В: Будучи настолько инертной, сумеет ли эта система поддерживать высокие темпы роста или же китайскую экономику ждет резкое замедление, как прогнозирует Всемирный банк?
О: Я думаю, экономика Китая замедлится в любом случае. Когда дешевые трудовые ресурсы будут исчерпаны, замедление станет неизбежным.
В: Считаете ли вы, что через 15–20 лет юань может стать свободно конвертируемой валютой?
О: Я думаю, Китай к этому стремится. Но конвертируемость не означает справедливый курс. Вы можете недооценивать свою валюту, чтобы стимулировать экспорт. Юаню позволят укрепляться, но очень медленно. Для китайцев важно преимущество дешевого экспорта, потому что их экономика ориентирована на экспорт, а не на внутреннее потребление, как экономика США. США хочет, чтобы Китай перешел к такой же экономической модели, и я думаю, что в конце концов он будет вынужден так и сделать, но для этого ему придется изменить менталитет среднего и низшего среднего класса. Люди должны начать потреблять, а не просто копить деньги. Я убежден, что внутреннее потребление является для Китая единственным источником устойчивого роста. Но для того чтобы это произошло, нужно эффективное перераспределение, поскольку сегодня внутренние провинции имеют крайне низкую покупательную способность. Надо сделать так, чтобы экономический прилив поднял все лодки.
В: Принимая во внимание описанный вами сценарий, китайскому правительству придется внести весьма значительные изменения в социальную систему, в частности в сфере образования и его доступности, чтобы, как вы выразились, прилив поднял все лодки. Значит ли это, что экономический императив станет двигателем социальных перемен?
О: Можно рассматривать это и таким образом. Если китайцы не предпримут этих шагов, в их экономике наступит застой. Но они боятся экономического застоя, поэтому будут вынуждены производить перемены.
2. США. Под гнетом проблем, но по-прежнему на вершине
Баланс сил в мире меняется. Со временем США столкнутся с тем, что им станет все труднее поддерживать свое влияние в азиатской части Тихого океана. Прежние условия игры изменятся. Географическая близость выйдет на первый план как ключевой фактор. У Китая есть это преимущество: он находится в этом регионе, и ему гораздо проще оказывать влияние на всю Азию. Американцам же, чтобы делать то же самое, нужно преодолеть расстояние в 8000–9000 миль. Разница в усилиях, логистической сложности и затратах весьма значительна. Кроме того, огромная численность населения Китая — 1,3 млрд по сравнению с 314 млн американцев — делает вызов, который он бросает Америке, еще более серьезным. Но смена власти произойдет не так быстро из-за превосходства американских технологий. Да, у китайцев есть авианосцы, но для того чтобы научиться строить такие же авианосцы, как у американцев, с их высокотехнологичным оснащением, атомными двигателями и 5000 военнослужащих на борту, им потребуется много времени. Но в конце концов географический фактор будет играть решающую роль, и США придется внести корректировки в свою политику в этом регионе.
В 2011 г. администрация Обамы объявила о том, что США собираются вновь сосредоточить свое внимание на Азиатско-Тихоокеанском регионе. Новую политику назвали «Тихоокеанским разворотом». Вот что написала по этому поводу госсекретарь США Хиллари Клинтон в журнале Foreign Policy: «Открытые рынки Азии дают США небывалые возможности для инвестиций, торговли, а также доступ к самым передовым технологиям… Стратегическая задача сохранения мира и безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе становится ключевой для глобального прогресса — будь то обеспечение свободы судоходства в Южно-Китайском море, пресечение нарушения Северной Кореей режима нераспространения ОМУ или обеспечение прозрачности военной активности главных игроков региона». В апреле 2012 г. первый корпус из 200 морских пехотинцев США прибыл в австралийский город Дарвин в рамках усилий по увеличению американского присутствия в регионе.
Многие азиатские страны приветствовали заявления американцев. В течение многих лет присутствие Америки было важным стабилизирующим фактором в регионе, и оно позволит сохранить эту стабильность и безопасность. Учитывая размеры Китая, только США — в партнерстве с Японией, Южной Кореей и странами АСЕАН — могут создать адекватный противовес.
Разумеется, нам еще предстоит увидеть, смогут ли американцы реализовать свое намерение в долгосрочной перспективе. Планы — это одно; реальные возможности — совсем другое. В настоящее время США имеют военные базы в Австралии, Японии, Южной Корее и на Гуаме. (Филиппинцы неразумно попросили американцев уйти из Субик-Бэй в 1992 г., не подумав о долгосрочных последствиях их ухода. Теперь они просят: «Пожалуйста, вернитесь обратно».) Американцы считают, что это позволяет им создать надежный противовес китайскому флоту. Кроме того, благодаря относительно мелководным акваториям региона они имеют возможность отслеживать перемещение китайских кораблей, в том числе и подводных лодок. Но как долго будет сохраняться это преимущество? Сто лет? Нет. Пятьдесят? Маловероятно. Двадцать? Возможно. В конечном итоге все будет зависеть от состояния американской экономики в ближайшие несколько десятилетий. Чтобы сохранять свое военное влияние по всему миру, нужна сильная экономика, дающая возможность строить военные корабли, самолеты и базы.
В то время как между США и Китаем разыгрывается борьба за доминирование в тихоокеанском регионе, другим, не столь крупным азиатским странам не остается ничего другого, как приспосабливаться. Как хорошо сказал древнегреческий историк Фукидид: «Сильные поступают так, как хотят, а слабые страдают так, как и должны». Возможно, мелкие азиатские страны и не хотели бы мириться с такой незавидной участью, но реалистичный взгляд на ослабление американского влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе заставит их внести коррективы в свою внешнеполитическую стратегию. Им придется уделять все больше внимания тому, что думают китайцы, наращивающие свою экономическую и военную мощь. Но не менее важно прилагать усилия к тому, чтобы они не обрели единоличного господства в регионе. В конце концов, я не думаю, что китайцам удастся полностью вытеснить американцев с западного побережья Тихого океана.
Например, Вьетнам — одна из стран в Азии, которая больше всего недовольна заметным усилением Китая. В 1979 г., когда у власти находился Дэн Сяопин, Китай напал на Вьетнам в ответ на его интервенцию в Камбоджу. Китайская армия разрушила несколько городов и деревень на севере страны и ушла, тем самым сделав вьетнамцам суровое предупреждение: «В следующий раз мы дойдем до Ханоя и оккупируем всю страну». Этот урок вьетнамцы никогда не забудут. Можно предположить, что одна из стратегий, которая в настоящее время активно обсуждается во вьетнамском правительстве, — это установление долгосрочных отношений с американцами в сфере военной безопасности.
Я тоже испытываю некоторое чувство сожаления в связи с таким изменением расстановки сил, поскольку США, по большому счету, показали себя безобидной и благожелательной силой. Они не агрессивны и не заинтересованы в захвате новых территорий. Они воевали во Вьетнаме и Корее вовсе не потому, что хотели захватить эти страны. Это были войны за «правое дело», коим они считали антикоммунизм. Американцы хотели помешать распространению коммунизма в мире. Если бы они не вмешались и не продержались так долго во Вьетнаме, другим странам Юго-Восточной Азии могло бы не хватить воли сопротивляться распространению коммунизма, и они бы сдались одна за другой, как падающие костяшки домино, под напором красной волны. Никсон дал Южному Вьетнаму время, чтобы мобилизовать силы и начать собственную войну с коммунистическим режимом. Хотя в этой войне Южный Вьетнам потерпел поражение, это дало другим странам Юго-Восточной Азии время на то, чтобы объединить свои силы и выступить единым антикоммунистическим фронтом, а также заложило основы для создания АСЕАН.
