Спустившись на личном лифте в секретную лабораторию, Красный Череп идет по коридору, уверенный, что ни один незваный гость не проберется в эту самую охраняемую часть Башни Кронас. Он помнит, как приятно было прогуливаться по исследовательским лабораториям во времена Второй мировой: аромат крови, крики. Тогда ему не приходилось делить свое тело с бывшим российским генералом. Ему не нужно было тратить энергию, чтобы держать в узде чужое сознание.
Доктор Фаустус выходит из умывальни, как раз когда Красный Череп приближается к исследовательским боксам. Красный Череп замечает, что Фаустус накинул на ручку двери бумажное полотенце, перед тем как ее открыть, но все же не спешит пожимать ему руку.
– Я как раз собирался подняться к вам, – говорит Фаустус, засовывая полотенце в карман своего полосатого костюма. – Хотел узнать, придете ли вы сегодня вечером на нашу встречу.
– Я приду туда, куда надо, тогда, когда сочту нужным, Фаустус.
– Не надо сначала просить меня о помощи, а потом плевать мне в лицо.
– Если бы мне не нужна была ваша помощь, я бы за такие слова вытащил ваши кишки через глотку.
– Если бы мы не были друг другу нужны, я бы с вами вообще не разговаривал.
Бронированные сдвижные двери в лабораторию Арнима Золы открываются под шипение гидравлического механизма, и механический голос прерывает их обмен любезностями.
– Простите, что прерываю схватку ваших эго, но, может, пока вы не достали дуэльные клинки, обратите внимание на то, что я успел сделать?
Красный Череп и Доктор Фаустус следуют в лабораторию за Арнимом Золой. Они идут вдоль ряда одинаковых кибернетических тел, подключенных к сети и контрольным приборам. Ни в одном из них не светится голографическое лицо, которое свидетельствует, что именно тут сейчас обитает Зола. Иногда изобретатель переселяет свое «я» в другое тело, чтобы отладить то, которое обычно «носит».
Зола открывает бронированную дверь и ведет гостей в зал, где пульсирует и испускает отрывистые лучи голубого света устройство Доктора Дума. Совсем недавно это была просто груда металла, стеклянных трубок и проводов. Теперь эта груда создает энергетическое поле, которое искажает свет и создает иллюзию, будто комната накреняется.
– Вы разобрались в конструкции?
Зола регулирует настройки, и шестидесятитактное гудение стихает.
Он стоит совсем близко к аппарату, и на голограмме его лица заметны помехи.
– Не до конца, господин Шмидт. Но я могу разобраться в любом изобретении Виктора фон Дума, если у меня будут время и ресурсы.
Благодаря полностью кибернетическому телу Зола не испытывает головокружения и тошноты, которыми грозит близость к аппарату обычным людям. Не осознавая влияния этого эффекта устройства на своих гостей, он продолжает:
– Едва я пойму, как он функционирует, можно будет изменить технологию под наши нужды. Дум искал лишь отдельные мгновения; нам же откроется прошлое и будущее во всей полноте.
Красный Череп поворачивает выключатель, устройство гаснет, и он наконец чувствует себя лучше. Фаустус по-прежнему выглядит неважно.
– Нам? Наши нужды?
Где-то внутри металлического каркаса Армина Золы щелкает переключатель, и генератор речи переходит в режим «раболепия».
– Простите, начальник. Конечно же, ваши.
Красный Череп берет Доктора Фаустуса за руку и выводит его из лаборатории.
– Пойдемте, мой добрый Доктор. У нас с генералом Лукиным сегодня встреча с министром финансов, и там потребуется ваше присутствие.
Глава 7
ПАССАЖИРЫ на Лексингтон-Авеню не знают, что последняя остановка поезда № 6, который курсирует по центру города, – это начало петли, по которой эта линия метро проходит мимо заброшенной станции возле здания городской администрации, закрытого для жителей с 1945 года. Часть помещения остановки отгородили кирпичной стеной от рабочих путей, но питание идет на станцию по тем же линиям, которые питают переключатели и сигнальные фонари, так что свет тут все еще горит. Сейчас здесь в самом разгаре тайное поминание Капитана Америка – на него собрались адепты «темной стороны» Гражданской Войны, которым нельзя было появляться на официальном мероприятии.
После бара Сокол переоделся в свой костюм, долетел до центра и спустился в метро через служебный вход в подвале муниципалитета. В отличие от официальной церемонии почти все скорбящие пришли на тайное собрание в облачении, в котором борются с преступниками, но не надели маски. Никакого бочкового пива, односолодового виски десятилетней выдержки или блюд с кусочками свежих овощей. Пьют то, что принесли сами, а принесли они пиво в упаковках по шесть банок (сейчас те сложены в холодильные ящики) и чипсы, которые передают по кругу и едят прямо из пакета.
Люк Кейдж появился с женой Джессикой и новорожденным малышом. Он собрался было сказать что-то Соколу, но за кирпичной стеной в сторону окраины с визгом проносится поезд, и приходится ждать, пока шум стихнет.
– Сэм, я слышал по телевизору твою речь на похоронах. Очень хорошая речь. Мне и самому хотелось бы сказать пару слов.
– Знаешь, Люк, вышло вообще паршиво. Вы все должны были прийти. Там было хуже, чем здесь. Чувствовалось, что все не так.
– Да везде все не так. Например, что твое имя делает в списке зарегистрированных героев?
– Это цена за то, чтобы иметь право голоса. Иначе остались бы только те, кто на него охотится. А Тони Старк…
– Кстати, странно было… Странно, что Старк сорвался. Учитывая…
Дэнни Рэнд, он же Железный Кулак, решил вставить свои пять копеек.
– Мне его стало почти жаль, но потом я вспомнил, что как раз Старк и отправил меня в концлагерь в Негативной зоне.
– Мне сейчас Тони Старк тоже не очень симпатичен, – заметил Сокол. – И все же Кэпа убил не он.
Люка Кейджа его слова не смягчили. В его голосе слышится больше, чем простое несогласие.
– Тони Старк выставил Стива Роджерса как мишень в тире – когда его конвоировали в зал суда. Не знаю, специально или нет, но выглядело это так, будто после их встречи Кэп совсем пал духом. С чего еще ему принять на себя удар?
Питер Паркер спрыгивает со своего места наверху, на столбе. Сегодня он надел черный костюм Человека-Паука, и у него есть свой взгляд на ситуацию.
– Не согласен. Я пересмотрел запись тысячу раз. Потом очищал изображение и смотрел заново. Кэп замечает точку от лазера на приставе, поворачивается, понимает, с какой стороны снайпер. А потом намеренно толкает пристава в сторону и попадает под пулю. Это был первый выстрел. Толпа обезумела, и тогда раздались следующие выстрелы. С кандалами, которые подавляют силы, Кэп, наверное, еле волочился по лестнице, но до самого конца он оставался героем.
Станция погрузилась в тишину, и собравшиеся даже услышали, как из воздуховодов капает вода. Женщина-Паук нарушила молчание, подняв бутылку мерло.
