О: Нам придется приспосабливаться. Нам придется с этим жить. Китай — наш ближайший сосед, по размеру и силам способный сравниться с США. Но американцы находятся от нас на расстоянии нескольких тысяч миль, им трудно дотянуться через океан. Китайцы находятся от нас на расстоянии всего нескольких сотен миль. США будут оставаться ключевым игроком. Они никуда не исчезнут. Они не собираются отказываться от своего влияния в этой части Тихого океана, и у них будут союзники в лице Японии, Южной Кореи, Вьетнама и Филиппин. Поэтому мы будем наблюдать постепенное, но неизбежное изменение соотношения сил, хотя и не до такой степени, чтобы привести к полному вытеснению Америки из региона.
В: Вы наблюдали за развитием спора вокруг Южно-Китайского моря в течение последних двух-трех лет. Можете ли вы сказать, как Китай будет вести себя дальше в этой ситуации?
О: Здесь затронуты коренные интересы китайцев: они считают очерченные пунктирной линией акватории своей территорией, заявляют о своем неоспоримом праве на отмели и острова, а также предполагают, что эти морские недра скрывают в себе богатые залежи нефти и газа. Поэтому я думаю, что они займут крайне жесткую позицию по этому вопросу. В конце концов спор может быть урегулирован в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву, потому что это единственный способ решить проблему без того, чтобы одна из сторон чувствовала себя проигравшей. Каждый остров, каждая отмель будут подвергнуты скрупулезным измерениям, чтобы определить, чьи претензии наиболее обоснованны. Но китайцы сказали, что этот спор будет урегулироваться на двусторонней основе, а не коллективно в рамках всей АСЕАН.
В: Но АСЕАН предпочитает решать этот вопрос коллективно…
О: Да, АСЕАН предпочитает урегулировать ситуацию коллективно, в рамках Декларации о поведении сторон в Южно-Китайском море и посредством по возможности скорейшего принятия Кодекса поведения в Южно-Китайском море.
В: Удастся ли АСЕАН это сделать? И как в конечном итоге будет решен этот вопрос — на двусторонней или коллективной основе?
О: Я думаю, все же на двусторонней основе. Вряд ли Индонезия будет активно вмешиваться в противостояние с китайцами, так же как Малайзия или Сингапур. Зачем им это?
В: А как насчет американцев?
О: Американцы уже вовлечены, но они действуют дипломатическим путем. Будут ли они готовы на военное вмешательство, это другой вопрос. Я сомневаюсь в этом. Для них это слишком далеко, чтобы успешно вести военные действия, и, кроме того, у них нет никакого интереса. Зачем им воевать с Китаем, защищая интересы Вьетнама и Филиппин?
В: Возможно ли, что будущая администрация США — президент с более «ястребиными» убеждениями — решит, что США требуется открытая конфронтация с Китаем и чем раньше, тем лучше?
О: Нет. Даже если в Америке придет к власти такой президент, его военачальники всегда объяснят ему, насколько далеко США могут зайти в отстаивании своих прав и интересов и сколько им будет стоить такая демонстрация силы — сколько им придется потратить на оборону сейчас и в будущем.
В: Еще один потенциальный источник конфликта между США и Китаем — Тайвань. Сейчас там довольно спокойная ситуация: развивается экономическая интеграция, туризм. Такие взаимосвязи ведут к сближению. Тем не менее дата окончательного воссоединения, кажется, отодвигается все дальше и дальше, на неопределенный срок.
О: Для китайцев это не имеет значения. Они могут ждать бесконечно долго. Время на их стороне. В то же время Тайвань становится все более и более зависимым от Китая с точки зрения экономического роста. Чем дольше это продолжается, тем более болезненной будет для Тайваня смена политического курса, если такое вдруг произойдет.
В: Но опросы на Тайване показали, что бо́льшая часть населения выступает за независимость, а не за воссоединение с Китаем.
О: Опять же это не имеет значения. Если бы вы были тайваньцем, вы бы хотели независимости или стать частью Китая? Но разве это решает будущее Тайваня? Южные тайваньцы ни при каких условиях не захотят объединиться с Китаем, и их позиция никогда не изменится. Но много ли значит их мнение? Будущее Тайваня будет определяться не желанием народа. Оно будет определяться соотношением сил между Тайванем и Китаем и готовностью американцев вмешаться в эту ситуацию. Никто не будет выносить решение объединяться или нет на всеобщий референдум, потому что большинство населения выступит против.
В: Смерть Ким Чен Ира изменила каким-то образом геополитическую ситуацию в Азии?
О: Нет, не думаю. Не в интересах Китая позволить Южной Корее поглотить Северную. Если это случится, южнокорейские и американские войска окажутся на берегу реки Ялуцзян, что не отвечает национальным интересам Китая. Китайцы сделают все возможное, чтобы сохранить существующую ситуацию.
В: Китай по-прежнему может оказывать сильное влияние на Северную Корею?
О: Выживание Северной Кореи в значительной степени зависит от Китая. Из-за своего способа управления экономикой северные корейцы периодически голодают, и Китай поставляет им продовольствие и оказывает другую помощь.
В: Как вы считаете, может ли этот статус-кво сохраняться 20–30 лет и дольше? Существует ли риск, что Северная Корея взорвется?
О: Нет, я так не думаю. Почему она должна взрываться? Когда у них начинается сильный голод, китайцы обеспечивают их продовольствием, да и остальной мир приходит на помощь.
В: В интересах ли Китая побудить Северную Корею открыть свою экономику, как в свое время Дэн Сяопин сделал это в Китае?
О: Они устраивали Ким Чен Иру экскурсии по Шанхаю и другим местам, чтобы показать ему, как можно модернизировать экономику, не теряя контроля, но из этого ничего не вышло. Некоторые внешние наблюдатели предполагают, что при новом руководстве режим может встать на путь экономических реформ, но пока слишком рано говорить о том, хватит ли молодому Киму смелости сделать это.
В: Вы сказали, что в конечном счете американцам придется делить доминирование в Азиатско-Тихоокеанском регионе с Китаем. Когда это произойдет, каковы будут последствия для таких стран, как Сингапур?
О: Когда это произойдет, мнение китайцев станет для нас столь же, если не более важным, чем мнение американцев. Японцы и корейцы активно налаживают экономические связи с Китаем, при этом в качестве гарантии безопасности сохраняя свои военные связи с Америкой. Как долго это может продолжаться? По мере того как вы все более тесно интегрируетесь с Китаем в деловой и финансовой сфере, как могут ваши военные связи с Америкой помешать китайцам, которые теперь контролируют ваши предприятия, выкручивать вам руки экономическим путем?
В: Иметь дело с китайцами и иметь дело с американцами — не одно и то же. Нам приходилось сотрудничать с американцами, потому что они были доминирующей силой в регионе.
