Увы, для Больших Решений московский диктатор оказался мелковат. Грандиозная сделка двух тиранов не состоялась. К счастью для человечества – и к горькой беде для своих подданных – в ноябре 1940 г. Сталин сделал первый шаг к катастрофе июня 1941 года. Молотов был направлен в Берлин с целым ворохом претензий, мелочных обид, параноидальных подозрений. Сталин отчетливо выразил желание помародерничать в ослабленной войной Юго-Восточной Европе, не предлагая Гитлеру взамен ничего существенного. В собственноручно записанных Молотовым указаниях Сталина (Архив Президента РФ, ф.36, оn. 1, д. 1161, л. 147–155) цели берлинской встречи были определены следующим образом:
«1. Цель поездки
а) Разузнать действительные намерения Германии и всех участников Пакта 3… перспективы присоединения других стран к Пакту 3; место СССР в этих планах в данный момент и в дальнейшем;
б) подготовить первоначальную наметку сферы интересов СССР в Европе, а также в ближней и средней Азии…
2. Исходя из того, что советско-германское соглашение о частичном разграничении сфер интересов СССР и Германии событиями исчерпано (за исключением Финляндии), в переговорах добиваться, чтобы к сфере интересов СССР были отнесены:
а) Финляндия – на основе советско-германского соглашения 1939 г., в выполнении которого Германия должна устранить всякие трудности и неясности (вывод германских войск, прекращение всяких политических демонстраций в Финляндии и в Германии, направленных во вред интересам СССР);
б) Дунай, в части Морского Дуная, в соответствии с директивами т. Соболеву. Сказать также о нашем недовольстве тем, что Германия не консультировалась с СССР по вопросу о гарантиях и вводе войск в Румынию;
в) Болгария – главный вопрос переговоров – должна быть по договоренности с Германией и Италией, отнесена к сфере интересов СССР на той же основе гарантий Болгарии со стороны СССР, как это сделано Германией и Италией в отношении Румынии, с вводом советских войск в Болгарию (выделено мной. – М.С.);
г) Вопрос о Турции и ее судьбах не может быть решен без нашего участия, т. к. у нас есть серьезные интересы в Турции.
д) Вопрос о дальнейшей судьбе Румынии и Венгрии, как граничащих с СССР, нас очень интересует, и мы хотели бы, чтобы об этом с нами договорились;
е) Вопрос об Иране не может решаться без участия СССР, т. к. там у нас есть серьезные интересы. Без нужды об этом не говорить …» (120, стр. 350–351)
Дальше шло еще четыре подпункта (ж, з, и, к) с менее значимыми вопросами, затем – несколько пунктов информационного плана. Так за что же, за какие услуги Гитлер должен был на этот раз уступать кремлевскому вымогателю Болгарию («главный вопрос переговоров»!), учитывать «интересы» Сталина в Турции, Иране, Венгрии и Румынии? В п. 13 было отмечено очередное советское предложение о «компенсации» (вернее было бы сказать – о порядке и условиях конфискации) собственности германских подданных в Прибалтике («25 % в один год, 50 % – в три года равными долями») (120, стр. 352). Пожалуй, единственным пунктом, в котором наблюдалась некоторая взаимность услуг, был пункт 10:
«10. Предложить сделать мирную акцию в виде открытой декларации 4 держав (если выяснится благоприятный ход основных переговоров: Болгария, Турция и др.) на условиях сохранения Великобританской Империи (без подмандатных территорий) со всеми теми владениями, которыми Англия теперь владеет и при условии невмешательства её в дела Европы и немедленного ухода из Гибралтара и Египта, а также с обязательством немедленного возврата Германии прежних колоний и немедленного предоставления Индии прав доминиона» (120, стр. 352).
Таким образом, в обмен на существенное расширение «сферы интересов» СССР в Юго-Восточной Европе («с вводом советских войск в Болгарию») Сталин обещал подписать очередную бумагу с требованиями и угрозами в адрес Великобритании, да еще вернуть через три года половину (!) стоимости конфискованного в Прибалтике имущества…
Реальный итог переговоров в Берлине оказался еще более безрезультатным, чем можно было бы предположить, судя по совершенно неадекватным инструкциям Молотову. Первая беседа с Гитлером, продолжавшаяся с учетом затрат времени на перевод 2,5 часа, состоялась 12 ноября 1940 г. По большей части она состояла из пространного монолога Гитлера, в котором он уверял своего гостя в том, что Англия фактически уже разгромлена (и только в силу крайнего «дилетантства» Черчилля еще не поняла этого) и приближается вожделенный момент дележа огромного «наследства» Британской империи. От Советского Союза Гитлер не просил ничего, кроме невмешательства, обещая потом взять его в долю и подарить, например, Индию и незамерзающие порты в Индийском океане.
Поздним вечером того же дня в Москву полетела шифрованная телеграмма с отчетом о состоявшейся беседе:
«…Наше предварительное обсуждение в Москве правильно осветило вопросы, с которыми я здесь столкнулся.
Пока я стараюсь получить информацию и прощупать партнеров. Их ответы в разговоре не всегда ясны и требуют дальнейшего выяснения. Большой интерес Гитлера к тому, чтобы договориться и укрепить дружбу с СССР о сферах влияния, налицо. Заметно также желание толкнуть нас на Турцию, от которой Риббентроп хочет только абсолютного нейтралитета. О Финляндии пока отмалчиваются, но я заставлю их об этом заговорить (выделено мной. – М.С.). Прошу указаний. Молотов» (120, стр. 370).
Утром 13 ноября из Москвы в Берлин улетела ответная шифровка: «Для Молотова от Инстанции. Твое поведение в переговорах считаем правильным» (120, стр. 375). Забавно, что загадочный «Инстанция» называл себя во множественном числе («считаем»), а к главе правительства СССР обращался на «ты» («твое поведение»). Впрочем, и выражение «укрепить дружбу о сферах влияния» должно по праву занять место в анналах изящной словесности…
Можно предположить, что, получив одобрение своих действий от Сталина, Молотов с удвоенной энергией отправился на встречу с Гитлером, дабы заставить того «заговорить о Финляндии». И эта задача оказалась выполнена и даже перевыполнена – большая часть второй (и последней в истории) беседы Молотова с Гитлером оказалась посвящена не вопросам дележа Индийского океана, Черноморских проливов, Египта, Ирана и Гибралтара, а маленькой, но так сильно раздражающей Москву Финляндии. Беседа эта происходила в стиле «диалога двух глухих». С монотонностью заевшей грампластинки Молотов раз за разом повторял два тезиса: Финляндия входит в советскую «сферу интересов», и поэтому СССР вправе безотлагательно приступить к «разрешению финской проблемы». Гитлер, все более и более раздражаясь, отвечал, что немецких войск в Финляндии нет, транзит скоро закончится, но новой войны в районе Балтийского моря Германия не потерпит. Один из «витков» этой нудной перебранки выглядел так:
«…Молотов продолжает, что в отношении Финляндии он считает, что выяснить этот вопрос является его первой обязанностью; для этого не требуется нового соглашения, а следует лишь придерживаться того, что было установлено, т. е. что Финляндия должна быть областью советских интересов. Это имеет особое значение теперь, когда идет война. Советский Союз, хотя и не участвовал в большой войне, все же воевал против Польши, против Финляндии и был совсем готов, если бы требовалось, к войне за Бессарабию (здесь и ниже выделено мной. – М.С.). Если германская точка зрения на этот счет изменилась, то он хотел бы получить ясность в этом вопросе.
