Сокровищница представляла собой некий боевой арсенал. Лучшего слова и не подберешь.
– Вы пытаетесь вооружить нас средствами из вашего сада? – спросил Рамзес.
– Я не пытаюсь вооружить вас. Я вооружаю вас. Лезвия кинжалов смочены зельем, которое оглушит любого бессмертного на несколько часов. Каждого из ножей хватит на пять эффективных ударов. В кольцах содержится состав долговременного действия: вы сегодня уже видели, как он работает. – Она подняла драгоценный камень на одном кольце, обнажив спрятанный под ним маленький бронзовый шип. – Чтобы все получилось, необходимо попадание удушающей лилии в кровь. На поверхности вашей кожи это средство не нанесет вреда. А для смертных оно вообще безопасно.
– А это успокаивающее средство, в которое вы окунули эти кинжалы, – спросила Джулия, – оно действует на смертных?
– Нет, – покачала головой Бектатен. – Но сам кинжал, конечно, сработает, если удар нанесен прицельно и с хорошей силой. Ты уверена, что справишься со всем этим, Джулия Стратфорд?
– До сих пор не очень понятно, куда вы нас отправляете и что мы должны будем сделать, – ответила Джулия.
– Я никуда вас не отправляю, – возразила Бектатен. – Просто предоставляю больше шансов на успешное выполнение миссии, которую вы все равно осуществите – с моего согласия или без такового. Только и всего.
– И это все? – уточнил Рамзес. – Я имею в виду эти кинжалы и кольца?
– Нет. – Бектатен повернулась к стоявшему у нее за спиной шкафу из красного дерева, дверцы которого были украшены перламутровыми узорами. Когда она открыла его, Рамзес увидел стоящие на полках ряды стеклянных флаконов и бутылочек. От больших до совсем крошечных, все они содержали в себе жидкости различных цветов и оттенков.
О, как же ему хотелось подробно изучить содержимое этого шкафа! И услышать описание каждого из этих волшебных снадобий. Понятно, что здесь было не только то, что выращено в ее саду, но также сложные смеси из тех дикорастущих растений, которые еще неизвестны человечеству. Учитывая то, сколько тысячелетий Бектатен собирает травы, часть растений, которые она бережно хранила и выращивала у себя, могла давно уже исчезнуть в дикой природе. Но сейчас на изучение ее коллекции у Рамзеса просто не было времени. Потому что в этом подвале ощущалось еще одно незримое присутствие – присутствие их общего страха оттого, что Сибил может снова огласить замок раздирающими криками во время очередного безумного припадка.
Из своего шкафа Бектатен извлекла довольно большую – высотой с ладонь и толщиной в несколько пальцев – бутылочку с каким-то оранжевым порошком и передала его Энамону.
– Что это? – спросил Рамзес.
Энамон молча положил флакон в боковой карман пиджака. А на невысказанный вопрос Рамзеса, легко читавшийся на его лице, он ответил также взглядом – спокойным и отсутствующим, – как бы деликатно указывая Рамзесу, что он вовсе не обязан отвечать ему.
– Это пыльца «ангельского соцветия», – пояснила Бектатен.
– И для ее использования не нужно ни кинжала, ни кольца с шипом?
– Это более сложное мое орудие, – ответила она. – Именно с его помощью я получила возможность увидеть то, что происходит в поместье, где сейчас держат Клеопатру.
– И как это действует? – спросила Джулия.
– Сами увидите, – ответил Энамон.
– Вам не придется пользоваться этим самим, – продолжала Бектатен. – Ни одному из вас. У вас для этого нет соответствующего опыта.
– Значит, вы посылаете с нами и ваших людей, – заключил Рамзес.
– Верно, – ответила та.
– Но таким образом мы оставляем вас с Сибил без охраны? – заволновалась Джулия.
– Милая Джулия, я не остаюсь без охраны, – успокоила ее Бектатен, выразительно проведя своей рукой с изящными длинными пальцами по полированному красному дереву шкафа.
Джулия понимающе кивнула.
Наступило напряженное молчание, во время которого Рамзес взял со стола один из кинжалов в ножнах за рукоятку и взвесил его на ладони. Когда Джулия проделала то же самое, он едва не поддался невольному порыву остановить ее. Словно почувствовав это, она бросила на него быстрый взгляд, в котором угадывался вызов – станет ли он запрещать ей участвовать в этой непростой миссии? Он не осмелился на это, однако не смог сдержать улыбки при виде этой ее демонстрации силы и пренебрежения опасностью; при этом она так напряженно сжала свои сочные губы, что ему внезапно захотелось их поцеловать, хотя момент для этого был совсем неудачный: этот поцелуй мог быть воспринят ею как знак того, что он не принимает ее решимость всерьез.
Бектатен и Энамон внимательно следили за действиями влюбленной пары, как бы оценивая, хватит ли у каждого из них сил на то, что предстояло им впереди.
– Поскольку я обеспечиваю вашу экспедицию оружием, – начала царица, – я имею право выставить свои условия его применения.
Рамзес положил кинжал обратно на стол:
– А если мы с этими условиями не согласимся, вы отберете у нас оружие?
Она проигнорировала его вопрос.
– Вы доставите Клеопатру сюда, чтобы мы могли удерживать ее у себя, пока не выясним истинную природу ее нынешнего состояния, а также природу того существа, в которое она превращается, и то, как все это влияет на нашу новую подругу, Сибил Паркер. Вы не должны уничтожать Клеопатру с помощью того, что я вам даю. Вы должны ликвидировать только ее похитителей и всех, кто станет на вашем пути. Как я уже говорила тебе, Рамзес, убив Клеопатру, ты подвергнешь Сибил великой опасности. И я не позволю тебе этого сделать.
Рамзес вопросительно взглянул на Джулию, и та согласно кивнула.
– С этим мы согласны. Ваше второе условие?
– Вы приведете ко мне Сакноса.
Поначалу было трудно определить источник удушающей ненависти, которая вдруг наполнила атмосферу в комнате. Но в наступившей тишине стало понятно, что это чувство источал Энамон – он тяжело и учащенно дышал, и злобное напряжение, идущее от него волнами, ощущалось едва ли не физически. На последний приказ царицы он отреагировал шумным вздохом. Это было первым открытым проявлением эмоций, которое Рамзес заметил со стороны этого человека, а это предполагало, что он был не просто слугой своей хозяйки, а ее полноправным компаньоном. Может быть, раны, которые Сакнос нанес ему, были столь же глубоки, как и раны его царицы?
Бектатен молча оглянулась на Энамона; лицо ее выражало холодную решимость, и только в глазах угадывалась боль.
– Вы считаете это разумным? – спросил Рамзес.
– Разумным? – переспросила она, переводя взгляд со своего слуги на Рамзеса.
– Сакнос ищет чистый эликсир и всегда искал. А вы хотите привести его сюда, прямо к эликсиру?
– Здесь у меня только его ингредиенты, которые хранятся среди множества других. Я не смешивала их, и он не содержится у меня в готовом виде. Попади он не в те руки…
