Я сжимаю пальцы Оуэна, и он потирает мою руку большим пальцем.
Грейс делает сальто, затем сальто вполоборота. Девушки образуют сеть из сцепленных рук и ловят ее.
Я выдыхаю, но пульс до сих пор зашкаливает. Не уверена, что он придет в норму, пока Оуэн держит меня за руку.
Чирлидерши в обратном порядке разбирают пирамиду, начиная с Грейс. Девушки с каждого уровня выполняют трюки. Когда девушки из самого низа проходят колесом по полю, толпа аплодирует.
Оуэн убирает руку, чтобы тоже поаплодировать.
– Не понимаю, почему Эйприл – капитан команды, – говорю я. – Все выступление строится на пирамиде и эффектной концовке Грейс. Без нее осталась бы лишь кучка девушек, делающих крутое сальто и бэкфлипы.
– Это правда, – соглашается Оуэн.
– Вот почему флайер так важен, – объясняет Такер.
Если у Грейс ключевая позиция в команде, почему она беспокоится, что Эйприл уберет ее из выступления?
– А если Грейс заболеет? Одна из девочек может ее заменить? – спрашиваю я. Такер наступает на край скейтборда и ловит доску в воздухе.
– Только если в команде есть еще один флайер. В больших школах есть как минимум два. В Блэкуотер в прошлом году тоже было два, но вторая уже окончила школу.
– Так без Грейс они облажаются?
Такер кивает.
– Еще как. И наша команда два года подряд одерживала победу в финале штата. Групповые трюки играют главную роль.
Грейс должна понимать важность своей позиции. Так почему мирится с дерьмом Эйприл?
– У тебя есть сестры? – спрашиваю Такера.
Он странно смотрит на меня, передавая доску из одной руки в другую.
– Нет. А что?
Я стараюсь скрыть улыбку.
– Для парня, который не состоит в команде и у которого нет сестер – или влюбленности в чирлидершу, – ты слишком много знаешь про все это.
Оуэн хохочет, и я присоединяюсь к нему. Такер сдерживает улыбку.
– Ладно, может, немного влюблен.
– Еще один тэйкдаун Кэмерона Картера! – доносится из колонок.
Кэм вскакивает на ноги, освобождая прижатого под ним игрока. Кристиан и Титан бегут к нему и по очереди толкают Кэмерона, хватаются за решетку шлема и кричат на него – на языке футбола это универсальные знаки одобрения. Меня не интересует этот вид спорта, но игра кузенов впечатляет.
– Интересно, каково быть таким большим.
Такер наступает на край доски, и она переворачивается. Затем изменяет последовательность и повторяет снова и снова.
– Многим девушкам не нравятся большие перекачанные парни, – говорю Такеру. – Обычно они проводят больше времени в зале, чем со своими девушками.
– Это так? – спрашивает Оуэн. Он почти такого же роста, что и близнецы.
– Я так слышала.
Такер улыбается и снова наступает на доску.
– Ты же после игры пойдешь на вечеринку?
Оуэн ждет моего ответа.
– В чей амбар мы пойдем в этот раз? – спрашиваю я.
– В этот раз все круче, – объясняет Такер. – За городом есть заброшенный завод. Его закрыли два года назад, когда в Блэкуотер открылся новый завод по переработке зерна. Завод больше ни для чего не подходит, поэтому с тех пор пустует. Он похож на одно из тех мест, что всегда пытаются найти местные исследователи. Наполовину разрушен и заполнен ржавым оборудованием.
– Там закатывают вечеринки? – В Вашингтоне копы пристально следили бы за таким местом, и вечеринка продлилась бы всего пять минут. – А если кто-то услышит и вызовет копов?
– Туда больше никто не ходит, – говорит Оуэн. – Часть здания обрушена.
– Почему ты об этом не рассказал? Тогда она становится еще более заманчивой.
Оуэн наклоняется, и его рот оказывается так близко к моему уху, что дыхание щекочет шею.
– Я могу придумать еще кое-что заманчивое. Пойдем с нами.
Похоже, он знает, что делает со мной.
Меня радует и одновременно чертовски пугает, что Оуэн хочет, чтобы я пошла туда. Игриво толкаю его.
– Я подумаю.
Такер смотрит на Оуэна.
– Это по-девчачьи – «да»?
Глава 32
Местные исследователи
ПО ОСНОВНОМУ УЧАСТКУ огромного завода развешаны фонари на батарейках. Металлические скелеты заброшенного оборудования создают опасный лабиринт, и здесь пахнет чем-то средним между мокрой газетой и зоопарком.
– Здесь воняет. – Морщу нос. Близнецы принюхиваются, словно бладхаунды.
– А мне нормально пахнет, – говорит Кристиан.
Кэм пожимает плечами.
– Мне тоже.
– Пахнет гнилью из-за остатков в оборудовании, – объясняет Грейс.
– А, этот запах. Это нормально. – Кристиан осматривает помещение. – Давайте найдем бочонок.
Грейс идет за ним, а Кэм за ней.
Мы с Оэуном остаемся с Такером, который внимательно наблюдает за дверью.
– Ты кого-то ждешь? – спрашиваю я.
Такер оглядывается, будто я говорю с кем-то другим.
– Я? Нет.
Оуэн пытается не смеяться и провожает нас в ту сторону, куда направились Грейс и близнецы.
– Так что думаешь? – спрашивает Такер. – Здесь круто, правда?
– Да. Но я понимаю, почему здание заброшено. – Мы проходим мимо чего-то, напоминающего ржавый печатный станок. – Надо было сделать прививку от столбняка.
– Заброшенная часть здания на другой стороне. – Такер кидает доску на пол и, дав ей немного укатиться вперед, запрыгивает на нее. – Здесь не так плохо. Только смотри внимательнее, куда ступаешь.
На заводе какая-то жуткая атмосфера для любителей стимпанка. Я ни разу не бывала в таких местах. Меня не интересует, как делаются предметы, только если это не касается снаряжения для футбола. Хотите правду? Я думала, заводы утратили свою значимость. В Вашингтоне и Мэриленде заводы образуют промышленные парки. Их не строят посреди леса.
– Зачем оставлять здесь все оборудование? – спрашиваю я. – Разве оно ничего не стоит?
– Возможно, многое уже устарело, как и это место, – говорит Оуэн. – Наверное, было дешевле оставить все здесь. Один кантри-певец из Нэшвилля собирался купить это место и превратить в мини-гостиницу. Но во время сильной грозы обрушилась северо-восточная часть здания, и он передумал.
Слышу смех, в следующей части здания сверкает еще больше фонарей.
