– Пейтон…
Я так легко не сдамся.
– Что произойдет?
– Я не смогу дышать.
И я кое-что понимаю.
– Бои увеличивают шансы приступа?
Оуэн вздыхает.
– Да. Но увеличивает и бег по улице. Мне и им перестать заниматься?
– Да, если это сохранит тебе жизнь.
– Я не хочу так жить – избегать всего, что может мне навредить.
Он смотрит мне в глаза.
– Нормальные люди не хотят себе навредить, Оуэн.
– Нормальность переоценивают. – Он делает шаг ко мне. – Я не могу позволить болезни контролировать мою жизнь. Не хочу все время осторожничать. Не хочу бояться, занимаясь тем, чем мне нравится, я хочу рисковать…
Оуэн обхватывает мое запястье и прижимает меня к себе. Когда я не протестую, он проводит рукой мне по спине и поднимается к волосам.
– Я тебя поцелую, если ты не попросишь не делать этого.
Он наклоняется, не сводя с меня взгляда. Когда его губы касаются моих, мне становится хорошо.
Так хорошо, что хочется почувствовать это еще сотню раз.
Оуэн проводит губами по моим, и по моему телу проносится горячая волна.
Он продолжает меня дразнить, проводя языком по губам.
Я размыкаю губы. Оуэн принимает приглашение и целует меня по-настоящему.
Мои руки касаются обнаженной кожи его груди. Он стонет – тихо и сексуально. На вкус он сладкий, с привкусом меди из-за раны на губе. Обвиваю его руками за шею, и он, сжав меня сильнее за талию, осторожно разворачивает нас, чтобы я прислонилась к шкафчикам.
Ощущение холодного металла за спиной и жара кожи Оуэна разжигают во мне огонь. Часть меня знает, что надо оборвать поцелуй, но другая часть хочет одержать победу.
Руки Оуэна скользят по моим бокам, затем он упирается ладонями в шкафчики, загоняя меня в ловушку. Его нижняя губа опухла после боя, и я провожу губами по ней. Его дыхание учащается, и он углубляет поцелуй. Я тоже тяжело дышу, и наши груди прижимаются друг к другу, когда один из нас выдыхает.
Когда Оуэн наконец отстраняется и смотрит на меня, у него румяные щеки.
– Я знал, что именно это почувствую, поцеловав тебя.
– Что именно?
Он наклоняется и шепчет мне на ухо:
– Что это стоило риска быть отвергнутым.
Я бы тебя не отвергла. И в этом-то проблема.
– Мы не можем, Оуэн. – Поворачиваю голову и пытаюсь собраться с мыслями. – Мы просто друзья.
Он касается пальцем моего подбородка и поворачивает к себе лицо. Его рот оказывается так близко к моему, что дыхание согревает губы. Требуются все силы, чтобы не поцеловать его снова.
– Если ты этого хочешь… – говорит он.
Хочу и не хочу, но не могу ответить ему, не объясняя.
Когда становится ясно, что я не отвечу, Оуэн наклоняется к уху и шепчет:
– Мы можем быть просто друзьями. На данный момент. Главное, чтобы ты не была просто друзьями с кем-то еще.
Глава 28
Секреты
Я ВСЕ ЕЩЕ НАХОЖУСЬ на границе сна и яви и не хочу, чтобы этот сон заканчивался. Он кажется таким реальным. Руки Оуэна в моих волосах. Его рот снова и снова набрасывается на мой, покусывает и тянет мои губы, пока они не опухли. Ни о чем не могу думать, кроме как о его руках на мне… потому что целовать Оуэна слишком приятно.
И это никогда не должно повториться.
Надоедливый голос в моей голове проснулся, напоминая мне, что произошедшее вчера – единичный случай. Если бы я ничего не почувствовала, тогда, возможно, могла бы повторить. Но наш поцелуй так просто не забудешь.
Звенит мой телефон, и я в поисках его ощупываю тумбочку. Проверяю, кто звонит, к счастью, это не Рид.
– Привет, мам.
– Привет, милая.
После маминого отъезда я разговаривала с ней несколько раз, главным образом отчитывалась о физиотерапии и уроках.
– Как дела? – спрашивает она.
– Вообще, хорошо. Кажется, я начинаю привыкать.
А еще я поцеловалась с парнем, с которым мне больше нельзя целоваться.
– Это же хорошо, верно? – Кажется, она рада. – Хоук сказал, у тебя в школе выходной.
– Да. У учителей повышение квалификации.
– Как вообще в школе?
– Неплохо.
Если не считать бывшую Кристиана, которая меня достает, и друга близнецов, который хочет подраться с потрясающим парнем, которого я поцеловала… и о котором умалчиваю.
– И это все?
Она расстроена.
Я бы с удовольствием рассказала ей про Оуэна, но она забеспокоится и начнет задавать вопросы, на которые я пока не готова отвечать.
Вместо этого делюсь с ней подробностями об уроках. Но умалчиваю о книге, что мы читаем на английском. А еще рассказываю о том, что Лазарус играет в шахматы сам с собой, а Датч залезает под мою кровать. Ей нравится слушать про ежедневную рутину.
Только мы собираемся закончить разговор, как она затихает.
– Рид так и звонит?
– Да, но я не отвечаю. А что? Домой он тоже звонит?
Она ничего не говорит.
– Мам?
– Теперь он звонит в два раза больше, чем когда вы встречались. И оставляет глупые сообщения, надеется, что я сообщу ему, где ты. Кажется, он…
– Что?
Если Рид беспокоит маму, я спущу на него Хоука.
– Не знаю. Лучший способ описать его – оторван от реальности.
– Я знаю, что ты имеешь в виду.
Это доказывает мнение Рида, что я дам ему еще один шанс.
– Только не разговаривай с ним, хорошо? – просит она.
– Поверь мне. Это не проблема.
– Отлично. Милая, я позвоню тебе через день или два, – говорит она. – Люблю тебя.
– И я тебя люблю, мам.
Как только сбрасываю, телефон гудит, принимая сообщение.
проснулась?
Кэмерон.
Наверное, хочет знать, чем я вчера занималась. Игнорирую его сообщение, но через минуту приходит еще одно.
помогаем папе таскать хлам в сарай. напиши, когда получишь это сообщение
Я пока не готова встретиться с близнецами и отвечать на вопросы по поводу вчерашнего вечера.
Я до сих пор не оправилась от того, что нашла Оуэна в раздевалке в таком плохом состоянии. К тому моменту, как я довела его до машины, Оуэн был таким уставшим, что спал, пока я не припарковалась у его дома.
