Билли поворачивается что-то сказать Тесс, и она роняет руку.
– Кому ты машешь? – спрашивает Кристиан.
– Никому.
Хрипит микрофон, и по арене разносится голос ведущего:
– На ринге Рид «Машина» Майклс из столицы нашей страны, Вашингтона, весом сто семьдесят девять
[12] фунтов.
Рид поднимает руку, и толпа ликует.
Лазарус торопится к ведущему и что-то ему говорит. Ведущий кивает и возвращается к микрофону.
– И Оуэн Лоу из Ноксвилла, Теннесси, весом сто семьдесят два
[13] фунта.
– Почему он сказал, что Оуэн из Ноксвилла? – спрашивает Такер. Каттер и Лазарус наблюдают за мной.
– Может, неправильно понял, – говорит Кристиан.
Тренеры и катмены выходят с ринга вслед за ведущим. Звенит гонг, сигнализирующий о начале первого раунда.
Оуэн выбегает из своего угла, наносит удары руками, коленями и локтями.
Рид блокирует большинство ударов и не переходит в наступление, как было раньше. Он играет – позволяет Оуэну пойти на него, блокируя удары, а не нанося их, и рисуясь, а не пытаясь сбить противника на пол.
Больше всего меня беспокоит, что Рид не закрывал рот с тех самых пор, как начался раунд.
Он знает, как вывести из себя во время боя. Его конек – запугивание. Что он говорит?
Второй раунд является полной копией первого – Оуэн наносит неаккуратные комбинации, Рид издевается над ним, а Каттер изо всех сил кричит, стоя снаружи сетки. Рид включается за минуту до гонга – возможно, пытается сдержать обещание, что нокаутирует Оуэна во втором раунде. Рид наносит джеб, затем правый лоу-кик, сильно задев ногу Оуэна. Все заканчивается без нокаута, но Оуэн быстро растрачивает силы.
Третий и четвертый раунды похожи на размытое пятно из раунд-киков, ударов локтями и боксерских ударов, таких как хуки и кроссы.
Я тру папины жетоны и морщусь каждый раз, как Оуэн получает удар.
Кристиан замечает это.
– Не нервничай. Я думаю, Оуэн играет с Ридом, чтобы Рид его недооценил.
– Нет, все совсем не так. Я видела, как Оуэн борется. Он великолепен. – Рид дважды ударяет Оуэна коленом в бок, и я отворачиваюсь. – Он не может сосредоточиться. И все из-за меня.
– Разве можно винить парня? После того, что Рид сделал…
Кристиан играет желваками. Он не хочет это произносить вслух.
Такер не понимает, что происходит, но чувствует, что я не хочу об этом говорить, и не задает вопросов. Он также наблюдает за каждым движением Оуэна.
Кристиан повторяет удары, словно борется вместе с Оуэном. Он морщится, когда Оуэн получает локтем в лоб, отчего начинает струиться кровь.
Затем следует еще одна комбинация из удара в челюсть и лоу-кика.
– Твоего бывшего тянет на лоу-кики.
Кристиан крутит руки.
– Нет. Это новое. Он пытается выбить одну из ног Оуэна. Это даст Риду огромное преимущество.
Раздается гонг, и Лазарус торопится на ринг, чтобы остановить кровотечение Оуэна. Каттер не срывается на него, она скорее подбадривает, нежели критикует.
Когда Оуэн выходит на пятый раунд, выглядит он не очень. Голова все еще кровит, а глаз начинает заплывать.
Следующие несколько минут Оуэн сосредоточен на блокировке атак Рида. Он некрепко стоит на ногах. И с каждым ударом кажется все более и более оглушенным – и Рид это знает.
Рид отступает, специально приближаясь к сетке.
И я понимаю, что он собирается сделать, еще до того, как это понимает Оуэн. Такой ход Оуэн должен был предвидеть. Но этого не происходит, и я словно наблюдаю за автокатастрофой в замедленной съемке.
Я вскакиваю с места.
– Оуэн, отходи!
Рид подпрыгивает, отталкивается левой ногой от сетки и наносит правый хук.
Кулак Рида попадает Оуэну по виску, и Оуэн падает.
Толпа ревет.
– Вы видели этот суперменский удар? – кричит кто-то за нашими спинами.
– Ну же, Оуэн. Вставай, – шепчу я, как мантру.
Оуэн пытается подняться, и ему это едва удается. Он покачивается, и рефери начинает отсчет. Он, все еще дезориентированный, прислоняется к сетке. И рефери делает невероятное и объявляет о завершении боя.
* * *
После боя Кристиан ждет вместе со мной у ринга. Я надеюсь, что Оуэн выйдет, чтобы я могла объясниться. Я не хотела, чтобы он все узнал таким образом. Не могу перестать думать о бое. Из-за меня Оуэн проиграл чемпионат.
– Ты в порядке? – спрашивает Кристиан.
– Нет.
Я впервые признаюсь, как дерьмово себя чувствую.
– Поверить не могу, что он проиграл. Это паршиво. В смысле, когда проигрываем мы, я обычно могу винить кого-то другого.
– Это моя вина. – Наблюдаю за коридором, который ведет к раздевалкам. – Я видела, как он боролся. И все было совсем не так. Обычно он спокоен и придерживается стратегии.
– Твой бывший задурил ему мозги. А его друг уж точно задурил мозги Кэмерону. – Кристиан чешет голову. – Какого черта это было? В смысле, не пойми меня неправильно – я тоже хочу вытереть пол этими парнями. Но последние несколько недель Кэм слетает с катушек.
Я наблюдаю за ним, выжидая, когда сложатся кусочки мозаики. Но через мгновение становится ясно, что этого не произойдет. Может, всем станет легче, если я расскажу ему о чувствах Кэма к Грейс? Взбесится ли Кристиан? Или поймет?
После сегодняшнего вечера я не хочу вмешиваться в жизнь кузенов, чтобы это выяснить. Но нет ничего плохого в том, если я намекну.
– Кажется, он очень расстроился, когда друг Рида оскорбил Грейс.
– Я это и имею в виду. Обычно это я слетаю с катушек. Кэм как будто хотел вырвать у этого парня горло. Он явно злится на меня из-за чего-то другого. Наверное, просто срывается на других. Тут однажды на тренировке он так сильно меня перехватил, что я подумал, будто лишился зуба.
– Ты что-то сделал? В смысле, можешь придумать причину, по которой он мог так расстроиться?
Кристиан хмурится и трет лоб.
– Не знаю. Злить людей – моя фишка. Он из-за всего срывается на меня. Из-за моих манер, из-за того, как я разговариваю с Грейс, из-за моих движений на поле. Смотри. – Кристиан кивает на коридор. – Кто-то идет.
Судя по силуэту, это не Рид. Недостаточно большой. И недостаточно высокий, чтобы быть Оуэном. Это Билли.
Я тру между пальцами папины жетоны.
Пожалуйста, пожалуйста, только бы Рид не вышел следующим.
