Вначале Джулия подумала, что это Клеопатра своей нечеловеческой силой согнула руку статуи вниз, как рычаг. Но тут раздался громкий зловещий скрежет, шедший, казалось, со всех сторон. Пол под ногами Джулии начал двигаться, и она инстинктивно попятилась. Каменная плита, на которой она стояла всего секунду назад, круто сдвинулась в сторону.
Разобраться в происходящем было невозможно, все случилось слишком быстро. Клеопатра тоже не могла ничего понять. Возможно, сейчас она даже не могла отделить видения своего больного сознания от реальных изменений ситуации вокруг себя.
Внезапно она резко выпрямилась.
– Стойте! – крикнула Джулия. – Стойте, Клеопатра!
Но слышит ли она ее?
Выяснить это так и не удалось, поскольку в следующее мгновение Клеопатра сделала шаг вперед и скрылась в темном отверстии люка, открывшегося в полу посередине зала.
* * *
Она летела вниз, цепляясь за грязные стены вокруг себя, в любой момент ожидая удара в конце падения. Но стены были слишком гладкими и неприступными, чтобы можно было за них удержаться.
Падение, казалось, будет длиться вечно, но в конце концов она все же свалилась на какую-то металлическую поверхность. Боли она не почувствовала, но пребывала в каком-то полубессознательном состоянии. Затем прямо у нее над головой раздался какой-то скрип и скрежет металла. И тьма стала абсолютно непроницаемой, как будто сверху закрыли крышку.
Она извивалась и молотила вокруг кулаками изо всех своих сил – бесполезно. Это был гроб! Ловушка! Ее захлопнули в гробу! И кто-то удерживал его крышку с силой, не уступавшей ее собственной.
Слышал ли еще кто-нибудь ее отчаянные крики? Или они оглушали только ее саму? Она была поймана, загнана в ограниченное пространство, она не могла пошевелиться.
И тут – новое движение.
Этот саркофаг – а что еще это могло быть? – куда-то несли, и он покачивался в такт шагам переносивших его людей. Ее крики здесь, глубоко под землей, уносились вместе с ним, и она боялась, что их никто не слышит, кроме тех, кто только что ее похитил.
* * *
Рамзес не ожидал от этого человека такого сопротивления. Тот наносил бешеные удары кулаками и в отчаянии пытался даже царапаться.
Кто он? Откуда в тем столько ярости? Он был не в себе, и от него сильно пахло спиртным. Это обстоятельство заставляло Рамзеса особенно тщательно рассчитывать свою силу. Если он будет недостаточно осторожен, то может случайно переломать ему кости или размозжить череп. А он этого вовсе не хотел. Но если этот тип не прекратит так отчаянно драться…
Цель его состояла в том, чтобы прижать негодяя к стене, показав ему свою силу. В этом случае у этого агрессивного пьяного не будет иного выбора, кроме как отвечать на его вопросы.
Однако человек этот неожиданно вырвался из его рук и, громко топая, бросился наутек, изрядно при этом раскачиваясь.
В конце коридора его кто-то ожидал.
Это была высокая и стройная женщина с очень темной кожей, как у нубийки. На ней был золотистый тюрбан и такого же цвета свободное платье, дополнявшееся шалью из желтой парчи, расшитой золотом, которая благодаря игре красок издалека выглядела как доспехи. Ее длинная шея была открыта и, несмотря на ожерелье из золотых пластинок с неровными острыми краями, этот участок голой кожи, казалось, делал ее очень уязвимой перед несущимся к ней сумасшедшим. Но она продолжала с непоколебимой уверенностью оставаться на месте.
Уступит ли она, уйдет ли с его дороги?
Но она даже не шелохнулась.
Вместо этого, в тот самый момент, когда пьяный глупец, похоже, уже приготовился сбить ее с ног, она быстро протянула руку и схватила его сзади за шею. От мощной хватки ее пальцев он замер.
И тут Рамзес увидел ее глаза, которые были похожи на сапфиры. Они были такими же синими, как у него самого.
– Отпусти меня! – прорычал безумец. – Ах ты, черная…
Коротким движением она ударила его головой о стену.
На штукатурке осталась вмятина.
Он безжизненно рухнул на пол.
Из-за спины ее возникли двое высоких мужчин – оба чернокожие, оба синеглазые, оба одетые в безупречные вечерние костюмы.
– Уберите его, – скомандовала она. – И перевяжите, если потребуется.
Мужчины молча подняли тело потерявшего сознание пьяного и спокойно унесли его, словно это был свернутый в рулон ковер. Они вежливо кивнули Рамзесу, проходя мимо него. Они направились в сторону, противоположную главному залу, подальше от шума праздника и оживленного гомона гостей.
Теперь он остался в коридоре наедине с этой загадочной женщиной, появившейся, казалось, из ниоткуда; сейчас она шла ему навстречу с теплой сдержанной улыбкой на лице, как будто только что случившийся здесь инцидент был лишь досадным недоразумением, причинившим лишнее беспокойство.
– Кто вы? – спросил он.
– Отыщите свою невесту. Они сейчас готовят шампанское для тоста в вашу честь. Не пейте. Не пейте вы оба. Вы поняли меня? Вы не должны пить шампанское. А я пока позабочусь об этой даме.
Он совсем забыл про эту женщину с золотистыми волосами и глазами Клеопатры, чье внезапное появление здесь вовлекло его в этот полнейший сумбур.
Та лежала без сознания на полу маленькой туалетной комнаты.
– Идите же, Рамзес Великий, – сказала темнокожая женщина с ярко-синими глазами.
– Кто вы и что вы сделали? – снова спросил он.
– Пострадают только те, кто пришел сюда, чтобы причинить вам вред. При условии, конечно, что вы с мисс Стратфорд не будете пить шампанское. Делайте, что вам говорят. Найдите свою невесту. Немедленно.
Словно не сомневаясь в том, что он выполнит ее распоряжение, она опустилась на колени рядом со спящей красавицей, лежащей на полу туалетной комнаты. Она сняла с плеч свою прекрасную шаль и прикрыла ею тело золотоволосой женщины, а затем без видимых усилий подняла его на руки. Эта властная чернокожая явно была бессмертной, на этот счет у него не было ни малейших сомнений. Но ее слова…
«Шампанское. Не пейте шампанское…»
И он бросился бежать.
25
Джулия со всех ног бежала за помощью.
На каменной террасе она заметила Рамзеса. Не ее ли он ищет?
Конечно!
Когда он увидел ее, бегущую по зеленому полю по другую сторону живой изгороди, он тут же бросился вниз по ступенькам лестницы, чудом избежав столкновения с официантами, которые раздавали гостям высокие бокалы с пенящимся шампанским.
Добежав до него, Джулия кинулась ему на грудь, но не столько в поисках утешения, сколько, чтобы шепотом спешно сообщить ему все, что только что видела. Хотя от места проведения праздника их сейчас отделяла высокая живая изгородь, они все же находились достаточно близко от гостей и кто-то мог подслушать ее взволнованную испуганную речь.
