— Давай вдоль опушки, там осинник густой, — сказал я, указав направление движения.
Осинник в этих местах в лесу как чума. Зарастает им хвойный лес, а потом и вовсе прилипчивый подлесок душит большие деревья. Но нам эти заросли сейчас на руку, уже всё зазеленело, листвой ветки одело.
Шли тихо, всё время старались держать между собой и потенциально возможным противником кустарник, пни, стволы деревьев. Лесок слева от дороги вскоре заканчивался, заваливаясь по береговому склону к реке, а справа тянулся дальше, и по нему мы подобрались к мосту метров на сто пятьдесят, не наглея и не вылезая на опушку.
— Не ошиблись, — шепнул Лёха. — Тусняк на мосту.
— Точно. Понять бы, кто, — прошептал я в ответ, укладываясь на землю за кустами и доставая бинокль. — Ладно, наблюдаем, делаем выводы.
Я глянул на солнце. Оно было ещё на юго-востоке, от нас чуть сзади и слева, бликов от нас не будет. Поднял бинокль, приложил к глазам, навёл на мост.
Не знаю, они ли перебили людей в деревне или нет, но публика на мосту мне не понравилась. Там стояли два армейских «Урала» поперёк движения и белый «крузак», такой, как у Лёхи, старой восьмидесятой модели. Вокруг машин люди, все повально с АК-74. Автоматы средненько так вытертые, как в нормальной части бывает, но при этом далеко не старьё, у всех рыжие бакелитовые магазины. Кто в камке, а кто и по гражданке одет. Но в камуфляже мало, сам камуфляж — стандартная уставная «флора». Банда всё же или вроде нас «партизаны»? Местная самооборона? Они людей убили или защищаются от тех, кто убил?
Перекрыли подъезды к своим краям? Грабят проезжающих? А кто проезжает? Нет никого на трассе. Всё же закрылись от кого-то? Перекрыли мост, чтобы мертвяки на тот берег не лезли? Что угодно может быть. Но проверять экспериментальным путём у нас желания нет, не те времена теперь. Пусть их бабай проверяет, если ему надо.
Прямо под насыпью дороги, в траве, вповалку с десяток трупов. И кто это такие? Могли ведь проезжими быть, а могли и мертвяками, кто теперь разберёт? Хотя… непокусанных мертвяков почти не бывает. Если видишь двух, то можешь быть уверен, что хоть один из них должен нести на себе следы того, что его когда-то ели. А каждого третьего ели долго и с аппетитом, мало что на нём оставив. А эти? А эти в такой густой траве, что ни черта не видно. Правда, одеты все по-осеннему, а у мертвяков такая однородность редко встречается. Там же кто откуда — кто из дома, кто с работы, а кто вообще из ванной. Вот так, уже нового опыта набрались, даже в живых мертвецах разбираемся. Скажи мне кто об этом месяц назад… Но всё равно, ранений не разглядев, судить трудно, тем более с такого расстояния.
Стоящие на мосту болтали о чём-то, некоторые курили. Что-то в голове навязчивое крутилось, как будто какая-то мысль ускользала, как будто напрягись чуть-чуть, и всё поймёшь, кто они такие и откуда. Стрижки у всех короткие, ни усов ни у кого, ни бороды. Морды у некоторых явно уголовные, но тут ещё и стрижки впечатления добавляют. Зэки? Но не все на зэков похожи.
— «Кум» и отрицалово — близнецы-братья, — прошептал рядом Лёха.
Ну точно ведь! Ну баран я, что ещё сказать? Вертухаи с контингентом, всё же как на блюде выложено. Какие выводы? Выводы простые: ехать через мост, да ещё с женщинами в команде — трындец. Ждать, когда уйдут? А они не собираются никуда. Сколько их там? Я уже семнадцать насчитал, а может, не всех и вижу?
Так, сколько у нас до другого моста отсюда? До железнодорожного… сто вёрст примерно, если с этого места, насколько я помню, я уже прикидывал альтернативный маршрут. Сто вёрст не так страшно, если обменять этот крюк на отсутствие проблем, но там дальше несколько плохих мест будет, а здесь только мост проблемный. Да и что на том мосту нас ждёт, кто знает? Я же говорил, что он железнодорожный, и говорил, что может выйти так, что мы с машинами на него и не вскарабкаемся.
— Что думаешь? — шепнул Лёха.
— Ничего пока не думаю, — вздохнул я. — Посмотреть надо. Их там взвод, считай. Чего они стоят как бойцы — без понятия, но взвод с автоматами — это по-любому сила.
— Пулемёты или что-то такое видишь? — спросил Лёха. — Я не вижу.
— Тоже не видел, — подтвердил я. — Я специально высматривал. Все с «калашами», и ничего больше.
— Что у вертухаев в оружейке может быть? — размышлял вслух Лёха. — Эсвэдэхи есть? Пулемёты? Ну там с вышек палить и так далее?
— Я знаю, что ли? — удивился я вопросу. — Без понятия. У Сергеича спросить можно, он в «вованах» служил. Раньше они зоны охраняли, может, и знает.
— Так это когда было!
Наплевав на радиомолчание, запросили Сергеича по радио, благо дальность короткой связи ещё позволяла, но он нас не просветил совсем. Он всё больше по строевым частям проболтался, закончил службу в Дзержинке, нынешнем ОДОНе. А вертухаи теперь вообще вне структуры МВД, их уже во ФСИН
[15]
давно передали. В любом случае именно с содержимым караулки он знаком был плохо.
Я огляделся вокруг. Дорога от моста уходила вдаль прямо, без бугров и впадин, видимость должна быть на километр примерно, не меньше. У нас есть оружие с оптикой, а у тех, на мосту, я такого не вижу. С поправкой на отсутствие у контингента реального опыта, могу сказать, что дистанция боя даже в триста метров для них — область фантастики, они с этого расстояния в слона не попадут, даже если тот будет стоять на месте, окрасится в оранжевый цвет и увешается мишенями. Не попадут, потому как будут торопиться, будут целиться по центру, будут лупить очередями, много что делать будут, чего делать не надо.
А вертухаи сообразят? Если сообразят и тем скомандуют, то могут по закону больших чисел в кого-то из нас попасть. Это уже хуже. Хотя сомнительно мне, что кто-то из вертухаев большую практику в стрельбе поимел, не та служба, не те должности.
Что мы имеем? Мы имеем пулемёты с отличной дальностью ведения огня, стреляющие старыми длинными патронами от трёхлинейки. Мы имеем «Тигра», а по факту, учитывая модернизации — СВД с такими же патронами, для которого четыреста метров — оптимальная дистанция боя. Мы имеем отличную снайперскую «мосинку» и хороших стрелков с ними. У нас есть «Мухи», но отсюда и под таким углом не попадём толком ни во что: фермы моста мешают. Что имеют они? До взвода людей, с автоматами, возможно, с кучей патронов. Что ещё? Да что угодно, кроме бронетехники, её в кузов «Урала» не спрячешь.
В чём наше преимущество? Нас пока для них нет, нас не обнаружили. Если распределим позиции, цели, приготовимся, прицелимся, то первым залпом можем вывести в расход половину их личного состава. А если они так хором помрут, то вторая половина в момент в штаны накидает, это я гарантирую. И дерьмо в штанах будет мешать им думать о битве.
— Лёха, будем воевать, — сказал я, опуская бинокль.
— Есть идея?
— Есть, — заявил я. — Они на середине моста стоят, маневра по фронту у них ноль, так?
