Наконец, 28 ноября 1941 г. финское правительство получило английский ультиматум, в котором был назван конкретный день – 5 декабря 1941 г., после которого Финляндия должна была «прекратить военные операции и воздерживаться от участия в любых враждебных (по отношению к СССР и Великобритании) действиях». В случае невыполнения этого ультиматума Финляндии предстояло оказаться в состоянии войны с Англией. На следующий день, 29 ноября 1941 г. посол США в Финляндии передал Маннергейму личное послание от У. Черчилля:
«…Я очень огорчен тем, что, по моему мнению, ожидает нас в будущем, а именно то, что мы по причине лояльности (подчеркнуто мной. – М.С.) вынуждены через несколько дней объявить войну Финляндии… Я надеюсь, что в силах убедить Ваше Превосходительство в том, что мы победим нацистов. Для многих английских друзей Вашей страны было бы досадно, если бы Финляндия оказалась на одной скамье вместе с обвиняемыми и побежденными нацистами. Вспоминая приятные наши беседы и обмен письмами, касающихся последней войны, я чувствую потребность послать Вам чисто личное и доверительное сообщение для раздумий, пока не поздно» (22, стр. 404).
Данное в мемуарах Маннергейма объяснение причин, по которым Финляндия отвергла требования английского правительства, выглядит не слишком убедительно. На заседании правительства якобы было принято решение согласиться с требованиями Лондона, тем более что об отводе войск к границе 1939 г. речь в них и не шла. Нежелание сообщать о своем согласии (до полного завершения боев у Медвежьегорска) было якобы связано с опасениями по поводу того, что англичане передадут эту информацию в Москву. Как бы то ни было, но 6 декабря 1941 г., в очередную годовщину провозглашения независимости Финляндии и в день завершения боевых действий на советско-финском фронте, Англия объявила ей войну. Соединенные Штаты, в гораздо меньшей степени связанные в своих решениях «причинами лояльности» по отношению к Сталину, вполне удовлетворились фактическим прекращением боевых действий и отсутствием каких-либо попыток финской армии перерезать линию железной дороги Мурманск – Беломорск. В результате ни объявления войны, ни разрыва дипломатических отношений с Финляндией так и не произошло.
1942 год начался с контрнаступления Красной Армии у стен Москвы и завершился окружением немецких, румынских и итальянских войск под Сталинградом. В январе 1943 года Красная Армия смогла наконец пробить немецкую оборону в районе Шлиссельбурга, и между осажденным Ленинградом и «большой землей» появился узкий, 10-километровый, простреливаемый артиллерией, но все же реально действующий «транспортный коридор». Это означало, что самая страшная глава истории блокады Ленинграда завершилась. 2 февраля 1943 г. грандиозное сражение у Сталинграда закончилось полным разгромом и пленением остатков армий противника. На следующий день, 3 февраля 1943 г., в главном штабе финской армии в Миккели состоялось совещание высшего военно-политического руководства Финляндии. Участники вынуждены были прийти к совершенно неутешительному выводу: Германия неизбежно проиграет эту войну, а Финляндии придется расплачиваться за то, что она ошиблась в выборе союзника. Практические предложения сводились к тому, что надо искать такой способ скорейшего выхода Финляндии из войны, при котором удалось бы сохранить ее суверенитет и государственную независимость.
Задача, которая была очень трудной – и оказалась практически неразрешенной в конце 1941 года, – в новой ситуации представлялась практически невыполнимой. Финское общество и финский парламент были еще не готовы к тому, чтобы признать все жертвы двух войн напрасными и согласиться с отходом к линии границы 1940 года. Сталин, опьяненный выдающимися успехами Красной Армии, был уже не согласен на простое восстановление довоенного «статус-кво». Негласные контакты советских и финских представителей, происходившие на протяжении 1942–1943 гг. в столицах нейтральных государств, показали, что почвы для компромиссного соглашения нет. Более того, об этих контактах, как и следовало ожидать, стало известно немцам, результатом чего стал демонстративный отзыв посла Германии из Хельсинки и временное прекращение поставок продовольствия в начале июня 1943 г.
Луч надежды забрезжил в Лиссабоне, где летом 1943 г. через посольство США в Португалии происходили тайные переговоры, на которых обсуждалась возможность высадки американских войск на севере Скандинавии.
В результате министр иностранных дел Финляндии по согласованию с Маннергеймом направил в Госдепартамент США письмо с заверением, что финская армия не станет препятствовать появлению американских войск на территории Финляндии. Появление реальной «третьей силы», способной обеспечить мирный выход Финляндии из войны, могло бы полностью изменить безысходную для финнов ситуацию, однако планы высадки союзников в Скандинавии так и остались на бумаге.
С 29 ноября по 2 декабря в Тегеране состоялась первая встреча лидеров трех союзных держав: Сталина, Черчилля и Рузвельта. На сообщение западных союзников о том, что Финляндия готова освободить Восточную Карелию и Олонец (т. е. отойти к линии границ 1939 г.), Сталин ответил коротким замечанием: «Финляндия не хочет серьезных переговоров с Советским Союзом». Для Сталина международно-признанная граница 1939 г. уже перестала быть достойным упоминания предметом обсуждения. В конце концов Сталин в устной форме пообещал проявить великодушие и найти на базе возвращения к границам 1940 г. такое решение вопроса, при котором будет сохранена независимость Финляндии. На уровне обязывающих решений Тегеранской конференции было решено – и об этом через посла СССР в Швеции было проинформировано финское руководство – не распространять на Финляндию требование «полной и безоговорочной капитуляции», каковое требование будущие победители договорились считать единственно возможной формой завершения войны с Германией и ее союзниками.
Не исключено, что и Рузвельт дал Сталину определенные обещания по «финскому вопросу». 30 января 1944 г. правительство Финляндии получило официальную ноту США, в которой говорилось, что чем дольше Финляндия будет откладывать заключение мирного договора с СССР, тем более неблагоприятными для нее будут условия этого договора. В эти же самые дни на аэродромах Ленинградской и Новгородской областей, недавно освобожденных от немецких оккупантов, завершались последние приготовления к проведению крупнейшей за все время войны (не советско-финской, а Второй мировой войны) воздушной операции советских ВВС.
Подготовка к проведению этой операции была начата еще в декабре 1943 г., сразу после завершения Тегеранской конференции. Вполне очевидная задача – оказать давление на финское руководство, продемонстрировать ему неизмеримо возросшую военную мощь Советского Союза, возможно, была не единственной. Амбиции Сталина требовали продемонстрировать Западу, что и советская стратегическая авиация способна наносить сокрушительные удары, превращая в прах и пепел целые города. Столица Финляндии, с ее слабой и устаревшей системой ПВО, представлялась идеальным объектом для такой демонстрации. К участию в многодневной операции привлекалась практически вся авиация дальнего действия (АДД) Советского Союза. В давно ушедшее прошлое ушли уже указания «бомбить малыми группами отдельных звеньев». С равными интервалами в 10 дней планировалось нанести три мощнейших удара, в которых одновременно должны были принять участие все боеспособные самолеты. И самолетами этими были уже не легкие «скоростные» «СБ» с бомбовой нагрузкой в шесть «ФАБ‑100», а дальние «ДБ‑3ф», американские «Митчелы» «В‑25», американские же «Дугласы» советского производства («Ли‑2») и тяжелые четырехмоторные «летающие крепости» «Пе‑8», способные поднять «ФАБ‑2000» или даже «ФАБ‑5000».
