Газван не видел ничего. К празднику все деревья увешали бумажными фонариками и кистями разноцветных нитей, тем не менее он буркнул нечто утвердительное. Оставалось дивиться, сколько традиций выдумала знать. Титьки Исаты, он впервые вошел во дворец семнадцать лет назад – а остается невежей по-прежнему!
Однако и впрямь – создавалось ощущение, что сюда захаживают только слуги, и то изредка. Сонное гудение пчел лишь подчеркивало тишину этого места.
– Довольно узкая дорожка для царя, – проворчал чародей, придерживая свесившуюся поперек тропинки ветвь.
– Дорожки, которыми ходит царь, всегда узки, – Мауз обернулся и лукаво прищурился. – И еще на них легко оступиться. Давай-ка поживее. Будешь тащиться – и заботы поменяют тебя на другого ишака.
Верховный маг хмыкнул.
От болтовни советника не становилось легче. Все это напоминало дешевую историю из тех, что рассказывают на площадях неджети. В них Газван уже знал каждый поворот – но что прикажете делать, если оказываешься в одной из них? Куда ему до героев базарных рассказчиков! Старому магу не хватало ни мышц, ни здоровья, ни твердолобого упрямства.
Сомнения сопровождали его всю дорогу и стали крепче, когда они пришли. Чародей не заметил, как парк Района Садов сменился садом Золотой палаты: за чередой яблонь мелькнуло крыло знакомых зданий, затем Мауз отворил дверь посреди увитой плющом стены – и они сразу оказались в кабинете.
Аджит… нет, поправился Верховный, Исиат Рахад – поднялся навстречу.
– Боги воплотились в вас, мудрый!
Целитель поклонился, чародей же махнул рукой. Приветствие было в ходу при ас-Джаркалах, когда считалось, что маги – такой же сосуд божественной силы, как жрецы. Теперь фраза звучала как насмешка.
– Ладно, мальчик, я просто рад тебя видеть. Без церемоний.
Аджит улыбнулся в ответ, но ни улыбка, ни новые, вылепленные самим же Газваном черты не изменили строгого выражения его лица.
– Вина? – предложил он. Чародей вспомнил, что еще не завтракал, и покачал головой.
– А я не откажусь, – Мауз грузно прошествовал к столику, где за шеренгой чаш выстроилась коллекция кувшинов.
Верховный тяжело опустился в кресло. Он позволил Аджиту закрыть ставни сперва на одном окне, затем на другом – и лишь затем спросил:
– Ну, что ты там хотел рассказать?
Целитель нервничал. Он не привык на равных говорить с наставником, и его скулы слегка порозовели. Во всяком случае, старик надеялся, что дело в этом…
– Сначала вкратце, чтобы не томить вас лишний раз. Это представление для празднеств Великого Судьи… Это западня! – горячо говорил он. – Она захлопнется, и будет много крови и волнений.
– Царь Царей? – просто спросил Верховный.
– Князь Семеди. Но поверьте, это гораздо хуже! Потому что вторая часть – Азаса уже пару лун ведут в последний костер.
Газван тяжело вздохнул, откинувшись на спинку кресла. Несколько мгновений было слышно лишь одышку советника.
– Пожалуй, это в самом деле нужно запить, – наконец проговорил маг.
Гранатовое вино заставило кровь быстрее бежать по жилам, но сколько он ни искал, Первый не нашел, что сказать.
– Теперь можно по порядку, – выдавил он после пары глотков.
Вместо Аджита ему ответил советник:
– Я сам недавно узнал о владыке. Согласись, было глупо бить в гонг, не удостоверившись.
– И кто сделает это лучше моего ученика?
– Точно! – Целитель вновь смутился. – Я имею в виду… этим действительно занимался я. Пробраться к Царю Царей не так просто, ушло слишком много времени. И… мне не хватило сил вылечить его самому.
– Его травят по приказу Семеди?
Мауз кивнул поверх кромки чаши.
– Не совсем травят, – замялся Аджит. – Просто есть… разные средства. Одни могли бы исцелить лучезарного, другие подталкивают его к царству теней. Раз в неделю-другую ему дают отступиться от диеты, а в любимую еду подмешивают лекарства, которые губят владыку. Никаких ядов! Лекари думают, что царю все хуже, как бы они ни старались.
– Семеди и… кто еще?
– Князь, Камран, Усопший… Я знаю дюжину имен. – Советник отставил чашу и промокнул губы парчовой салфеткой. – Но я ни в ком не уверен. Наверное, кроме тебя.
– Кишки Усира! Я польщен, – не удержался маг. – Ладно, что там насчет ловушки?
– Если коротко, на Круг спустят Черных Братьев. Ну, это ты и сам понял.
– Зачем?
– Пример владыки заразителен, – усмехнулся Мауз. Однако Верховный нахмурился:
– Что-то не припомню, чтобы князь якшался с ревнителями…
– А дело не в ревнителях. Хочешь удержать власть – придумай большего врага, чем ты сам. Будь я тобой, спросил бы: с чего это Братья начнут резать магов?
Мауз улыбался, словно заготовив сюрприз. Верховный просто поднял брови.
– Это самая пряность в нашем блюде! – Советник даже причмокнул. – Когда представление начнется, вместо миражей вы сотворите огненный смерч. Вот и думай теперь, как это возможно.
Это невозможно, хотел сказать маг, но понял, что спорить бессмысленно.
– Что ты хочешь от меня? – устало спросил он. – Ты чего-то хочешь, верно?
– Хорошей сделки, чего ж еще? – Мауз огладил мягкую, выкрашенную в пурпур бороду. – Ты знаешь, как я их люблю.
Вот уж действительно. Впрочем, Газван не был уверен, что сделки советника так же хороши для его партнеров. Он не торопился вступать в торг, вместо этого вперив в толстяка долгий и мрачный взгляд. Тяжелое солдатское лицо нередко заставляло вельмож нервничать, и Верховный этим пользовался.
И не прогадал.
– Азас ведь говорил с тобой насчет наследника, – первым не выдержал толстяк. – Признайся, что говорил!
Чародей только поднял бровь.
– Боги, я знаю эти твои игры! – Мауз властно взмахнул рукой. – Я знаю, Азас призывал тебя. И все, что он хотел сказать.
Отпираться больше не было смысла. Нехотя Газван разлепил губы.
– Тогда ты знаешь и что на него нашло?
– А ты не понял? Мой бедный, старый, одинокий друг! – Верховный скрипнул зубами, но Мауз даже не заметил. – Это войсковой маг может позволить одного сына, и того ты потерял. Чтоб ты знал, в царских семьях это зовется упадком рода. Я говорил Азасу, но ты знаешь: он упрям, как ишак. Как умерла царица, он только отмахивается.
Газван перехватил заинтересованный взгляд ученика.
– У владыки есть брат, – напомнил Первый.
– Князь ас-Абъязид далеко, и у него дочери. А даже роди они каждая по внуку… Азас готов на все, чтобы на престол сел сын! Он надеялся пару лет подождать, назвать его соправителем и… и мальчик носил бы золотую маску, когда время Азаса настанет. Но болезнь заставила его торопиться. Он заключит сделку хоть с шакалом, хоть с песчаным демоном!
