– Вот и все. Больше никто не охотится за новостями о таком происшествии. Кстати, а у тебя никогда питание не отключалось во время полета, правда же?
– Черная Пантера встроил по две резервные копии на каждую систему элементов для полета. Создан, чтобы выживать в Ваканде.
Сокол пытается подлететь к вертолету со стороны слепой зоны, но на него смотрит черно-белая маска черепа. Не Красный Череп собственной персоной, но один из его приспешников, Брок Рамлоу, наемник по имени Череп и Кости. Вертолет наклоняется вперед, жертвуя высотой в пользу скорости. Баки выхватывает оба пистолета и снимает их с предохранителя.
– О! – восклицает Сокол. – Я думал, нам их надо схватить, а не уронить.
Баки открывает огонь.
– Я заставляю их опуститься. Каждый пилот вертолета знает, каково бесконтрольно вращаться и приземляться, когда внезапно отказывают двигатели.
Пуля пробивает покрытие двигателя. Черный дым извивается кольцами, жидкость для гидросистемы разбрызгивает ветром. Вертолет снижается к крыше. Пилот предупреждает наемника в маске с черепом, что без исправной гидравлики управлять вертолетом не выйдет. Он слышит, как Череп и Кости отвечает: «Ну и черт с ним». Он поднимает глаза и видит пустое место второго пилота.
Сокол едва успевает заметить, как на него летит черная кожаная фигура, как вдруг та уже смыкает руки на Баки и вырывает спутника из его хватки. Он видит, как Череп и Кости вместе с Баки падают на крыши, осыпая друг друга ударами. С другой стороны подбитый вертолет неуправляемо летит к населенным простыми жителями домам. Сокол принимает решение и следует за вертолетом.
Скорость, с которой летели вниз противники в масках, проверил на себе билборд с социальной рекламой введения регистрации. Своим приземлением они могли бы убить или покалечить обычных людей, но они упали среди цистерн и дымоходов. Эти двое далеко не обычные люди, и оба бывали в худших передрягах. Они перекатываются, вскакивают на ноги и снова сходятся в драке. Брок точно знает, с кем бьется.
– Зимний солдат собственной персоной. Только не говори, что переметнулся к хорошим парням.
Удар, который наносит усиленный протез, не заметен невооруженным глазом, но так силен, что Череп и Кости отлетает в сторону.
– Не совсем, – отвечает Зимний солдат, продолжая бить с разворота и добавляя серию мелких ударов.
Брок Рамлоу прошел через уличные банды на Нижнем Ист-Сайде. Драки ему не в новинку, хотя с тех пор, как он подрос и окреп, это он наносит удар за ударом, а не наоборот. Удары сыплются слишком быстро, и Череп и Кости не успевает их блокировать, ноги и руки слабеют. В пылу схватки Зимний солдат засыпает наемника вопросами.
– Где Красный Череп? Я знаю, что это он дергает тебя за ниточки!
– Подохни, – хрипит Рамлоу сквозь окровавленные зубы. – О, подожди. Ты же уже подыхал.
Зимний солдат замахивается для хука справа, и Череп и Кости отлетает на стертую поверхность крыши. Подлетает Сокол и опускается на парапет. Его жесткие крылья втягиваются в упряжь, и он направляется к Баки.
– А ты ко мне не торопился, – замечает Барнс.
Сокол указывает пальцем в сторону жилых домов.
– Пришлось предотвращать негативное влияние вертолета на жизнь семей с низким достатком. Если хочешь быть хорошим парнем, учитывай сопутствующий ущерб, Баки. И еще нам нужно убраться отсюда, пока не появились Плащеубийцы. ЩИТ повысил их уровень готовности до красного, и они вот-вот наводнят все окрестности.
Зимний солдат пинает в ребра Черепа и Кости.
– Ухожу. Присмотри за этим хламом, пока кто-нибудь не заберет. На пальцах надо поискать следы пороха. Криминалисты пусть сравнят подошвы со следами в пустом офисе на площади Фоли.
Он делает паузу, прежде чем исчезнуть за краем крыши.
– Сходи в больницу Мерси, присмотри за Кэпом. Я бы сделал это сам, но… черт возьми, ты знаешь.
Череп и Кости начинает стонать и хвататься за ребра, и в этот момент на улице появляются первые Плащеубийцы.
Интерлюдия № 4
БОЛЬШИНСТВО жителей Нью-Йорка знают, что такое насилие на улицах. Они отходят подальше от окон, когда слышат шум на улице, чтобы их не задела пуля с подписью «любому, кого это коснется». Те немногие, кто видел бой между Зимним солдатом и Черепом и Кости, предположили, что, наверное, там снимают какое-нибудь кино или косплееры слишком уж увлеклись своим хобби.
Один свидетель точно знает, что там происходило. Ее зовут Синтея Шмидт, иногда ее называют Грех, и каждый без исключения знает, что она – дочь Красного Черепа. Ее отношения с Черепом и Кости можно было бы назвать романтическими, если бы в обычные представления о романтике вписывалась поножовщина между маркизом де Сад и Ильзой Кох, «волчицей СС».
Она поднялась на крышу, чтобы посмотреть, как улетает вертолет ее возлюбленного, и увидела, как началась схватка. С расстояния десяти кварталов фигуры, падающие с вертолета, казались не больше точек, летящих вниз с темнеющих небес. Прорвав рекламный щит, они оказались за пределами ее поля зрения, но она была уверена, что Череп и Кости выживет. Вопрос был в том, превзойдет ли он того, кто сбил вертолет, кем бы этот незнакомец ни оказался.
Сейчас она сердита, как это обычно бывает после разговоров с отцом. Красный Череп хотел сына и наследника и собирался бросить новорожденную Синтею в море, но вдруг женщина, которую назовут Мать Ночи, вмешалась и забрала ее на воспитание. Условия, которые выставил в отношении ее воспитания отец, были необычайно жесткими, и ее детство превратилось в бездну гнева и радости от чужой боли. Она не то что вглядывалась в ницшевскую бездну – бездна поглотила ее и стала ей другом.
Карточка, которую Грех достала из дешевого, заранее оплаченного телефона, по которому и состоялся тот самый разговор, была смята, истоптана каблуком и сброшена с крыши. Она сообщила, что Черепа и Кости могут арестовать, и ей бы нужно помочь ему. Но Красный Череп, прагматичный и безжалостный, приказал ей продолжать то, что ей было поручено. Она прикусила губу и сказала: «Ну ладно».
Прежде чем хотя бы двинуться с места, нужно дать гневу перекипеть. Ее отцу вечно надо поступать, как ему вздумается. Эго у него запредельное, но когда- нибудь цыплятки отвоюют насест – вот тогда она и порадуется. Пока же Грех выжидает и слушается его приказов.
Синтея прячет короткие ярко-рыжие волосы под волнистым черным париком, поправляет светло-зеленые небрежные одеяния и спускается по лестнице к большой светящейся вывеске «Больница Мерси».
Охрана вокруг приемной скорой помощи и травмпункта напряжена, взволнована и, откровенно говоря, на взводе. Часы посещения сократили, а удостоверения сотрудников больницы перепроверялись и сопоставлялись с реестрами дежурных. Все, кто входит в травмпункт, теперь должны проходить через металлоискатель, все без исключения. Грех носит значок Бриджит Коннот, медсестры-брюнетки, которая сейчас расфасована по пакетам, замотана скотчем и уложена в хранилищах в Байонне, Элизабет и Ньюарке. Юная мисс Шмидт заняла место Бриджит три дня назад, в тот день, когда Коннот перевели в больницу Мерси из Бронкса. Начальство отметило, что ее вопиющее отсутствие представлений о порядке проведения медицинских процедур компенсируется поразительным спокойствием в стрессовых ситуациях, даже перед лицом самых ужасных травм. Врачи скорой помощи знают, что она даже не вздрогнет, если ее попросить «подержать вот это», «зажать тут» или «затолкать это в нужное место».
