просеивает», как брашно сквозь сито, всех купцов и охоронцев, что возвращаются из Хазарии, и по их рассказам занятный получается расклад…
– И что ж по нему выходит?
– А то, Рарог, что скорей всего грядущим летом или осенью быть сражению большому с хазарами. Мало того, что у нас с ними было уже несколько стычек на пограничьях, в Итиле открыто среди хазарских беев и тарханов всё чаще ходят разговоры о походе на Новгород.
– Значит, пора, брат Ольг, принять меры к упреждению хазарской опасности. Не ждать, когда они к нам заявятся, а начинать подтягивать со всего княжества рати к Ростову, поближе к границе с Хазарией, чую, потом времени всех собрать не будет, ворог наш конный, быстрый. Как у тебя дела с подготовкой конницы?
– В порядке конница, только для схватки с хазарами маловато коней, – вздохнул воевода, – что могли, по окрестным землям собрали. Но у вепсов, сам знаешь, лошади под седлом ходить не привыкли, их в хозяйстве за помощников, как и коров, держат, а верхом садиться не принято. Прикупить бы добрых породистых скакунов, да дорого непомерно…
– Давай-ка, брат, соберём старейшин, бояр да купцов на совет, надобно убедить их выделить нужную помощь.
– А ну-ка, мужи важные, – шутливым тоном позвала их Ефанда, – за стол садитесь, свои речи государственные и там вести можете, остынет ведь всё!
– А мы завсегда готовы, – улыбнулся проголодавшийся после скачки по заснеженным полям и перелескам Рарог.
– Ещё какие вести? – спросил князь, когда они уселись за дубовый стол.
– Из Киева-града не менее занятные вести приходят, особенно про нашего давнего знакомца Скальда. Эх, жаль, упустили тогда лиса!
– Что ж, он полянам неплохую услугу оказал, вместе с дружиной князя Дира хазарских купцов и сборщиков дани в Киев-граде покрошил, как капусту! – усмехнулся Рарог.
– Вот-вот, рекут даже, что он женился на девушке из княжеского рода. Кияне его по-своему Аскольдом называть стали, точно так же, как тебя нурманы да франки не Рарогом, а Рюриком или Ререхом кличут, – кивнул воевода. – Потом Скальд взялся охранять купцов на Днепровских порогах, да, видимо, не устоял перед лёгкой добычей.
– Знамо дело, – опять мрачно усмехнулся князь, – почто ждать малую толику платы от тех богатств, которые купцы везут в Царьград и обратно, коли можно взять сразу всё! Никакой нурман не устоит перед таким искушением. На том и Лодинбьёрн с Гуннтором погорели.
– Верно, княже, здесь то же самое. Понятно, что народ киевский стал выказывать недовольство, подозрения пошли, слухи, а потом оплошность случилась: живым ушёл какой-то ловкий малый, когда охрана своих же купцов крошить начала. Ну, Скальд в ответ, мол, случилась ошибка, купцы сами виноваты, платить по уговору отказались, но я-то ещё что, а вот придёт варяг Рерик, будет тогда, хуже некуда!
– Вот пёсий сын! Кидается, где бы кусок урвать. Он и в нашу сторону хаживал, на Полоцк, да не по зубам орешек оказался! Кривичи путь в Варяжское море через Западную Двину крепко держат!
