Грохнуло глухо – как в подушку выстрелил. Голова мертвяка странно вздулась сбоку, из глаза потекла бурая жидкость, и струйкой сочился синий дымок. Выходного отверстия не было, а то еще и забрызгало бы. Туша зомби обмякла – большая, заполненная гнилым жиром,– даже как-то растеклась по палубе, подобно налитому водой воздушному шару.
Еще не опомнившись от паники, опасаясь того, что из рубки кто-то еще бросится на меня через открытую дверь, задергался, рывком высвободился из захвата мертвых рук, откатился в сторону, прицелился в дверной проем, ожидая, что оттуда выскочит кто-то еще.
– Укусил? – Испуганный голос Дрики прямо над ухом.
Она, кстати, в панику не впала – стояла надо мной, вскинув «укорот» и прикрывая меня, поднимающегося.
– Нет,– покачал я головой, поднимаясь на ноги, но так и не опуская ствола.– Дурак я, забыл про осторожность. Дурак совсем.
Тошнота накатила девятым валом, и я едва успел перегнуться через борт, потеряв все, что съел с утра.
– Тебе плохо? – продолжала беспокоиться девушка.
– Мне хорошо,– уверил я ее.– Уже. Просто с трупом лишнего пообнимался, вот и вывернуло. Гадство, воняет от меня…
– От него больше воняет,– дипломатично сказала Дрика, толкнув ногой труп.
– Спасибо, обнадежила,– поблагодарил ее я.
Отодвинулся по борту подальше от расплывающейся в воде блевотины и взялся полоскать руку в перчатке, которую пытался жевать мертвяк. Блин, обслюнявил, скотина, теперь чем отмывать? Как вспомню, так кажется, что никакой ацетон не возьмет… бензином, блин… и поджечь…
– Уходить пора,– скромно напомнила Дрика.
– Пошли,– кивнул я,– прикрывай. Я эти вон потащу,– указал я на кранцы.
– Хорошо.
Дотащили груз до «Туга» без приключений, свалили на корму, и я сразу начал прилаживать большие оранжевые груши кранцев на релинг, с небольшими промежутками.
«Отдать концы» тоже получилось без особого труда: «восьмерки» распутывались легко. Я так и остался стоять у борта, глазея по сторонам и с тихой матерщиной продолжая принюхиваться к себе: разило мерзостно, надо срочно что-то делать. Опять соляркой – как тогда, в Ла-Порте?
Лодка, утробно бурча дизелем и вибрируя палубой, медленно отвалила от причала, баламутя воду «подрульками», потом начала неторопливо набирать ход, сваливаясь в пологую циркуляцию, разворачиваясь вверх по течению. Я заглянул в окно рубки – вид у Дрики был сосредоточенный, но вполне уверенный, большое рулевое колесо из лакированного дерева она крутила не торопясь, явно понимая, что делает. Надо бы и самому попробовать будет, не так это сложно – похоже, в том же самолете кнопок с рычагами куда больше, и справлялся же…
Поймал себя на том, что все тру и тру мокрые перчатки одна о другую, словно стараясь счистить следы соприкосновения с пастью мертвеца. Блин, надо о деле сейчас думать, нервы на потом.
«Туг» развернулся и пошел вверх по реке, уверенно разрезая форштевнем рябую от ветра речную воду свинцового оттенка. В какой-то момент поймал себя на мысли о том, что вот отошли – и можно мертвяков не опасаться. Вон уже двое топают к причалу, от которого отвалили, из лесу вышли – пришлось бы отстреливать, а тут… и ветерок веет, и дождь давно закончился, и ни одна бродячая мертвая тварь до тебя дотянуться не может. Да и немертвая тоже, разве что с берега могут обстрелять.
Может быть, как до дому доберусь и своих найду, куда-нибудь к реке переселиться? Там небось самая жизнь и начнется: чего крутиться возле сожранной, голову на отсечение, Москвы? В Тверь, на малую родину, на волжские берега, с детства памятные! Правда, тут еще вопрос в том, как устроиться получится. Это тут я богач, яхты на выбор, грабь любую, а там? А для «там» у меня пока и нет ничего. Тоже думать придется, как жить и чем жить.
Слово «жить» сбило на мысли беспокойные. Я их все гоню, а они как тараканы – обратно. Да живы мои все, не может быть по-другому: когда мы еще общались, самое страшное – первое время – уже было позади. Выжили, уцелели, даже вооружились дополнительно. Нет, ничего там с ними не может быть. Я бы почувствовал. Наверняка почувствовал бы.
Берега неторопливо тянулись по бокам, плескалась волна в борта, за кормой расплывались длинные усы от форштевня и кипящая полоса от винта. Скорость стала какой-то непривычно маленькой, зато… не за рулем, а вот так – ходишь, гуляешь…
Пришвартоваться у цементного завода удалось без проблем, хотя благодарить за это следовало все же скорее многочисленные кранцы, висящие вдоль борта, а не таланты рулевого. Хотя и Дрика тоже справлялась с лодкой нормально, если на мой непросвещенный взгляд судить. Вывела, довела, подогнала и пришвартовала – что еще нужно?
Сэм с байкерами были уже на месте и, что самое важное,– успели закрыть ворота в сетчатом заборе. Пара мертвецов уже шлялась вдоль него, но в них никто не стрелял, потому что больше выстрелов – больше внимания. А пока выстрелы потрескивали в отдалении: Кег и компания разбирались с мертвецами в ходе своей очередной мародерской вылазки, заодно отвлекая внимание от нас.
– Здание проверяли? – спросил я у Сэма, искавшего что-то в кабине грузовика.
– Это? – показал он на двухэтажное, немалых размеров фабричное здание с двускатной крышей, построенное, судя по стилю, в начале двадцатого века.
– Это,– подтвердил я.– Мало ли кто оттуда выскочит!
– Страшновато проверять,– подумав, ответил он.– Лучше приглядывать за ним – и все. И стрелять во все, что оттуда высунется. Ты чего мокрый?
– Проверял кое-что,– лаконично ответил я.– Вопрос прежний: как будем бочки грузить, и так, чтобы процесс на неделю не растянулся?
– Эвакуатор приспособим. Сделаем обвязку под бочку – и будем по одной опускать.
– А с грузовика как снимать?
– Пока не придумал,– честно ответил он.
Я тоже не придумал. И не придумывается как-то. Есть идея закачать восемь бочек в танк, а потом переливать уже в них, и так далее, но сколько на это уйдет времени – представить страшно. А сгружать вручную вдвоем – надорвемся и сдохнем, у нас и механизации разве что L-образная тележка на двух колесах, оставшаяся от мебельного прошлого «фрейта».
Байкеры работать грузчиками тоже не рвутся. Охранять нас – пожалуйста, а самим с бочками корячиться – это уже увольте. Наши разговоры слышат, но помощь предлагать не спешат.
Чувствуя, как закипают мозги, закрутил головой в поисках пути к спасению – и нашел. Путь нашел, в смысле.
– Сэм… вон там… это же песок? В таких мешках с ручками.
В здании цементного завода были открыты ворота во что-то вроде склада, и там рядами выстроились мешки – не мешки, а что-то вроде больших хозяйственных сумок, как у челноков, заполненных песком. Нет, не песком – готовой цементной смесью, только разницы никакой. В каждом мешке намного больше тонны, здоровые такие.
