Кристиан фыркает.
– С чего ты взяла?
Мэдисон показывает на него акриловым ногтем.
– Ты играешь с Эйприл. Ну ты и придурок.
Кристиан вскидывает руки, и из банки выливается пиво.
– Во что играю? Мы расстались. Конец. Называйте меня, как хотите. Мне плевать.
Мэдисон вскидывает подбородок.
– Это потому, что ты – абсолютный нарцисс.
Впечатлена. Кто-то смотрел доктора Фила.
– Это значит, ты влюблен в самого себя, – продолжает она.
Сидящий на садовом стуле темнокожий парень в бейсболке «Миллер Лайт» выпрямляется, сдерживая смех.
– Мне кажется, в себя нельзя влюбиться. Можно себя любить, но…
– Заткнись, Джексон. – Мэдисон кладет руку на бедро. – Я смотрела ток-шоу. Поэтому не рассказывай тут мне.
Я была права насчет доктора Фила.
Мэдисон переключает свое внимание на Кристиана.
– Ты эмоционально оскорбляешь Эйприл, а это неправильно.
– Оскорбляю ее? Да я даже не общался с ней, пока вы сами не начали это сегодня.
Кристиан еще больше озадачен.
– И меня эмоционально оскорбили, – бормочет Джексон.
Я словно смотрю «Субботним вечером в прямом эфире» и не могу переключить канал.
– Пойду прогуляюсь.
– Ты куда? – волнуется Кэм.
Киваю в сторону амбара и понижаю голос:
– Туда. Мне не интересно участвовать в этой мыльной опере.
– Я пойду с тобой. – Кэм берет у одного из своих приятелей банку пива.
– Потусуйся с друзьями. У меня все хорошо.
Кэм отпускает меня, но стоит на том же самом месте и вытягивает шею, пока не теряет меня из виду из-за темноты.
Поправляю ортез, пока иду по грязной траве – по крайней мере, надеюсь, что это грязь. Невозможно найти расположение, при котором моей ноге было бы удобнее. Если бы на кону не стояло мое будущее на футбольном поле, я бы уже выкинула эту штуку. Сворачиваю за угол, наклоняюсь вперед и хорошенько дергаю скобу. Поднимаю голову и в этот момент вижу направляющуюся ко мне в темноте фигуру, но слишком поздно останавливаться. Наши тела сталкиваются, и я теряю равновесие.
– Дерьмо! – выкрикивает парень.
Колено подгибается, и я тянусь к стенке амбара, но пальцы едва касаются дерева. Валюсь назад, и перед глазами возникает Рид, стоящий наверху лестницы. Моя спина обо что-то ударяется, и это что-то поднимает меня. Я моргаю, глаза привыкают к контрасту между сине-черной темнотой и лунным светом.
На меня смотрит Оуэн, его грудь зависла в нескольких сантиметрах от моей. Пальцы прижимаются к изгибу моей талии, и я понимаю, что подо мной – его рука. Мои ладони становятся холодными и липкими, а живот скручивает, как мокрое полотенце, ожидающее, когда его выжмут.
– Извини. Читал сообщение. – Он отступает, словно проверяя нанесенные повреждения, и в его глазах мелькает узнавание. – Дважды за день. Ты, наверное, считаешь меня засранцем.
– Ты лишь напугал, – выдавливаю я, высвобождаясь.
Рассматриваю его спутанные темно-русые волосы, вьющиеся на шее, квадратный подбородок и теплые карие глаза. Их цвет сложно увидеть в темноте, но я помню его после столкновения на стадионе.
Он красив – такая красота свойственна парням, которые о ней даже не догадываются.
– Если будем столько времени проводить вместе, надо, наверное, узнать твое имя. – Он протягивает руку. – Оуэн Лоу.
Я протягиваю свою, и его пальцы касаются запястья, где бьется пульс.
– Я Пейтон.
Оуэн робко улыбается мне.
– Я все о тебе знаю.
Глава 12
Полное звезд небо
РУКА ОУЭНА держит мою дольше, чем я ожидала.
– Что именно ты знаешь обо мне? – взволнованно спрашиваю я.
– Ну, я знаю, что ты – кузина Кэмерона и Кристиана. И знаю твое имя. Наверное, этого мало, но хоть что-то.
Звонит его телефон, испугав нас, и мы отпускаем руки.
Оуэн отвечает и поднимает палец, прося меня подождать. Грубовато здоровается со звонящим и слушает, отвернувшись от меня.
Путешествие по траве отняло все силы, поэтому ищу, где бы присесть. Сложенные у стены амбара тюки сена – единственный вариант.
– Я больше не хочу об этом разговаривать, – тихо произносит Оуэн и потирает шею сзади. – Мне нужно время, чтобы разобраться.
Мне очень неловко сидеть за амбаром в темноте и слушать, как парень отшивает свою девушку. Начинаю подниматься.
Оуэн замечает это и резко обрывает разговор.
– Мне пора.
– Ссоришься со своей девушкой? – спрашиваю я, и получается скорее утверждение, чем вопрос.
Оуэн устраивается на сене возле меня и, не отвечая мне, вытягивает перед собой ноги. Затем замечает, что я до сих пор сижу на краю тюка.
– Я только сел. Если сейчас уйдешь, я решу, что это из-за меня.
– Возможно, так и есть.
Стараюсь говорить непринужденно и чуть отодвигаюсь назад, чтобы показать – я еще не решила.
– Дай мне минутку, и я провожу тебя обратно, чтобы защитить от медведей.
Медведи?
Мой взгляд устремляется к границе леса. Теннесси – это бескрайние леса и Голубой хребет. С моей удачей я уйду и попаду прямо в лапы хищников.
Устраиваюсь на тюке.
Оуэн смотрит на небо и внимательно рассматривает его, отчего я задаюсь вопросом, думает ли он о чем-то другом. Никогда не видела такого темного неба или таких ярких звезд. Без светофоров и вывесок фастфуда в каждом квартале лишь луна конкурирует с созвездиями.
– Когда-нибудь думала, что все плохо, что бы ты ни делала? – Вопрос Оуэна повисает в тишине.
Все время. Часть меня почти озвучивает это вслух.
– Время от времени.
– Есть советы?
Он робко улыбается мне.
Я не знаю этого парня, но он кажется милым – и несчастным. Мы похожи.
– Иногда жизнь может предоставить лишь два варианта – плохой или еще хуже. Поэтому выбирай плохой.
– Логично.
Он рассматривает меня, словно проводит инвентаризацию, мысленно ставя галочки. Спортсмен во мне гадает, сколько же очков я получаю. А если дать ему совет насчет его девушки, вероятно, очаровательной подруги Эйприл?
По воздуху плывет слабый звук смеха с вечеринки.
